Ознакомительная версия.
– Похоже, на этот раз нас перенесли в кошачий туалет, – вынес вердикт Дьявол. – Любопытно, как быстро они вернут пиар-директора?
Тарантул пренебрежительно фыркнул.
– А какой с него толк? – Он быстро взбежал по шее на щеку Сатаны и доверительно заглянул в его желтые глаза. – Только вечно дрожит и говорит бесконечно фразу «мы скоро умрем». Может, он отличный работник, но компаньон из него никакой. Лично я очень рад возможности побыть наедине с символом мирового зла. У меня к вам столько вопросов… Самый первый – могу ли я, простите за вселенскую наглость, эээээ… называть вас папой?
Дьявол, искушенный в плотских радостях, подавился воздухом.
– С какой стати?! – возмущенно взревел Сатана. – Разве я тебе папа?
– Ну, не мама же, – логично рассудил паук. – Бог создал первых людей – Адама и Еву, и он считается их отцом, равно как и для всего человечества. При рождении он наделил их знаниями о жизни. Люди знали, что идти надо ногами, а двигать руками. Точно так же и я. Вы меня создали, и я уже родился с багажом знаний о паучьей природе и циничным отношением к жизни. Жаль, что вы раньше этого не сделали. Говорящий тарантул, да еще с голосом Луи Армстронга, вполне способен подчинить себе планету. Но теперь уже поздно. Надеюсь, моя речь убедила вас, что вы мой фактический отец? Согласитесь, с этим трудно поспорить.
– Ладно хоть не биологический, – со вздохом согласился Дьявол. – Хорошо, договорились. За неимением лучшего, можешь называть меня папой. О, почему я раньше про это не думал? Я тогда куче всяческой нечисти отец. У меня общее родство с бесами, потому что каждое адское создание пьет мою кровь, присягая на верность Аду. Мной созданы черные коты. Я материализовал пару огнедышащих волков, сам могу превращаться в дракона. То есть, по идее, отпрысков у меня достаточно. Но спасибо, что подсказал.
– Ave Satanas, дорогой папа, – смиренно произнес тарантул, целуя Дьявола в щеку. – Тогда я сменю отчество. Теперь меня будут звать Иван Люциферович. Ну и, будьте добры, не поленитесь – сотворите мне пару…
– Сдурел, что ли? – осадил паука Сатана. – Она ж тебя сожрет.
– Придется принять целибат, – расстроился тарантул. – Хоть строгое монашеское поведение не очень вяжется с тем, кем является мой отец…
Дьявол мысленно послал паука на все самые дальние направления. Он был отцом всего десять минут, и ему это уже начинало не нравиться.
Свежеиспеченный Иван Люциферович тоже замолчал: оба узника воспользовались паузой для подробного изучения новой камеры. Сатана чиркнул когтем по рогу и извлек сноп искр – белых и резких для глаз, как во время сварки металла. Стены зеленого цвета, засохшие колючие растения по углам – если прилично выпить, то можно принять их за саксаулы либо кактусы, умершие голодной смертью. Ароматизирующие шарики с клубничным запахом (размером с приличный теннисный мяч) были раскиданы тут и там. Унитаз, невзирая на тщательные поиски, так и не нашелся. С некоторой натяжкой за него могла бы сойти фаянсовая вазочка в центре комнаты – расписанная китайскими сюжетами: кажется, раньше там был декоративный фонтан. Но без капли воды – он пересох еще в начале Апокалипсиса. Песочные барханы удивляли тропически белым цветом.
– И кому нужен такой огромный туалет для кошек? – спросил сам себя Дьявол. – Непонятно. Конечно, учитывая количество песка, это могло быть сортиром и для бедуинов… но те точно испугаются клубничных шариков.
Паук заведомо соглашался с каждой фразой. Наличие именитого родства его очень вдохновило, и он даже сожалел, что не додумался до этого хода раньше, дабы похвастаться перед пиар-директором: ибо одно дело наемный сотрудник, а другое – родной отпрыск.
Подбежав к вазочке, он быстро заплел поверхность нитями свежей, блестящей, как слюда, паутины. Отойдя чуть назад, полюбовался на дело лапок своих и умилился. Конечно, рядом не было ни одной мухи, но создающему шедевр творцу это и не нужно. Голубой фаянс… Вот бы интересно было перекрасить тут все в черное, ооооооо!
– Папа, – деликатно обратился тарантул к Сатане, – а почему вы носите только черный цвет? С другим вы не ассоциируетесь. Зачастую добавляется красное и белое, но лишь для оттенка общей мрачности. Это мода такая?
– Нет, скорее имиджевый ход, – затряс рогами Дьявол. – Общепризнано – в черном тело обычно выглядит стройнее, как бы похудевшим. А белый цвет – наоборот, полнит. Ты обрати внимание, что всякие праведники и патриархи из Рая выглядят в своих хламидах как большие белые тумбы, каждый второй – Демис Руссос. Не ходят, а катаются, словно шарики. А тут мы, на контрасте – подтянутые, спортивные, в лаковой коже. Я уж не говорю про то, что черный цвет – это сексуально, а мрачность – проверенный бренд. Разве имел бы я столько фанатов, если бы Ад выкрасили в оранжевый, розовый и зеленый цвета? В Преисподней тогда бы только гламурные девочки тусовались в обнимку с гомосеками. Но извратить можно любую идею. Посмотри, кого сейчас называют готами. Чуваки с черной помадой на губах, белым гримом и пирсингом на полкило. И кому какое дело, что готы – это племя германских варваров, чей вождь Аларих в четыреста десятом году разграбил Рим! Я на сто пудов уверен: воскреснув, Аларих сходит с ума каждые полчаса, видя воочию, КОГО называют готами. Мрачность в сатанизме необходима. Зло оптимально не может быть цвета радуги, иначе это не зло, а гей-парад.
Тарантул покивал головой – с сыновней уважительностью.
– А тот… в звериной маске, с кем вы говорили… он тоже зло?
Сатана усмехнулся, пытаясь разглядеть «окно» для появления Свиньи.
– У него явный кельтский акцент, – сообщил князь тьмы. – Но я не могу понять, откуда он родом. У кельтов, в зависимости от места проживания, несколько наречий – и одно серьезно отличается от другого. Скорее всего, Свинья – уроженец горной местности. Это может быть как Шотландия, так и Ирландия, вот Уэльс маловероятен. Все зависит от конкретного клана. Юлий Цезарь описывал кельтов как жутких отморозков, чьи воины пожирают плоть мертвецов прямо на поле битвы. Отчасти правда – кельты не ведали страха, ибо верили в переселение душ, равно как и в загробный мир. В свое время я крутил роман с подружкой из кельтов. Зажигательная девчонка – ее звали Морриган, – умела превращаться в птицу. Офигительный фокус в постели, правда? Так вот, Морриган была трехлика, и, хотя она считалась богиней войны, я не могу отнести ее к злым или добрым созданиям. Она что-то такое нейтральное. А свиное рыло… я пытаюсь его вычислить, но образ этого типа постоянно ускользает от меня угрем. Мы в XXI веке излишне подвержены влиянию масскультуры… думали, что, как в «Пиле», это – маска. Нет. Полагаю, совсем не маска – а настоящая, живая морда.
Ознакомительная версия.
