— Успокойся. Далее…
— А как они лихо разъезжают по своим городам на мощных автомобилях, участвуя в бесконечных погонях с перестрелками. Сколько всего по пути они рушат и ломают. После таких гонок в принципе от городов должны оставаться одни развалины и руины. Глупо и смешно.
— Но кино есть кино.
— Я это понимаю, но во всех этих фильмах должна же быть хоть капля реализма и правдоподобности!
— Согласен.
— А как вам драки на экране? — усмехнулся я.
— О, это нечто особенное. Герои бьют друг другу морды так сильно и так долго, что за это время можно набить морды роте спецназовцев, и они очень долго не очухаются. Да, всё-таки должен быть определённый реализм.
— То-то и оно.
— Ладно, двинемся дальше. Что вам ещё не нравится в американском кинематографе?
— А больше всего меня раздражают в американских фильмах следующие моменты!
— Какие же?
— Первое… Всё время вовремя и не вовремя звучит фраза: «Мама, папа, я тебя люблю!». И в ответ: «Я тоже тебя люблю, моя принцесса, мой герой и так далее!». Как пошло, надоедливо и противно!
— И второе?
— Второе… Ненавижу, когда сверх злодей, испепелив пол планеты, изнасиловав сотню баб, убивший жену или любовницу главного положительного героя, падает с небоскрёба или с какой-нибудь горы, а наш герой, рискуя жизнью, протягивает этому злодею руку и истово кричит: «Держись! Вот моя рука!». Полное говно! Дерьмо! Бред! Гадость! Как смешны эти америкосы!
— А в-третьих?
— Набрасывается на героиню какой-то маньяк с топором или с бензопилой. Она от него пытается убежать. Бежит, бежит, молодая, резвая и испуганная девица, вернее, самая настоящая кобылица, а маньяк медленно и зловеще ковыляет вслед за ней. Но он почему-то в итоге её всегда догоняет. Тьфу! Как смешно! Да, и девица во время попытки убежать обязательно и непременно обо что-то спотыкается. Тут возникает один вполне закономерный вопрос.
— И какой же?
— А, вообще-то, зачем ты, дура, вышла в сад в два часа ночи, услышав какой-то весьма сомнительный шорох? Да сиди дома! Возьми в руки заранее припасённый пистолет или ружьё, надёжно запри двери, включи сигнализацию, посади у двери любимую собаку или хотя бы кота, спокойно засыпай. Так, нет же, всё им неймётся! Всё где-то и зачем-то они бродят туда-сюда, ищут на свои задницы всё новые и новые приключения!
— Хорошо, понятно… Ладно. В принципе, согласен, — весело произнёс мой собеседник.
— И ещё. Герой наш, ну, допустим, бывший спецназовец или наёмный убийца, или действующий агент ФБР, великолепно стреляют в тире, кладут пули в центр мишени одну за одной, но во время реальной схватки они почему-то долго во врагов не попадает, а те в них. И что ещё меня очень сильно прикалывает в этих фильмах…
— И что же? — устало улыбнулся мой собеседник.
— Обычно машина, в которой куда-то смываются и злодеи и герои, несмотря на десятки, а то и сотни пулевых отверстий в ней, вполне благополучно уезжает. Нонсенс! Да просто прострели ты одно или два колеса, и автомобиль далеко не уедет, а то и перевернётся, или хотя бы куда-то врежется! И бери голыми руками тёпленьких водителя и пассажиров. И всё! В чём проблема!?
— Согласен…
— И ещё один момент. Обычно спецназовцы во время проведения своих операций имеют на себе довольно нехилые бронежилеты высокой степени защиты. Но их почему-то с лёгкостью пробивают пули, выпущенные из всего лишь обычных пистолетов хороших и нехороших парней. Так зачем тогда отягощать себя этими довольно тяжёлыми средствами защиты?!
— Согласен, — рассмеялся мой собеседник.
— И наконец… А эти долгие и вызывающие чувственный трепет, экстаз и ожидаемые слёзы сцены прощания героев или их похорон! Собственно, это почти одно и тоже.
— Ну, не будьте так строги. Кино есть кино. Условности есть условности. Зрелищность есть зрелищность. Ну, куда же без них? Ну, не горячитесь вы так, — печально улыбнулся мой собеседник.
— Да всё я понимаю, но сдержаться не могу! Кипит внутри меня возмущение!
— Я сам такой!
— Понимаете, когда в театре или в кино в сюжете или в действии недостаёт логики, достоверности и реализма, то я испытываю внутри себя раздражение и дискомфорт. То же касается и литературы.
— Я вас понимаю.
Мы снова выпили, посидели молча, посмотрели в благостное и глубокое небо за окном.
— И, всё-таки, как жизнь? Я понимаю, что снова задаю риторический вопрос, но… — я вопросительно посмотрел на собеседника и заказал ещё водки. — Может быть поделитесь со мной своими проблемами и вам станет легче?
— Хреново всё…
— Это я понял. А почему хреново?
— Потому что всё хреново!
— Понятно. У меня тоже. Увы… — поморщился я. — Не просто хреново, а очень хреново!
— Вы знаете, намного легче жить на этом свете, если ощущаешь или понимаешь, что кому-то более хреново, чем тебе самому, — рассмеялся мой собеседник.
— Согласен. Вечный постулат. Незадолго до встречи с вами я об этом думал.
— За здоровье!
— Его у меня, увы, нет, но за него!
— За фантомов и иллюзий!
— За них!
— За них!
— И так… Всё-таки, как жизнь?
— Какая жизнь без любви!?
— Боже! Всё одно и тоже! Вы все что, помешались на этой теме?! — возмутился я.
— А кто ещё эти все?
— Абсолютно все! — снова возмутился я. — Сколько говорильни. Любовь, любовь… Я не видел и не встречал, и не ощущал ни одного человека, который бы не помешался на любви, хотя процентов семьдесят-восемьдесят из них по-настоящему любили сто лет назад или вообще никогда не любили!
— А вы знаете, вообще-то, очень скоро я сойду с ума, именно помешавшись на любви к одной прелестной женщине, — печально и глухо произнёс мой собеседник.
— И кто она такая?
— Да есть одна…
— А нельзя помешаться от любви и при этом не сойти с ума? — устало спросил я.
— Никак нет! А вообще-то меня сейчас волнует другая очень серьёзная проблема.
— Какая?
— О, горе мне!
— Хорошо, хорошо… Вы, главное, успокойтесь!
— Я абсолютно спокоен!
— Ну, и хорошо, ну и славно…
— Вернёмся к теме любви. Вы знаете, когда я последний раз проходил по улице, произошло чудо!
— В смысле?
— Я, фланировал бесцельно, так сказать, по весеннему городу и вдруг совершенно случайно соприкоснулся своей равнодушной и холодной рукой с жаждущей и трепещущей рукой женщины, которая мне была предназначена судьбой! Я это моментально почувствовал, ощутил этот трепет и чуть не умер! Представляете!?
— О, как?!
— Да, совершенно непредсказуемое и невероятное событие произошло в моей жизни.
