И Ровена, девочка, рожденная почти глухой, явственно услышала дикий смех.
— Надеюсь, ты поняла. — Джейн заслонила ее от своих созданий. — Видишь ли… раньше это были просто деревянные статуэтки, во всяком случае, казались такими. Ничего не подозревая, я вырезала одну, затем другую. Теперь их целая армия, и мне не под силу остановить ее. Даже сейчас я служу им — мистер Шэфер требует, чтобы я делала новые фигуры и чинила поврежденные. А эта, которую ты назвала Куколкой, — очень могущественная и коварная. Ей удалось покинуть свое прибежище и разнести зло по всему миру. Верни ее мне, хотя бы для того, чтобы власть этих тварей не простиралась дальше ярмарки.
Ровена протянула ей Куколку. Джейн взяла его и поставила на стол.
— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда. — У индианки дрожал подбородок, казалось, она вот-вот разрыдается. — И твой отец. Никогда! Иначе вы разделите мою судьбу, а она… Уезжайте отсюда и забудьте Джейн, которая подарила тебе куклу, а потом потребовала ее обратно. Ровена опустила голову.
— А дяденька в пещере?
— Кто бы он ни был, мы не в силах ему помочь. Слишком поздно. Постарайся забыть и о нем. Завтра вы будете дома, далеко от всех этих ужасов. Вчера ночью я молилась моему Богу, Мудрейшему. Он один может спасти меня, усмирив этих жутких тварей.
Только дождь сумел, напомнить Ровене, что она уже не в фургоне гадалки, что ярмарка осталась у нее за спиной. На Променаде было людно. Курортники спешили купить привычные утренние газеты, чтобы за завтраком прочесть о новых смертях и экономических неурядицах. Поевших уже выманили из-под крыш тарахтенье дизелей и рев динамиков; верноподданные, позвякивая данью в карманах, широким потоком продвигались к фанерному замку.
Приближаясь к "Бьюмонту", Ровена заметила, что окно спальни родителей по-прежнему зашторено, парадная дверь приотворена. Внезапно ноги подкосились, рука отчаянно ухватилась за перила, но соскользнула, и Ровена, кувыркаясь, полетела в черную бездну, откуда ее звал по имени чей-то голос. Возможно, голос Джейн.
13. Пятница. Вторая половина дня
— Ума не приложу, что она могла делать на улице в такой час, — вымолвила Лиз после героической попытки проглотить кусок жесткой, как подметка, селедки. Злость в душе почти улеглась, но Лиз не могла скрыть озабоченности — Ровена совершенно не в себе, измучена… — Пусть сегодня она полежит в постели. Слава Богу, что завтра — домой. Но если у нее хоть чуть-чуть поднимется температура, я вызову врача.
— Кому-нибудь из нас надо побыть с ней. — Рой не поднимал глаз, но чувствовал, как в жене просыпаются подозрения. "Конечно, мне — это гарантия, что я не удеру на ярмарку".
— Мне сегодня надо кое-что купить, — поспешно заявила Лиз. — Еды в дорогу, два-три сувенира. Возможно, к обеду Ровене полегчает, тогда мы пойдем куда-нибудь все вместе… — "Одного тебя никуда больше не пущу!" — Синоптики говорят, область низкого давления уходит. Дождь скоро кончится.
"Ну так и знал! — мысленно простонал Рой. — Снова адская жара, как минимум на две недели. Ну и черт с ней. Назад, к Бэлфуру и Врену. Там хорошо. Спокойно и скучно".
— Как себя чувствует ваша малютка? — Миссис Хьюджес вышла из кухни, намекая тем самым, что после десяти тридцати постояльцам нечего делать в столовой.
— Все обойдется. — Лиз заставила себя улыбнуться. — Ей эта неделя не пошла на пользу. Да и погода…
— Говорят, скоро распогодится. И слава Богу. А то очень жалко отдыхающих в кемпинге. — "Еще бы — мокнут под дождем вместо того, чтобы оказать финансовую поддержку трудолюбивым владельцам пансионатов!"
Миссис Хьюджес перешла к соседнему столу, а Лиз сказала вполголоса:
— Рой, посиди-ка ты с Ровеной. Я вернусь через час-другой. Рой кивнул. Именно этого он и ожидал. Ничего, пятницу он как-нибудь продержится, а завтра — конец мучениям. Однако эта мысль принесла ощущение неудовлетворенности, даже вины. Возможно, ему никогда не узнать, чем закончится разыгравшаяся здесь драма.
Инспектор Ленденнинг не любил побережье. В юности он мечтал патрулировать у моря: голубые небеса, мерцающая синяя гладь, жаркое солнце и изредка пустяковые преступления, вроде карманных краж на Променаде или пляже. Но все оказалось иначе. Дождь, дождь и снова дождь. Туманы, наползающие с моря. И убийства — столь зверские, что Улица Морг покажется по сравнению с ними воскресным лагерем.
Он повернулся к морю и, пытаясь успокоиться, набрал полную грудь сырого зловонного воздуха. Здесь всегда было полно чаек, куда они подевались? Берег пуст, если не считать Ленденнинга и четверых офицеров Отдела уголовного розыска, уже осмотревших труп на камнях и вошедших в грот. Последнее инспектор сделал против воли — в памяти еще свеж был кошмар "пещеры призраков".
Где-то поблизости бродит опасный преступник. Он убивает беспричинно и расчленяет трупы своих жертв. Теперь ничего не поделаешь — надо обращаться в Скотланд-Ярд. В глубине души Ленденнинг был рад пригласить несколько лондонских сыщиков, потому что маньяк наверняка нанесет новый удар. Всегда так бывает.
— Инспектор, пожалуй, надо позвать на помощь местных спелеотуристов, если они здесь есть.
Инспектор вздрогнул от неожиданности — он не слышал приближения молодого сержанта. Нервы.
— А в чем дело, сержант?
— В глубине пещеры, в узкой норе, застряла женщина. Черт его знает, как ей удалось туда забраться. Мы светили фонариком — видны только ноги.
"Нет! Хватит! Не хочу ничего видеть!"
— Какого дьявола она там делала?
— Не могу знать, сэр. Возможно, скандал на любовной почве. Прикончила парня и решила, что сможет спрятаться. Свихнулась, наверное. Между прочим, в пещере побывал и ребенок. Приходил и уходил… дважды!
"Скоре бы рассеялся проклятый туман", — мысленно взмолился Ленденнинг, опять поворачиваясь к морю. Происходящее казалось дурным сном. Может быть, протерев глаза, он очнется и увидит, что все эти ужасы ему только почудились.
— Сержант, остаетесь за меня. — По правде говоря, измотанному Ленденнингу было уже все равно, поймают они негодяя или нет. — Я еду в управление, вызову лондонских специалистов. Как пить дать, им у нас понравится.
Он не сел в "лендровер" — необходимо было пройтись, продышаться сырым холодным воздухом. Хотя за свою жизнь она нашатался вдоволь.
Поднимаясь по каменным ступенькам к Променнаду, он глянул на часы. Без четверти два. Прошло два часа после того, как мальчишка обнаружил труп. Первый труп. Нынче где мертвец, там ищи второго. По этому городу люди не разгуливают в одиночку.
