По причине субботнего утра я ожидал, что «Международный дом оладий» будет набит под завязку. Я ошибался. На деле чуть ли не четверть зала выгородили ширмой-гармошкой, зарезервировав места для кого-то, и все равно часть оставшихся столиков пустовала. Привычное радио тоже молчало. Завтракавшие посетители поглощали пищу почти в полном молчании, так что едва ли не единственным звуком было позвякивание столовых приборов о тарелки.
Мёрфи оглянулась на меня, потом, хмурясь, осмотрела зал. Руки она сложила на животе – так, что правая находилась в непосредственной близости от наплечной кобуры.
– Что не так? – спросила она.
Взгляд мой привлекло движение в зарезервированном углу. Кинкейд поднялся из-за столика и помахал нам. Долговязый наемник оделся на этот раз в серое и неярко-голубое… в общем, в нейтральные цвета; волосы его были по обыкновению стянуты в хвост и убраны под бейсболку.
Я кивнул и подошел к его столику за ширмой; Мёрфи не отставала от меня.
– Утро доброе, – сказал я.
– Дрезден, – отозвался он. Взгляд его ледяных глаз скользнул по Мёрфи. – Надеюсь, вы не против того, что я попросил место потише?
– Отлично. Кинкейд, это Мёрфи. Мёрф, Кинкейд.
Кинкейд не удостоил ее вторым взглядом. Вместо этого он задвинул за нами ширму-гармошку.
– Вы сказали, это будет деловая встреча. Кой черт вы пришли с подружкой?
Мёрфи прикусила губу.
– Это не подружка, – возразил я. – Она идет с нами.
Мгновение Кинкейд смотрел на нас изваянием из камня и льда. Потом расхохотался.
– Я слышал, вы занятный тип, Дрезден. Нет, серьезно, что она здесь делает?
Глаза у Мёрфи побелели от злости.
– Не уверена, что мне нравится ваше воспитание.
– Не сейчас, киска, не сейчас, – улыбнулся Кинкейд. – У нас деловой разговор с твоим парнем.
– Он не мой парень! – рявкнула Мёрфи.
Кинкейд перевел взгляд с Мёрфи на меня и обратно.
– Вы надо мной смеетесь, Дрезден. Это вам не в бирюльки играть. Если мы играем в игры с Черной Коллегией, у меня нет времени сидеть нянькой при этой Поли-Энн. И у вас, кстати, тоже.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Мёрфи мне башку отвертела бы, вздумай я ее защищать в ситуации, когда, по ее мнению, она могла без этого обойтись. Напротив, я не слишком заметно, но отодвинулся от них.
Мёрфи посмотрела на Кинкейда в упор.
– Теперь я уверена. Мне не нравится ваше воспитание.
Кинкейд раздвинул губы в ухмылке-оскале и приподнял левую руку, демонстрируя Мёрфи торчавшую из-под куртки кобуру.
– С удовольствием поболтаю с тобой за завтраком, конфетка. Почему бы тебе пока не найти себе детский стульчик?
Мёрфи даже не моргнула, только взгляд ее скользнул с лица Кинкейда на кобуру и обратно.
– В самом деле, почему бы нам не присесть? Зачем нам неприятности?
Ухмылка Кинкейда сделалась еще шире; не могу сказать, чтобы это выражение его лица мне нравилось. Он положил ей лапищу на плечо.
– Это игра для больших мальчиков, принцесса. Поэтому будь умницей, сходи посмотри себе ленточки, феньки какие-нибудь.
Мёрфи покосилась на лежавшую на ее плече руку. Голос ее сделался бархатным, но будь я проклят, если от этого он показался хоть чуточку слабее.
– Это квалифицируется как нападение. Я вас предупредила. Больше повторять не буду. Не прикасайтесь ко мне.
Лицо Кинкейда перекосилось от гнева, и он толкнул ее в плечо.
– Пшла вон отсюда, курва!
Мёрфи и правда не стала повторять дважды. Молниеносным движением рук она перехватила его запястье, лишила его равновесия, присев, потом резко повернулась и отшвырнула его. Кинкейд перекатился через стол и грянулся о стену. Правда, он мгновенно повернулся к ней, и рука его дернулась к пистолету.
Мёрфи зажала его правую руку локтем, а волшебным образом оказавшийся у нее в руке ее собственный пистолет уперся ему в подбородок.
– Ну-ка назовите меня так еще раз, – все тем же бархатным голосом произнесла она. – Я предупреждала. Предупреждала ведь, блин?
Злость исчезла с лица Кинкейда так быстро, как может исчезать только наигранная. На ее месте обозначилась легкая улыбка, даже ледяные глаза его немного оттаяли.
– Нет, она мне нравится, – заявил он. – Я слыхал о ней кой-чего, но мне хотелось поглядеть самому. Эта мне нравится, Дрезден.
Готов спорить, при виде симпатичной женщины он всегда хватается за пушку.
– Может, хватит говорить о ней так, будто она не стоит здесь, тыча в вас пистолетом?
– Может, вы и правы, – согласился он. Потом повернулся лицом к Мёрфи и поднял руку ладонью вверх.
Она освободила его правую руку, опустила пистолет и, продолжая хмуриться, отступила на шаг. Кинкейд положил свой пистолет и уселся, опустив лапищи на стол рядом с оружием.
– Надеюсь, вы не чувствуете себя оскорбленной, лейтенант, – улыбнулся он ей. – Мне просто необходимо было удостовериться, что вы и впрямь соответствуете своей репутации, – прежде чем мы продолжим свои игры.
Мёрфи смерила меня своим патентованным (ну-и-идиот-же-ты-Гарри) взглядом и снова повернулась к Кинкейду.
– И что, теперь вам полегчало?
– Я вполне удовлетворен, – кивнул Кинкейд. – Вас не слишком сложно завести, но действуете вы по крайней мере грамотно. Это у вас «Беретта»?
– «SIG», – буркнула Мёрфи. – У вас имеются лицензия и разрешение на ношение оружия?
Кинкейд невозмутимо улыбнулся:
– Разумеется.
– Еще бы, – фыркнула Мёрфи. Некоторое время она смотрела на Кинкейда молча. – Давайте-ка с самого начала договоримся. Я коп и остаюсь копом. Это кое-что для меня значит, ясно?
Он задумчиво посмотрел на нее.
– Это я о вас тоже слыхал.
– Мёрф, – я сел за столик, – хочешь что-нибудь сказать ему, говори мне. В настоящий момент я его наниматель.
Она скептически выгнула бровь.
– И ты уверен, что все его действия будут укладываться в рамки закона?
– Кинкейд, – повернулся я к нему, – никакого мочилова без предварительной договоренности со мной. Идет?
– Слушвашбродь! – гаркнул Кинкейд.
Я покосился на Мёрфи.
– Слышала?
Взгляд ее, обращенный к Кинкейду, не сделался одобрительнее, но она кивнула и подвинула стул, чтобы сесть. Кинкейд вежливо привстал. Мёрфи испепелила его взглядом. Кинкейд сел. Она снова сделала попытку сесть, и на этот раз привстал я. Она уперла руку в бедро и свирепо покосилась на меня.
– Твои старания казаться хитрозадым галантностью не считаются.
– Она права, – согласился Кинкейд. – Валяйте, лейтенант, садитесь. Мы не будем вежливыми.
Мёрфи насупилась, но села. Я все-таки сделал попытку встать, но она толкнула меня под коленки, и я плюхнулся обратно на стул.
