Войдя в битком набитый зал, Ингрид кивком поздоровалась со знакомыми. К ней подлетела барменша Кристи:
— Что хочешь заказать, дорогая? — Долговязая женщина, набросив на плечо полотенце, выжидающе смотрела на Ингрид.
— Спасибо, сегодня я, пожалуй, пить не буду. Я ищу свою…
Ее слова утонули в громовом взрыве хохота, который донесся с противоположного конца бара. Кристи пожала плечами и заметила:
— Твоя сестрица в отличной форме. Хотя я предупредила ее, что если она не утихомирится, то я сама ей помогу. — И Кристи выразительно провела по горлу ребром ладони. — Она не пожелала мне ничего объяснить, но явно что-то случилось — Фрейя весь вечер хлещет текилу.
Ингрид кивнула. Именно текила была главным ответом Фрейи на любое эмоциональное потрясение. Она бросила взгляд в ту сторону, откуда доносился шум, и увидела младшую сестру. Она без остановки опрокидывала рюмку за рюмкой, не забывая посасывать разрезанный на половинки лайм, и во весь голос отвечала на пошлые вопросы подвыпивших парней.
— Фрейя!
— Ингрид! Ты здесь! — Фрейя искренне обрадовалась, хотя и была удивлена. Когда она повисла у Ингрид на шее, та почувствовала сильный запах алкоголя и решила не терять время даром. Наклонившись к самому уху сестры, Ингрид сердито прошептала:
— У тебя что, интрижка с Киллианом Гарднером?
Ее слов оказалось достаточно, чтобы Фрейя мгновенно протрезвела.
— Не вздумай отрицать! — предупредила сестру Ингрид. Они ехали домой. Фрейя ныла и умоляла позволить ей вернуться и допить свою порцию, но Ингрид была непреклонна.
— Я и не отрицаю, — заявила Фрейя по-детски капризным тоном и уставилась в окно с задумчивым видом. Она не сомневалась, что Ингрид рано или поздно сама все узнает. Она ждала подобного разговора и удивлялась, почему сейчас старшей сестре потребовалось слишком много времени. Обычно она мигом рассекречивала любые тайны Фрейи.
Ингрид искоса глянула на нее и произнесла:
— Я это почувствовала.
— О господи! Только не говори мне, каким образом! Тебе приснился очередной жуткий кошмар, верно?
— Это еще мягко сказано. — Ингрид передернуло, когда она вспомнила, как холодные пальцы Киллиана стискивали ей горло, каким тяжелым было его тело, навалившееся сверху… Она даже головой тряхнула, прогоняя неприятные мысли. — Что ты творишь, Фрейя? Я думала, ты действительно любишь Брана. Ты говорила, что «он тот самый, единственный».
— Да. Сегодня я объявила Киллиану, что между нами все кончено. Я разорвала с ним отношения. — Фрейя вздохнула.
— Хорошо. — Ингрид, скосив глаза, быстро посмотрела на сестру, стараясь не упускать из виду встречный транспорт. — Так будет лучше. Вспомни, Фрейя, чем закончился твой последний брак.
Сестра промолчала. Некоторое время они ехали молча, шоссе выглядело на редкость темным и безлюдным.
— Мне страшно, — вдруг вырвалось у Ингрид. — У меня был просто ужасный день. Меня назвали ведьмой при всем честном народе. Прямо в библиотеке!
Фрейя встрепенулась:
— Господи!
— Да. Это сделала Корки Хатчинсон. Я и раньше беспокоилась из-за того, давать ли ей тот дурацкий узелок. Она бы не смогла удержать дома мужа в любом случае. Черт бы их побрал! — Ингрид никогда не произносила бранных слов вслух, но сейчас была крайне возбуждена и расстроена. — Извини.
— Здесь нет твоей вины, — принялась утешать ее Фрейя. — Твоя магия действует по-другому, и твои узелки никому не приносят гибель. Тодд сам себя убил, Ингрид. А причина еще не известна.
— Ну… — Ингрид прикусила нижнюю губу. — Мне тоже хочется так думать, но меня все очень сильно расстроило! Тодд собирался уничтожить нашу библиотеку… Что, если я, даже не имея дурных намерений, нечаянно пожелала ему зла? Я давно не практиковалась. Вдруг я допустила неточность? Непреднамеренно перепутала слова… — Ингрид ощутила, как ее охватывает ледяной ужас. Неужели она невольно применила черную магию? В подобных вещах не существует ни правил, ни ограничений. Всегда может произойти что-то абсолютно непредсказуемое. А если она виновата в смерти Тодда? Ведь имеется небольшая вероятность…
— У тебя — настоящая паранойя! — рассердилась Фрейя. — Ты и муху прибить не можешь! Перестань психовать. Повторяю — ты вообще не виновата.
— Но я очень на него сердилась… И Корки так на меня кричала в присутствии всех… И назвала меня ведьмой! Люди считают, что я действительно использую магию. Они видят, как на них действуют мои амулеты.
— Ну и что? — Фрейя пожала плечами.
— Ты разве забыла, что случилось в прошлый раз, когда мы стали открыто применять свои способности?
Фрейя принялась рисовать зигзаги на запотевшем стекле.
— Ты серьезно? Неужели ты боишься, что нам это грозит? Ингрид, мы в Нортгемптоне! И вроде бы на дворе двадцать первый век — во всяком случае, когда я в последний раз смотрела на календарь. Люди, конечно, могут думать все, что угодно. Разумеется, им не совсем понятно, каким образом ты избавляешь их от недугов и других сложных проблем, но копнуть глубже они вряд ли в состоянии. Ты думаешь, что сейчас по-настоящему верят в магию? Не бойся! Никто больше в нас не верит. Мы в полной безопасности! — воскликнула Фрейя. — Ты посмотри вокруг, здесь же мир науки и техники. Всюду компьютеры и мобильники. У людей есть айпады, GPS и микроволновки. Они даже о смерти беспокоиться почти перестали — по мнению многих, рак можно победить, если в меню будет только тофу! Теперь совсем не то время, что прежде, моя дорогая!
— Надеюсь, ты права.
Фрейя опустила окно, впуская в салон океанский бриз.
— Конечно!
Ингрид вдруг резко затормозила. Фрейя, не удержавшись, ударилась головой о приборный щиток.
— Ох, извини! — Ингрид озабоченно посмотрела на сестру. — Мне ведь надо рассказать тебе кое-что важное. Ты помнишь, как мама спасла от смерти Лайонела Хорнинга?
— Да. А что с ним?
— Ну, в общем, он пропал. — Ингрид просто поверить не могла, что умудрилась забыть о происшествии. Но ее настолько выбили из колеи выходка Корки Хатчинсон и ночной кошмар, что история с исчезновением Лайонела полностью вылетела у нее из головы.
— Что ты имеешь в виду?
— Эмили заходила. Она сказала, что Лайонел в последнее время вел себя очень странно, часто рассказывал о тропе в горах. Кроме того, он постоянно твердил, что не принадлежит к земному миру и вскоре его покинет, прихватив с собой еще пару человек.
— Не может быть!
— Действительно, похоже, что Лайонел превращается в зомби, — произнесла Ингрид. Бошанам было хорошо известно, что, если человеческая душа проведет в царстве мрака слишком долгий срок, физическая оболочка не будет ее полностью воспринимать. У Джоанны такое случалось крайне редко — она мастерски владела своим даром. Однако случай с Лайонелом не был исключением. К сожалению, мертвые порой возвращались в мир людей лишь для того, чтобы вредить живым, ибо сами становились отвратительными зомби.
