Он сидел на раскладушке, которая была единственной мебелью в комнате, непринужденно откинувшись на стену.
- Встать, скотина! - гаркнул Вадик. - Это они для тебя "хозяева", а для нас они - шримпы!
Но Рыков демонстративно проигнорировал его команду и остался сидеть, как ни в чем ни бывало. При этом, на лице его блуждала глумливая улыбка.
Семен Маркович и Михалыч, почувствовав, что горячий капитан сейчас наломает дров, попытались удержать его. Но тщетно, Вадик, едва шевельнув плечами, стряхнул их с себя и шагнул вперед. Сначала он вышиб из-под раскладушки Рыкова одну ножку, потом вторую, заставив их сложиться вовнутрь.
Так как хозяин торгового центра не смог удержать равновесия, восседая на одной центральной ножке, он неловко завалился на сторону. Но капитан не дал ему упасть. Он подхватил Рыкова за отворот рубашки и рывком поднял его на ноги.
- Падать будешь, тогда когда я разрешу! - криво усмехнулся Вадик и ткнул того ладонью в солнечное сплетение. - Вот теперь можешь и упасть, разрешаю!
Несмотря на то, что удара практически не было, толчок, произведенный мощной дланью спецназовца, вышиб из негодяя весь запас воздуха, которым он обладал на текущий момент. Рухнув на пол, он принялся заново учиться дышать. При этом его скрючившееся тело сильно напоминала креветку.
- Натуральный шримп! - презрительно пробормотал Вадик.
- Господин Рыков, если вы уже закончили умирать, то быть может, расскажете нам, в какую такую историю мы все попали, благодаря вашим, не совсем понятным, манипуляциям? - спросил Семен Маркович.
- Один дружеский совет, - подал голос Михалыч. - Если ты не садомазохист и не любишь допросов с пристрастием, то тебе лучше начать говорить! И делать это надо начинать прямо сейчас! Видишь ли, дружок, к тебе накопилось слишком много вопросов.
- Да, пошли вы все! - тяжело переводя дух, ответил Рыков, поднимаясь с пола. - Одно могу сказать точно - всех вас ожидает большой сюрприз! Причем, в самом скором времени.
Вадик от души влепил ему подзатыльник, от которого голова негодяя закачалась как соцветие одуванчика.
- Ответ неверный! - холодно констатировал он. - Делается вторая попытка - героическая! Потому, что лишь героическими, нечеловеческими усилиями воли я сдерживаюсь, чтобы не свернуть тебе шею, мразь! Давай колись, как выбраться из того дерьма, в которое ты нас окунул?
Ответом на этот вопрос был взрыв идиотского хохота.
Вадик терпеливо дождался, когда у хозяина супермаркета закончится веселая минутка. В глубине души он наделся, что тот начнет говорить, после того как вдоволь насмеется. Но Рыков продолжал хранить полное молчание, время от времени, утирая слезы умиления.
- Ну, что же давай будем веселиться вместе, - пожал плечами Вадик, доставая из кобуры пистолет. - Мне в голову пришло, что будет очень забавно наблюдать, как ты корчишься от боли. Сейчас я прострелю тебе колено, после чего каждый из нас будет смеяться о своем. Ты будешь ржать надо мной, а я над тобой.
Щелкнув предохранителем, капитан передернул затвор и опустил ствол вниз.
- Выбирай, левое или правое колено? Так как ногу все рано придется ампутировать, я бы посоветовал выбрать левое. Ты же правша? Значит она у тебя основная.
Ответом ему было гордое молчание.
- Да, ну тебя, в самом деле! - неодобрительно покачал головой капитан. - А знаешь, что? Ты мне тупо надоел, со своей завышенной самооценкой! Прощай, засранец!
Он поднял пистолет, направил его прямо в грудь Рыкову и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, который в ограниченном пространстве подсобки прозвучал просто оглушительно. Все заволокло пороховым дымом.
Хозяин супермаркета рухнул на колени, глаза его закатились, он завалился набок и умер.
- Что ты наделал? - похолодев от ужаса, вскричал Михалыч. - Он же был единственным человеком, который знал, как нам выбраться из этой дыры!
- Успокойтесь! - криво ухмыльнулся Вадик. - От холостых патронов еще никто не умирал. Но очень многих это отрезвляло. Профессор, приведите этого мерзавца в чувство!
Семен Маркович подсунул ватку с нашатырем под нос лежащему пластом Рыкову. Тот болезненно застонал и сделал попытку уклониться от едкого запаха.
- Давай, давай, ошибка природы, просыпайся! - потребовал Вадик. - Не то следующий патрон может оказаться боевым. Так каким образом ты связан со шримпами?
Рыков перевел на него мутный взгляд, чувствовалось, что перенесенное им нервное потрясение основательно выбило его из колеи. Хладнокровно лишая жизни других людей он очень трепетно относился к своей собственной.
По мере того, как извращенное сознание Рыкова возвращалось к нему, он все яснее понимал, что этот громила спецназовец от него не отстанет. И никакие притворяшки и закосы под дурака больше не помогут. Этот тип, судя по всему, был настроен весьма решительно.
Также, не вызывало сомнений, что всякое дальнейшее запирательство будет сопряжено с угрозой для здоровья. Кроме того пистолет в руках капитана очень нервировал. Если тот вздумает психануть в очередной раз, не исключено, что урон, нанесенный драгоценному организму Рыкова, будет носить необратимый характер. А этого он, как всякий уважающий себя злодей, просто не мог допустить.
- Я не знаю, где мы находимся, - медленно начал он свою исповедь. - Но точно не в нашем мире.
- Может быть, на другой планете? - высказал предположение Веник.
- Да, не знаю я! - равнодушно пожал плечами Рыков. - Скорее уж, в другом измерении. Место, где мы сейчас находимся - это искусственная пещера. Некое подобие гигантского "холодильника".
- Обычно в холодильниках держат еду, чтобы не испортилась, - философски изрек Михалыч. - Раз мы в холодильнике, следовательно, мы - еда? Я правильно вас понял?
- Вы чертовски сообразительны! - криво ухмыльнулся Рыков. - А что без моего рассказа вы сами еще не поняли для чего вы здесь?
- Не отвлекайтесь, прошу вас! - дружески похлопал его по плечу Семен Маркович. - Не то, то я сделаю вам больно!
Рыков иронически глянул на него.
- Ну, ну! А еще интеллигент!
- Должен предупредить, что я - очень озлобленный интеллигент!
- Холодильник этот принадлежит "хозевам", - Рыков оглядел внимательно слушающих людей. - Говоря вашим языком - шримпам. Отвратительным, ужасным, циклопическим монстрам. Они очень ценят людей за высокие вкусовые качества.
По мере того, как негодяй говорил, язык его постепенно развязывался. Как это ни парадоксально звучит, но Рыков рассказывал с явным удовольствием. По всей видимости, его очень тяготило, то, что он ни с кем не мог поделиться этой страшной информацией. Всем тем, что он так долго держал в себе. Ведь по большому счету, никто до сих пор так и не смог по достоинству оценить его гениальность. Так что в лице тех, кто его допрашивал, он неожиданно обрел благодарных и очень заинтересованных слушателей. Которые, теперь, по достоинству могли оценить всю ту титаническую работу, которую он проделал в гордом одиночестве.
