Входная дверь открылась, впустив в холл морозный воздух и двух постояльцев, вернувшихся с прогулки. Лилит вежливо кивнула им, проводив пристальным взглядом, а потом снова вернулась к объяснениям:
– Как ты уже понял, отель – не место отдыха. Он своего рода поворотный механизм в жизни человека, попавшего сюда.
– То есть вы убиваете всех, кто селится в «Дахштайне»? Почему?
– Мы осторожны и всегда даем выбор. Вот только люди чаще выбирают не в свою пользу. Кто бы сюда ни вошел, никогда уже не выйдет обратно.
Я скривился. Вот уж и правда, дар у рыжей – все объяснять загадками.
– Я пока не понимаю систему. Объясни.
– Наш отель внешне ничем не отличается от десятков других, разбросанных в горах, но это только на первый взгляд. Смотри, – она разблокировала один из двух компьютеров, стоящих на ресепшене.
Лилит открыла сайт отеля, который оказался стильным и минималистичным, как бы говоря: «Дахштайн» – дорогое место, доступное не каждому туристу.
– Если у вас есть сайт, как же вы до сих пор не попались полиции или Ордену?
– На сайте нельзя забронировать номер. Бронь только по телефону, – терпеливо объясняла рыжая.
– Насколько я знаю, в случае смерти владельца номера у оператора можно запросить записи мобильных звонков.
Лилит снисходительно улыбнулась.
– То, что расположено под отелем, полностью глушит мобильные сети. Записи мобильных звонков при необходимости стираются нужным человеком в телефонной компании, который продал душу демону, а мы перекупили. Иной мир работает на купле-продаже. Души людей – универсальная валюта вроде евро или доллара среди тех, кто сотрудничает с демонами. Кстати, основной поток постояльцев приходит в отель сам.
– Не понял, – я потер шею и снова посмотрел на сайт.
– Люди приезжают в отели поблизости, но совершенно случайно оказывается, что их брони и оплаты не существует, поэтому горе-путешественники начинают искать свободные номера в других.
Лилит показала на подробно нарисованную карту области Зальцкаммергут. На ней маленькими домиками обозначались все отели и гостевые дома вблизи ледника.
– То есть ищут номера у вас? Но ведь гости могут заехать к вашим соседям, например, и остановиться у них.
– Они летят, как мотыльки на свет, – она подмигнула, оставаясь такой же серьезной. – Постояльцы отеля «Дахштайн» в любом случае попадают к нам: будь то полностью забронированные номера у соседей или случайные поломки ровно перед подъездной дорогой.
Я понимающе хмыкнул, но с вопросами не остановился:
– Люди-то все равно исчезают. Хочешь сказать, что к вам ни разу не приходила полиция насчет пропавших без вести?
– Я и не утверждала обратного. Название отеля видел? Так вот, помимо того, что Дахштайн – это имя горы, ледника и региона, так еще с полсотни отелей возле горного массива называются так же. Поди отыщи, в какой из «Дахштайнов» отправились пропавшие.
– А Фер Люций? Он тоже охотится, но в аэропорту?
– Он не охотится. Господин забирает обреченных. Тех клиентов, которых он привозит лично, уже никому не спасти. Самые черные, гнилые души.
Я нахмурился и открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл и поджал губы, не издав ни звука. Наклонил голову вперед и, не мигая, уставился на Лилит.
– Не смотри так. Ты был исключением.
Я и не изменил позы, не расслабил тело, но глубоко внутри меня затопило облегчение от ее уточнения. Почему?
– Я думал, что демон может проговорить абракадабру или щелкнуть пальцами, и все сделается как по волшебству. Изменится бронь или сотрется номер.
Рыжая фыркнула и закатила глаза.
– Волшебства не существует, но в мире есть и другие сверхъестественные твари, обладающие разного рода силами.
– Как ведьмы? – перед глазами мелькнуло видение Элишки на софе в доме Фауста, и сердце застучало быстрее.
– О, эпоха ведьм прошла благодаря одному славному инквизитору. Ты его знаешь – Ниотинский.
– Значит, ты тоже его знаешь?
Рыжая стиснула челюсти и раздула ноздри, стервятником уставившись на меня, словно представила на секунду перед собой Грегора Ниотинского и готова была вцепиться тому в лицо.
– Старый враг.
– Ладно, с потоком постояльцев ясно, но что с ними происходит, когда они попадают в «Дахштайн»?
Лилит прикрыла глаза, успокаиваясь, и когда вновь открыла, они вернули привычный цвет янтаря.
– Тут-то и начинается самое интересное. Искушение и охота.
Я приготовился слушать, но нас прервали. Мистер Функ спустился к завтраку и подошел к стойке, очевидно, чтобы поздороваться.
– Мистер Фауст. О! Вы в форме отеля? Хотите остаться? – старик оживился, рассматривая меня.
Я почесал за ухом и с трудом сдержал порыв подтянуть вверх воротник пиджака, чтобы закрыть нос и рот. От старика весьма неприятно пахло. Я ощутил омерзительную горечь во рту, словно попробовал его на вкус.
– Получил выгодное предложение и не смог отказаться, – я растянул губы, изображая улыбку.
Функ одобрительно покивал и, пожав мне руку, посеменил на завтрак. Я тут же вытер ладонь влажной салфеткой.
– Ты говорила про охоту, – напомнил я Лилит, которая смотрела статистику посещений сайта отеля.
– Да. Постоялец, получив ключ и расписавшись в книге регистрации, оказывается привязан к отелю. Тут в игру вступаем мы, – она поправила и так идеально лежащие локоны, смотрясь в зеркало напротив стойки, затем провела пальцем по уголку губ. – Ты и я. Каждый клиент отеля – претендент на путевку в Ад.
– Грешники?
– Скорее, люди с гнильцой. Ты тоже сможешь видеть их. Мистера Функа, очевидно, ты уже почувствовал. Это схоже с овощами. К примеру, салатный перец. Он вроде идеально спелый лежит на прилавке, но с обратной стороны видно маленькое пятно светло-коричневой гнили, что постепенно захватит весь плод. Это неизбежно. Так же и с людской сущностью.
– Ты видишь их гниль и сразу убиваешь?
– Нет. Все не так просто. Постояльцы ночь или две проводят в искушении. Они видят во сне меня или кого-то иного, слышат и чувствуют сверхъестественные вещи. Они испытывают чувственное влечение, сладострастие, развращение сердца, влекущее ко злу и греху. Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать.
Рассказывая, Лилит внимательно следила за выражением моего лица, очевидно, желая убедиться, что я слушаю.
– Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что в «Дахштайн» попадают пары, где оба партнера с гнилью, или же одиночки без семьи. Постояльцы предстают перед выбором: поддаться искушению или же удержаться на краю. Даже зло играет по правилам, пусть оно само их и установило. Правила важны, без них нас всех поглотит хаос.
– Как часто люди, как ты их называешь, «с гнильцой» противостоят искушению? – с интересом спросил я.
Она хищно оскалилась и перекинула волосы на спину.
– А ты оптимист. В этом веке ни один не устоял. Суткидвое, и они поддаются. Во сне или наяву, так или иначе, темные страсти овладевают ими.
– Я тоже буду искушать?
– Пока ты будешь лишь карать искушенных, а вот дальше тебя ждет более важная роль.
– Какая же?
– Скоро узнаешь.
Лилит все чаще смотрела на отражение в зеркале. Я понял, что ей не терпелось избавиться от ученика. Каким образом рыжая искушала – мне довелось прочувствовать на себе. Не знаю, кто вообще смог бы устоять перед ней. Демон быстро облизнула губы и хрипло прошептала:
– Ты пока сходи на завтрак и познакомься с нашими постояльцами. Я проверю.
Я почувствовал напряжение в мышцах и спазм в горле, раздосадованный тем, что не узнал всего за один разговор. Невольно сжатые в кулаки руки сунул в карманы. Хотелось высмеять ее приказы и выказать неповиновение, но для этого еще слишком рано. Я должен научиться быть демоном и узнать правила их мира, прежде чем решу их нарушить.
– А мистер Рот? Кто он? – мой голос звучал неестественно ровно.
– Вильгельм расскажет сам, – отмахнулась она.
Я открыл двери и ступил в гостиную. Тучи за окном мерно неслись, подгоняемые ветром. Наверное, из-за погоды завтракающие мясом люди казались серыми мертвецами. Мистер Рот как раз раскладывал последние чистые приборы на столе, которые затем вручил мне.
