Сладкая была каша.
Она поднялась до ветвей березы, до обледенелых ветвей, и птицы садились на них, и плавали, и купались. И ели. И собаки тоже плавали и ели. И куры, тихо кудахтая. А после стали тонуть. Все умоляли горшочек остановиться, и все ели.
Никто его остановить не смог.
Только один дом и остался не накрытым сладкой кашей по самую его медную крышу. Только один. Все соседи сидели на крыше и ели, свесив ноги в кашу. Ногам приходилось туго. Вытянуть их из каши было трудненько, но соседи вытягивали. В конце концов. И тут девочка возвратилась из школы. Маленькая девочка, плывшая по каше на двух больших книгах. Она как закричит: «Стой, горшочек, стой!» Все горожане посмотрели друг на друга и покачали головами.
Таким я помню мое детство. Сначала мечты об изобилии, да; а потом — потом мне пришлось прогрызаться сквозь время, возвращаясь назад.
Тут начинается вторая история: восемнадцатилетней крестьянки Тальи, и ее мужа, офицера Белой армии, и их малышки-дочери шести месяцев отроду. Они гуляли с коляской по улицам Одессы и ели на Дерибасовской шоколадные плюшки. Он купил ей зонт, она учила французский. На седьмой месяц переменилось правительство. Офицеру Белой армии пришлось бежать, потому что цвет его мундира оказался политически некорректным. А может быть, в нем и что-то еще некорректное было. В общем, бежал он из этой истории. А Талья осталась — с малышкой-дочерью семи месяцев отроду.
На восьмой месяц правительство перекрыло границы. Талья начала шить голубые платья, чтобы было на что купить молоко. Шила день и ночь для оперных певиц, приходила после спектакля за сцену, снимала мерки, рассыпала комплименты, снимала мерки. Они ее любили. Талья шила, опера пела, в горшочке варился суп, малышке-дочери исполнилось девять месяцев.
На десятый месяц правительство прекратило завозить в нашу губернию продукты. Месяц получился нетрудный. Опера еще не закрылась, публика еще посещала ее. Но вскоре публика начала исчезать с наших улиц. Публика думала, что сможет найти еду в соседних деревнях. А еды не было даже в самых отдаленных, однако публика об этом не знала. Вот и умирала по пути. Границы же оставались закрытыми. И на столе еды не было, и самого стола не было, и не было еды даже в горшочке. И в животах у всех заурчало, а после перестало и урчать.
Между тем, малышке пошел одиннадцатый месяц. Оперные певицы уехали. Талья не уехала. Талья ела землю. Вырыла яму, положила в ящик от швейной машинки тельце малышки-дочери, и стала рыть дальше. Яму она вырыла сама. Она все сама делала. Даже выжила непонятно как, но сама. Даже непонятно как замуж вышла. И даже ухитрилась не родить другого ребенка — продержалась до сорока двух лет. Все делала сама — вопреки желаниям своего нового мужа. А когда ей исполнилось сорок, все переменилось. Все. Она усыновила моего отца. И все переменилось. Она рассказала моему отцу сказку про горшочек, когда учила его стряпать, резать овощи, добавлять в горшочек щепотку пряностей. Палец ее, пока она говорила, витал в воздухе. А потом опускался на лоб моего отца. «Обязательно это запомни».
Здесь страница переворачивается. Жил однажды человек, и жил он в империи, помешавшейся на еде. И рассказывают, что открыл он подпольное дело — продажу супов таких вкусных, что стоило правительственным чиновникам попробовать их, как глаза чиновников вспыхивали, и они уносили этот свет в высшие учреждения и в суды, но изображать верность системе, которая правила нами, становилось им не по силам, и все они лишались своих высоких постов. Однако фабрика супов продолжала работать, производя томатные супы, и шпинатные супы, и луковые с рыбой. Человека этого звали Витей. Роста он был среднего, а когда родился я, его второй сын, средними были уже и лета его.
Томатный суп — не просто явление физического мира, во всяком случае — у моего отца. То, что мы вкладываем в наши рты, питает не только наши тела, но и все в них обитающее. Было что-то странное в том нелегальном суповом производстве на улице Советской Милиции, все так говорили, да только никто не мог сказать, что именно.
* * *
Сказку Ханса Кристиана Андерсена «Горшочек» я услышал от моей бабушки, не закончившей даже начальной школы, но в шестьдесят лет освоившей грамоту, чтобы читать сказки мне и моей двоюродной сестре. Когда она заканчивала сказку, палец ее опускался на мой лоб: «Обязательно это запомни».
Годы спустя, в Соединенных Штатах, я увидел «Горшочек» в принадлежавшем моей жене томике Андерсена и поразился, до чего сильно отличается он от сказки, которую помнил я. Разумеется, воображение — это всего лишь то, что мы помним, но помним с изнаночной стороны.
— И. К.
Перевод с английского Сергея Ильина
Продолжение следует…
ОБ АВТОРАХ
Сара Шун-льен Байнум написала два романа — «Хроники мисс Хемпел», вышедший в финал премии «ПЕН/Фолкнер» в 2009 году, и «Мадлен спит», ставшего финалистом Национальной книжной премии 2004 года и выигравшего премию Кафки. Она — лауреат писательской премии Уайтинга и стипендиат Национального фонда поддержки искусств, а ее проза печаталась в журналах «Нью-Йоркер», «Жестяной дом», «Ревю Джорджии» и антологии «Лучшие американские рассказы».
Кэрен Бреннан — автор поэтического сборника «Вполне убедительный мир», сборника рассказов «Сад, в котором я гуляю» и книги воспоминаний «Вместе с Рэчел».
Шелли Джексон — автор романа «Полужизнь», сборника рассказов «Меланхолия анатомии», гипертекстового романа «Лоскутная девушка», нескольких книжек для детей, а также «Кожи» — рассказа, опубликованного в татуировках на коже более двух тысяч добровольцев.
Рикки Дюкорне — автор романов «Нефритовая горка», вышедшего в финал премии Национального круг критиков, «Дознание веерщицы» (рус. пер. «Дознание») — «книги года» по версии газеты «Лос-Анджелес Таймс», «Нэцкэ» и др. Стипендиат Лэннана, лауреат литературной премии Лэннана и премии Американской академии искусств и литературы.
Илья Каминский родился в Одессе (бывш. СССР) и переехал в Соединенные Штаты в 1993 г., когда американское правительство предоставило его семье убежище. Автор «Танцев в Одессе», за которую получил писательскую премию Уайтинга, премию Меткалфа Американской академии искусств и литературы, премию Дорсет; стипендиат Лэннана. Преподает в Университете Сан-Диего. «Горшочек» впервые опубликован в антологии «Братья и звери» под ред. Кейт Бернхаймер, 2007 г.
Майкл Каннингем — автор романа «Часы», получившего Пулитцеровскую премию и премию «ПЕН/Фолкнер», экранизированного под тем же названием и завоевавшего также награду Киноакадемии; кроме того, написал романы «Дом на краю света» (тоже экранизированный), «Избранные дни» и «Плоть и кровь».
Джонатон Китс — писатель и художник. Автор сборника рассказов «Книга неведомого» и двух романов — «Патология лжи» и «Легче тщеты» (рус. пер. «Химеры Хемингуэя»). Художественный критик «Сан-Франциско Мэгэзин».
Люси Корин — автор сборника рассказов «Вся передряга» и романа «Повседневные психоубийцы: история для девочек». Рассказ «Глаза собак» впервые опубликован в «Перекрестках: сетевом форуме инновационного письма», 2008 г.
Нил ЛаБьют — писатель, кинорежиссер и драматург. Его первый фильм «В мужском обществе» дебютировал на кинофестивале «Сандэнс» в 1997 г.; за ним последовали «Твои друзья и соседи», «Сестричка Бетти», «Одержимость» и др. для театра ЛаБьют писал пьесы, которые ставят во всем мире, включая «Очертания грядущего», «Свинка-толстушка», «Некоторые девушки» и номинированную на премию Тони «Причины быть милашкой». Кроме того, он автор сборника рассказов «Секунды наслажденья».
Джойэлль Максуини — автор романов «Найлунд», «Саркограф» и «Флет», а также поэтических книг «Красная птица» и «Коммандрина и другие стихи». Соучредитель и соредактор издательства «Книги действия» и сетевого ежеквартальника «Действие, Да».
