Опустившись на скамейку, к помощи которой время от времени прибегаю, когда необходимо привести мысли в порядок, откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Прохладно, особенно пока солнце еще не в зените, однако рабочий комбинезон не даст простудиться. Поэтому закидываю руки назад, прогнувшись в области лопаток, и слышу сдавленный смешок:
- Такие виды - и ни одного зрителя...
- Ну, один-то явно нарисовался, - возражаю я, не открывая глаз и закидывая руки за голову, внутренне, почему-то, радуясь прежнему шутливому тону, прозвучавшему в голосе собеседника. - Какими судьбами, Тео?
- Видишь ли, я дал Кельвину обещание охранять тебя даже ценой собственной жизни, если это потребуется, - чувствуется, что сейчас кто-то улыбается, разговаривая с моим затылком. А то, что Тео находится сзади, становится понятно хотя бы по тому, что в следующее мгновение его руки, как и несколько десятков минут назад, оказываются по обе стороны от моей... на этот раз груди. Так, что головой я почти упираюсь в его грудную клетку и теперь могу использовать в качестве опоры. Чем, собственно, и занимаюсь самым наглым образом.
- Тебе не кажется, что слишком много внимания одной отдельно взятой ходящей? И как ты собираешься меня охранять, если утром сбежал, даже не попрощавшись? - говорить, почему-то, становится тяжело, потому что близость Тео, конечно, дает возможность размышлять, но на строго определенные темы.
И они даже рядом не лежат с теми вопросами, что сейчас необходимо поднять.
- Извини - утром меня позвал Кельвин, - врет и не краснеет мой незадачливый собеседник, видимо, забыв о том, что совсем недавно менталист публично заявил о невозможности чтения именно нас с Тео. - Будь ты обычной ходящей, - похоже, ему все-таки надоедает смотреть на мои прикрытые веки, так как, боднув меня по голове, некромант вынуждает очнуться и встретиться с непроглядной тьмой его глаз, - ты бы не тратила столько сил на возвращение нефилимов, Рен, - и есть что-то горькое и неизбежное в его улыбке, отчего я прерываю зрительный контакт, отстраняясь от мужчины и наклоняясь вперед. - Тебе бы вообще, по сути, не пришлось их спасать, - он устраивается рядом на скамье, как некогда ирис в сновидении, но отличие настолько разительное, что я не могу сдержать потрясенного вздоха: видеть Тео рядом с собой - это так правильно и естественно, что от непонимания его поведения становится физически больно.
Словно почувствовав это, мужчина оказывается передо мной на коленях и обхватывает лицо ладонями:
- Что-то случилось? Откуда эта боль внутри, Рен?
Я улыбаюсь и кладу свои ладони поверх его:
- Все нормально, ты просто не привык к моему обычному состоянию, - я даже немного удивлена скорости реакции, но это приятное удивление; хорошо, если придется идти к цели - пониманию этого несговорчивого мужчины - семимильными шагами, я согласна на это, лишь бы такой вот заботы с его стороны было побольше. - И как ты планируешь оберегать меня? - уже пытливо, стараясь заодно избавиться от боли, спрашиваю некроманта. - Охранок понавешаешь? - насмешливо выгибаю бровь в надежде избежать вопросов о своем состоянии.
Тео оценивает шутку, поднимается с колен и протягивает мне руку:
- Пойдем.
Нет, все-таки касаться его сейчас, когда оба обрели плоть и кровь - это словно новая ступень отношений. Там была сила и натиск, здесь и сейчас - мягкое тепло, распространяющееся от его ладони. И я себя чувствую отчасти ребенком, впервые познающим окружающий мир. И сейчас совсем не страшно отдаться на волю чувств, потому что никакой зов не сможет отвратить меня от Тео.
С удивлением обнаруживаю, что он ведет меня к месту моего жительства. И даже на тот самый этаж, где находится моя квартира. А потом...достает из куртки ключ и отпирает соседнюю дверь! И я припоминаю, что оттуда несколько месяцев назад съехал последний постоялец и с тех пор место пустует. Тео лукаво улыбается:
- Такой способ защиты тебя устроит?
- Более чем, - возвращаю ему улыбку и достаю свою связку. - Сосед...
Распрощавшись с некромантом и понимая, что тот примчится в любую минуту благодаря действию уздечки, поворачиваю ключ в замке и захожу в квартиру. И вроде все то же...почему тогда я так тяжело приваливаюсь к двери и почти сразу сползаю по стенке вниз? Откуда это желание глотать воздух во всю силу легких, хотя руки судорожно закрывают лицо? А потом понимаю - дошло, наконец-то, что осталась на этом свете, что не отпустили...не отпустил, точнее. И я непременно узнаю у Сури, что именно творил со мной один упрямый некромант три этих обморочных дня, во время которых меня посещал ирис. Встряхиваю голову, поднимаюсь, как на автопилоте, с пола и бреду к ванной. Одним точным движением расстегиваю змейку на комбинезоне. Небрежное движение плечами - и одежда уже у моих ног. Как быстро...не припомню такого быстрого избавления от предметов гардероба. Что-то в этом есть...
Стою под душем, стараясь ни о чем не думать. Рассредоточить сознание и отпустить на волю. Интересно, куда меня заведет это желание?
...Страх. Безумный, нечеловеческий и абсолютно неконтролируемый. Бегущий по венам, словно электрический разряд. И я задыхаюсь ровно до тех пор, пока не осознаю, что это не мои эмоции. И ощущение сжимающегося вокруг тела кокона - тоже не мое! Откуда же оно появилось? Когда открываю глаза, понимаю, что все еще нахожусь в душе, упершись руками в стену, и судорожно выдыхаю, а сверху нескончаемым потоком льется на затылок вода. Сквозь стекающие по волосам струи смотрю вниз и вижу окрашенные в темный цвет струи. Поднимаю руку к носу - а вот кровь точно моя...и головокружение тоже. Надо уходить отсюда, не дай Творец - случится обморок. Что же со мной происходит?
Когда медленно выхожу из ванной, на ходу пытаясь натянуть халат, раздается настойчивый стук в дверь, и я отчего-то знаю: Тео. Держась за стену, подхожу, чтобы открыть, а потом вижу его сосредоточенное лицо и пытаюсь непринужденно улыбнуться, но выходит только жалкое подобие приподнятых уголков рта, потому что свет меркнет перед глазами, и я начинаю падать в обморок. Некромант ловит меня, рывком залетая в квартиру, и несет к кровати. Вынырнув из недолгого беспамятства, нахожу себя в его объятиях, бережно сжимающего и повторяющего, словно заклинание, одни и те же слова:
- Рано, слишком рано!..
Что это? Очередное звено игры, в которую я оказалась втянута? Что об этом известно Тео? Почему, почему меня продолжают держать в неведении? Неужели я не достойна того, чтобы быть посвященной?
А потом все мысли уходят на второй план, и остается только чувство безумного страха и одиночества, которое сгибает пополам и заставляет скулить, словно от физической боли. И снова объятия Теодора - крепкие и бережные одновременно - не дают мне отключиться от мира окончательно. А сам мужчина ласково шепчет на ухо:
