Вот чего школе не хватало, так это толковой библиотеки. Нет, какая-то крохотная библиотека здесь имелась, комнатушка размером с чулан, с подборкой старых книг С.Е. Хинтон[14] в мягком переплете и с компьютерными терминалами, куда все ходили проверять свою электронную почту. Если Шайлер приходилось заниматься дома, у нее прямо зуд начинался, и что ей нравилось в ее новом районе, так это то, что отсюда недалеко до Нью-Йоркской публичной библиотеки.
Ей нравился читальный зал на втором этаже, где работали стипендиаты библиотеки. Здесь всегда было тихо. Однажды днем, после занятий, Шайлер поднималась по здешней великолепной лестнице, и вдруг навстречу ей попался не кто иной, как Джек Форс. Джек, похоже, не слишком удивился, снова увидев ее в Нью-Йорке.
— Я рад, что ты все-таки последовала моему совету, — сказал он вместо приветствия. И даже не улыбнулся. — С возвращением.
— Спасибо. Возвращение — это здорово, — отозвалась Шайлер, стараясь говорить так же небрежно, как Джек. С момента их последней встречи Джек немного отпустил волосы — теперь ведь он уже не был венатором. За ушами и на шее пряди начали виться. — Кстати, а что ты тут делаешь?
В Дачезне имелась превосходная библиотека — на верхнем этаже, с видом на Центральный парк. А то, чего нельзя было найти в библиотеке Дачезне, разыскивалось в вампирском Хранилище истории. Зачем же Джеку еще и эта библиотека?
— Тринити входит в жюри по присуждению премии «Библиотечные львы», — сообщил Джек. — Поскольку сама она сейчас в округе Колумбия, то попросила меня сходить вместо нее на заседание.
Шайлер кивнула. Она вернулась в Нью-Йорк, но слишком поздно. Когда она обнаружила приглашение на прием по случаю заключения уз, сердце не начало бешено колотиться в ее груди, во рту не пересохло и на глаза не навернулись слезы. Отчего-то она почти ожидала этого. Она смирилась с этой вестью.
— Насчет Совета, — начала было девушка. — Они там не...
— Не волнуйся на их счет. Сейчас ты в безопасности. Оливер отлично поработал с этой его историей насчет вашего разрыва. К счастью, среди нынешнего состава Совета нет никого, кто хорошо знал бы вас. А то они поняли бы, что в этой истории нет ни слова правды, — сказал Джек. — Оливер хороший друг.
Шайлер знала, что Джеку было нелегко произнести это, и она подумала, что ей стоит ответить чем-то равноценным.
— Я тут слыхала... В общем, поздравляю. Вас с Мими.
— А! Да. — Вид у Джека сделался довольный.
Шайлер поняла: разговора о том, что произошло между ними в Париже, не будет. О том поцелуе. Их с Джеком словно бы разделяла ледяная плита. Он был совершенно недосягаем, с лицом, словно высеченным из камня. Он уже отгородился от нее. Он много раз пытался вернуть ее, но она всегда отвергала его. На Перри-стрит. В Париже. Шайлер знала, что он не даст ей еще одного шанса.
Она вернулась слишком поздно. Она последовала голосу сердца и опоздала. Все как обычно. Через две недели он будет потерян для нее навсегда. Он будет связан узами с Мими — но, по крайней мере, будет в безопасности. Именно этого она всегда хотела для него.
— Я рада за тебя, — весело произнесла девушка. — Честное слово. В смысле... я знаю, что такое одиночество, и мне бы не хотелось, чтобы это случилось с тобой.
— Спасибо, — отозвался Джек. — Желаю и тебе того же.
Джек на миг застыл на лестничной площадке. Он словно хотел сказать что-то еще, но потом передумал, помахал Шайлер и исчез.
Шайлер забыла, зачем она пришла в библиотеку, что ей нужно было отыскать. Она сдержала слезы и почувствовала, как сдавило горло. Ее затрясло, как в момент наихудшего приступа, но на этот раз тяготы трансформации были совершенно ни при чем. Она ошибалась. Никакая она не сильная. Сердце ее было разбито. Все изменилось безвозвратно. Девушка почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, и поняла, что, если не остановиться, сейчас она разрыдается прямо посреди лестницы.
Вот так и заканчиваются романы — случайной встречей на лестнице в библиотеке. Несколько вежливых слов ни о чем, хотя рушится вся жизнь. Сделав над собой невероятное усилие, Шайлер вытерла слезы, подобрала книги и пошла наверх.
Это нужно просто перетерпеть.
МИМИ
Координировать подготовку к заключению уз оказалось легче, чем ожидала Мими. Особенно с учетом того, что весь набор: собор Святого Иоанна, прием в Метрополитен-музее, Гарлемский хор мальчиков, оркестр Питера Дачина и дюжина прочих деталей — все было решено год назад. Теперь требовалось лишь выбрать новую дату и заново нанять всех поставщиков, которые были только счастливы опять получить от нее аванс. Заключение уз было назначено на середину октября — самое раннее, о чем удалось договориться.
Но нынешним вечером, сидя в вестибюле гостиницы «Мандарин ориентал» и ожидая появления Кингсли Мартина, Мими совершенно не думала о приближающемся событии. Оно полностью выпало у нее из головы, как будто вся эта история с заключением уз была всего лишь пьесой, в которую она включится в нужный момент, натянув на себя роль, как хрустальный башмачок. А до тех пор она может делать все, что ей угодно.
Консультант Хранилища, откопавший для нее кассетный магнитофон, на котором можно прослушать кассеты из кабинета Чарльза, посоветовал обращаться с ним поаккуратнее, поскольку такой у них остался всего один. Он даже не разрешил ей выносить магнитофон из Хранилища.
— Венаторы не любят модернизации, — пробурчал консультант, вручив девушке громоздкий черный предмет. — Мы им давали устройства, подключающиеся к сотовым телефонам, но они все равно пользуются своим старьем. Один тип на днях сдал нам рапорт на пергаменте. Написанный от руки. Представляете, каково было это читать? Не говорю уж — перепечатывать.
Мими пробормотала нечто сочувственное, а потом отыскала пустую кабинку и наушники, села и принялась слушать. Она провела в Хранилище всю ночь и ушла лишь потому, что не могла пропустить первый урок.
Когда Кингсли наконец-то вошел в вестибюль, Мими вдруг подумалось: ну и почему она почти всякий раз, когда видится с ним, перед этим не спит больше суток?
Пока он неторопливой походкой шагал через вестибюль, почти все посетители бара развернулись и уставились на него. К слову — об использовании обаяния.
— Ты опоздал, — сказала Мими, постучав по наручным часам.
— Нет, это ты пришла слишком рано, — с улыбкой отозвался Кингсли и легко опустился на банкетку рядом с Мими.
Девушка осторожно отодвинулась.
— Ты же остановился в этой гостинице! У тебя даже отговорки нету! Я тебя ждала больше часа!
