Визитной карточкой пятерки «Поющих жоп» было то, что они никогда не показывались зрителям лицом и все номера исполняли спиной к публике. Точнее, жопой. Пять великолепных, одна к одной, эффектно обнаженных, живописных, подтянутых, обожаемых жоп одинаково сводили с ума мальчиков и девочек, подростков и полусотлетних, бедных и богатых, циников и романтиков. О чем они пели, было не суть важно. Для обожателей слова являлись необязательным гарниром в этом остроприправленном блюде. Приправой же была возможность ощутить причастность к славе Жопы и к загадке Жопы, которую подспудно ощущали все, но высказать не мог никто. Эта загадочность сближала Жопу с таинственными явлениями мира, ответственность за которые возлагается обычно на Бога. И поскольку прежний Бог просвещенным человечеством давно развенчан и отвергнут, Жопа должна была стать богом.
Она им и стала. С потрясающей отчетливостью Петров-Бодкин осознал этот факт, когда многотысячная толпа решительно прянула к сцене, откуда с ними говорила Жопа в лице (если здесь уместно это слово) пятерки «Поющих». Сопротивляться этому религиозно-экстатическому порыву толпы было невозможно, переть против — немыслимо. Волна возбужденной человеческой плоти подхватила журналиста и понесла вперед. Еще какое-то время он мог внятно мыслить и воспринимать происходящее. Бесконечное множество протянутых к богу просящих жадных рук, вой и визг тысяч требовательных глоток, жаркая, душащая теснота сплоченных в едином желании тел, ликующая свалка на сцене. Такова участь богов, мелькнуло напоследок у него в голове, — быть вечно раздираемыми в клочья, которые потом станут фетишами.
Очнулся он на больничной койке. Были сломаны два ребра, и половина головы горела, как в аду. Один глаз заплыл совершенно и ничего не видел. Не обращая на все это внимания, журналист слабым голосом попросил листок бумаги и ручку. Дрожащей рукой он сохранил для вечности мысль о том, что в мир пришел новый Мессия.
Позже, месяца через два после больницы, Петров-Бодкин узнал имя Мессии.
Чтобы попасть в число Его особо приближенных учеников (точнее, учеников Его учеников), пришлось продать старую дачу и еще влезть в долги. Но он не жалел об этом. Храм Откровения Жопы Святого Макса сулил гораздо больше, чем деньги.
Поначалу он считал это просто религиозно-философской системой, чем-то вроде эзотерической практики тантризма, раскрывающей психофизические возможности человека. Однако вскоре совершенно уверовал в Жопу и более не сравнивал ее ни с чем другим на свете.
— Жопа — основание всего, — размеренно объяснял Учитель, сидя на коврике перед группой учеников. — На Жопе покоится все сущее, подобно тому, как человек сидит на ней. Жопой глаголет истина Нового века. Жопа обладает собственным сознанием, скрытым, спящим в нашем теле. Наша задача — пробудить его, ибо сознание жопы — это сознание Космоса. Проще говоря, чего хочет жопа, того хочет Вселенная. То, что в индуизме называлось «атмическим телом», и есть сознание жопы, скрытое в нас. Вы слышали о Кундалини, Священной Змее, дремлющей в чакре Анахата. Это страж, охраняющий врата сознания жопы от глупцов и непосвященных. Ибо многие ищут эти врата, чтобы слиться разумом с сознанием Космоса, с Высшим разумом Вселенной. Но им недоступно это. Лишь Святому Максу открылся этот путь. И Учитель открыл его своим ученикам, перед тем как уйти с Земли, превратившись в чистое сознание, и слиться с Высшим разумом. Это был его Путь. Лишь единицы смогут когда-нибудь последовать за ним. Остальные останутся на Земле, чтобы строить свою жизнь по-новому. Пробужденное сознание жопы даст вам все. Счастье, могущество, власть, успех, свободу. Вы познаете все наслаждение бытия. Вы откроете новые грани вашей неповторимой личности. Вы сможете управлять обстоятельствами вашей жизни, от которых зависите сейчас. Вы будете изменять мир вокруг вас. Мы называем наше Учение религией не потому, что поклоняемся несуществующим богам, а потому, что создаем нового бога — человека. Человека, целиком сотворенного его жопой. Сейчас я продемонстрирую вам кое-что из скрытых в каждом из нас возможностей жопы. Кто-нибудь, возьмите лист бумаги и напишите несколько слов, не показывая мне.
Один из учеников исполнил требование.
Учитель, обнаженный, в одних узких плавках, оставляющих полностью открытым зад, встал с коврика и отвернулся.
— Теперь положите лист на мое место, написанным вниз.
Затем он сел на бумагу и около минуты оставался неподвижен, с закрытыми глазами.
— Здесь написано: «Да здравствует Жопа».
После чего листок был извлечен из-под зада и продемонстрирован ученикам. Все смогли убедиться в истине слов Учителя.
— Усложним задачу.
Учитель взял широкий черный платок и завязал себе глаза. Потом снова встал и повернулся спиной к группе.
— Кто-нибудь пусть подойдет ко мне сзади и молча прикоснется рукой к моей жопе. После чего пусть сядет на место.
Другой ученик исполнил требуемое.
Повернувшись и сняв повязку, Учитель обвел глазами группу, а затем ткнул пальцем.
— Ты.
И снова жопа его не обманула.
— Теперь будьте внимательны.
Учитель написал на бумаге какое-то слово и отложил лист в сторону. Потом опять отвернулся. Минуту ничего не происходило. На второй минуте Петров-Бодкин почувствовал острое желание встать и подойти к Учителю.
Он встал и подошел. Учитель повернулся к нему и пронзил взглядом.
— Возьми бумагу и прочти. Я написал имя того, кто должен был подойти ко мне.
На листке стояло «Илья». Другого Ильи в группе не было.
— Что ты чувствовал?
— Щекотку, — смутился Петров-Бодкин. — В области копчика.
— Моя жопа говорила с твоей, — кивнул Учитель. — А теперь я покажу вам совершенно иной уровень взаимодействия жопы с окружающим нас физическим миром. Смотрите и не говорите потом, что не видели.
Учитель сел на свой коврик, скрестив ноги. Через какое-то время с телом его начали происходить странные и страшные вещи. На шее, груди, руках, на лице вздулись жилы, быстро приобретая багрово-фиолетовый оттенок. Глаза закатились, и белки налились кровью. Рот искривился в уродливой лягушачьей ухмылке. Локтевые суставы выгнулись в обратную сторону. Голова повернулась под таким углом к туловищу, будто Учителю сломали шею. Ученики следили за ним, затаив дыхание.
Внезапно тело Учителя оторвалось от пола. Медленно поднялось на полметра вверх и зависло в воздухе, покачиваясь. Затем так же медленно опустилось обратно. Почти сразу Учитель вернул себе прежний облик.
— Учитель, вы… — взволнованно заговорил кто-то из учеников.
