Девушка с неохотой оттолкнулась от окна и засеменила на другой конец зала, стараясь не врезаться в оживленно болтающих гостей. Поскольку весь последний час по залу разносили подносы с коктейлями, а катер слегка покачивало, это оказалось не самой простой задачей. Джейн приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы не пролить на свое шелковое платье Roberto Cavalli что-нибудь высокоградусное («Конечно, это встреча либералов, но, будь добра, оденься в цветах Республики»), Ноги в новых туфлях уже начинали непрозрачно намекать хозяйке о своем недовольстве. «Быть Дораном — удовольствие на любителя», — мрачно подумала Джейн.
Где-то сбоку с треском перегорела лампочка, и девушка постаралась изобразить беззаботную улыбку. Это оказалось труднее, чем она думала, так что она сосредоточилась на том, чтобы просто доковылять до Лоры. За время пути над головой раздалась еще минимум дюжина щелчков.
Когда Джейн наконец достигла цели — а именно фуршетного стола, возле которого толпилось несколько ультрамодных дам, — щеки уже болели, но девушка все-таки приложила еще немного усилий и поприветствовала собравшихся с почти искренней теплотой. Лора торопливо представила ее жене сенатора, жене какого-то технического гуру и женам двух членов сборной НБА. Жена такого, жена сякого…Внезапно Джейн сообразила, что Лора тоже не более чем «жена», да и сама она готовится перейти в эту сомнительную категорию. С другой стороны, она составляла довольно могущественную половину их несомненно могущественной пары. Конечно, у Малкольма были деньги, статус, связи… Но Джейн нельзя было никем заменить.
Эта мысль, подкрепленная шампанским, тут же наполнила живот девушки приятной теплотой. Она не собиралась становиться серой мышкой за спиной у мужа. Джейн обладала собственной силой. Она… она могла сушить сапоги взглядом. И даже читать чужие мысли — если сосредоточится как следует.
Женщины принялись перемывать косточки чьей-то любовнице, которая сверкала в платье с блестками, словно рождественская елка, — и Джейн поспешила откланяться, стараясь не смотреть на вытянувшееся лицо Лоры. Та честно пыталась демонстрировать солидарность — если не дружеское расположение. Должно быть, ей тоже нелегко далось вхождение в семью. Быть Дораном означало взвалить на себя груз всех их секретов, но так никогда и не стать до конца своей.
Увы, желание хоть на минуту остаться в одиночестве пересилило, и Джейн осторожно выглянула за стеклянную дверь. В лицо тут же ударил промозглый ветер, зато алкогольные пары в голове начали рассеиваться. Девушка стояла в задней части корабля — на корме, вспомнила она краткую лекцию капитана о правилах поведения на воде. Под ногами шипела и растворялась в сумраке белоснежная пена. Джейн аккуратно двинулась вдоль поручня, глядя, как вода за бортом закручивается в мелкие барашки. Огни Манхэттена напоминали миллион невозможно близких звезд, которые кто-то собрал в банку специально для нее. В отдалении мелькнула статуя Свободы, и девушка поставила мысленную галочку выйти на палубу еще раз, когда они подплывут поближе, и вдоволь полюбоваться монументом в одиночестве.
Или нет.
За спиной тихо щелкнула дверь, и Джейн почувствовала, как волоски на руках встают дыбом. Девушка вгляделась в чернильную темноту и мысленно застонала, когда в ней обозначился хорошо знакомый силуэт.
Линн.
Неверные тени увеличивали и без того немалый рост свекрови до добрых девяти футов. Гладкие каштановые волосы были собраны в глянцевый узел на затылке. Казалось, женщина вовсе не ощущает холода, и Джейн, чья собственная светлая грива моментально превратилась на ветру в подобие сахарной ваты, испытала приступ черной зависти. Может, она закрепляет укладку специальным заклинанием?
Стоп. Сколько бы людей ни заверяли девушку, что Линн не может прочесть ее мысли, а от подобных фантазий стоило воздержаться.
— Джейн? — проговорила женщина и судорожно сунула что-то в серебристый клатч. Затем она прижала руку к груди, причем на ее лице читался искренний испуг.
Что происходит?..
— Отличный вечер, — прощебетала девушка, наслаждаясь редчайшим зрелищем растерянной свекрови.
— Надеюсь, ты стоишь здесь не слишком долго, дорогая, — заметила миссис Доран уже более привычным назидательным тоном. — Не хватало только, чтобы ты слегла с пневмонией накануне свадьбы.
И она посторонилась, многозначительно изогнув бровь. По всей видимости, Джейн следовало немедленно устыдиться и вернуться в теплую каюту.
«Но если я уйду, то не узнаю, что тебя напугало», — подумала девушка. На краткий миг Линн перестала быть зловещим врагом и стала любопытной загадкой.
— Джейн?
Девушка вздохнула и нехотя направилась к двери. Когда она проходила мимо свекрови, то чуть не поскользнулась на темной лужице, которая растекалась возле ее шпилек. Джейн рефлекторно схватилась за плечо Линн, пытаясь удержать равновесие, и с изумлением заглянула в темные глаза.
— Вы… вы поранились?
Еще одна красная капля выскользнула из стиснутого кулака Линн и упала на палубу. Губы женщины сжались в тонкую нитку. Джейн так и не смогла отыскать на ее лице ни единого признака боли — только растущее раздражение.
— Этот идиот Блейк решил осчастливить нас тостом, взмахнул рукой и разбил мой стакан с мартини.
Ветер больно давил на барабанные перепонки Джейн, жаля обнаженную кожу и выжимая из глаз невольные слезы. Голос свекрови звучал невозмутимо, но запинка, с которой она изобрела это объяснение, заставила Джейн усомниться в его правдивости.
Впрочем, она только и делает, что врет.
— Принести вам лейкопластырь? — поспешно спросила девушка, вспомнив о своей роли заботливой невестки.
— Не нужно, дорогая. Беги греться.
Джейн медленно спустилась в ослепительную каюту-гостиную и, зябко обхватив себя руками, поискала в толпе Кору и Белинду. В прошлый раз, когда Линн оказалась не там, где должна была, кое-кто чуть не погиб.
Однако близнецы заливисто хохотали с каким-то седовласым господином в углу и выглядели ничуть не опаснее обычного. Вечеринка шла полным ходом. На самом деле Джейн не заметила ни малейшего признака того, что одна из самых важных гостий минуту назад поранилась до крови.
Девушка бочком подобралась к окну с видом на корму и отыскала глазами фигуру Линн. Та склонилась над поручнем — совсем как Джейн несколько мгновений назад — и пристально вглядывалась в волны за бортом. Для всего остального мира это была обычная светская львица, любующаяся видом ночного Манхэттена. Однако от взгляда Джейн не укрылось то, как она выставила ладонь над металлическим поручнем. С ладони медленно стекал ручеек темно-красной крови.
