Небо над моей головой вдруг осветилось нестерпимо яростным огненным светом, и я в испуге пригнулся, ожидая идущего обычно следом за вспышкой грохота взрыва. Но взрыва не последовало, хотя разноцветные волны света и продолжали окатывать улицу своим сиянием. Подняв взгляд в высоту, я увидел движущуюся через ночное небо со стороны дачного поселка кавалькаду огненных дисков — это были огромные яркие круги метров по шестьдесят в диаметре. Впрочем, относительно размеров я мог и ошибиться, так как из-за слепящего света было трудно определить, на какой именно высоте они находятся. Сначала мне показалось, что ими запружено всё небо, но потом я начал считать и насчитал девять дисков… Они переливались бегущими по их окружности матовыми огнями, неожиданно подскакивали, раскачивались, метались вправо или влево, словно бы играя друг с другом в чехарду. И при этом, точно гусиный караван, послушно тянулись вслед за своим вожаком в сторону какой-то ведомой ему одному цели.
Мне стало страшно и, распрямившись, я сорвался с места и побежал вперёд. И не услышал, как из оставшегося в нескольких шагах за моей спиной бара вырвался на улицу душераздирающий человеческий крик…
— …Что будете пить? — спросил бармен у подошедшего к стойке невысокого мужчины в аккуратненьких круглых очках, делавших его похожим на отличника начальной школы. — Коньяк, текила, виски, русская водка?
— Пожалуй, кофе, — ответил посетитель, забираясь на высокий крутящийся стул перед стойкой, и когда он уселся на нём, по-детски свесив вниз свои болтающиеся ножки, бармен его сразу же и узнал. Это и в самом деле был глава Администрации Красногвардейского района Марсель Наумович Шлакоблочко, которого его политические противники нередко изображали в оппозиционной прессе в виде эдакого несмышлёного младенчика в памперсах, сидящего в своих очёчках на коленях у лидера Союза Бравых Сил — Константина Хакамадовича Громцова. Только сегодня глава района выглядел как-то неважно. Какой-то у него был явно усталый вид. Словно бы он был болен. Или чем-то расстроен. Уж не сняли ли его с должности после этого случая с «Вест-Остом», подумал бармен. Наверное, да, поэтому и охраны лишили…
Подумав это, парень за стойкой бара поворачивается к кофеварке, чтобы выполнить полученный заказ и замирает на месте. На её сверкающей, точно зеркало, металлической поверхности он видит отражающееся лицо главы районной Администрации, и это лицо вдруг начинает самым отвратительным образом преображаться. Оно словно бы как-то сдвигается, плывёт, на глазах изменяя свою форму. Нос и губы вытягиваются далеко вперёд, уши сдвигаются на затылок и сильно заостряются. Синяя хлопчато-бумажная рубашка начинает натягиваться, натягиваться, натягиваться… и вдруг лопается по швам. В пухленьком ещё минуту назад полудетском лице Марселя Наумовича появляется нечто зверское. Его кроткие глаза под кругленькими очёчками загораются, приобретая ужасный золотисто-зелёный оттенок, рот окрывается, обнажая вдруг выросшие до размеров звериных клыков зубы, он начинает что-то кричать бармену, но крик его сразу же обрывается и переходит в рычание.
Воплотившееся из главы Администрации существо — зверь, оборотень, или как там оно ещё называется — прыгает со своего высокого стула на барную стойку, при этом от резкого толчка переворачивается прозрачная круглая сахарница, а его левая лапа сбивает кофеварку. Всё это со звоном падает на пол, засыпая его сахаром и заливая кипятком, а бармен в ужасе кидается к раскрытой двери подсобки. Боковым зрением он ещё успевает заметить, как на оборотне в клочья разлетаются брюки (он даже слышит, как в их карманах звенят оставшиеся там ключи и мелочь) и под ними обнажаются покрытые серой шерстью когтистые волчьи лапы. Но в эту самую секунду парню попадает под ноги катящаяся по полу кофеварка, и он падает на серый линолеум. За спиной опять слышится злобное рычание, вслед за которым он ощущает на своей шее горячее дыхание зверя, а затем и неописуемую боль, когда чудовище смыкает свои челюсти на дельтовидных мышцах его спины и с устрашающей силой тянет их вверх. Кровь заливает пол, прилавок, витрину и решётку для поджаривания мяса. От пронзившей его непереносимой боли бармен вскакивает на ноги и с огромной рваной дырой в спине делает несколько неуверенных шагов к подсобке. В окна льётся какой-то необычайно яркий волнообразный свет, наполняющий помещение всевозможными цветовыми оттенками, но он уже не в состоянии обратить на это своего внимания. Он делает ещё один шаг вперед и, наконец-то, достигает заветного порога, за которым, как ему кажется, его ожидает спасение от смерти (а вернее сказать, он просто пытается убедить себя в этом, потому что на самом деле тонкая фанерная дверь подсобки не может служить сколько-нибудь надёжной защитой от оборотня, и он это прекрасно понимет). Но он всё-таки делает этот последний шаг и хватается за ручку двери. И в эту минуту зверь снова прыгает. И таинственный волнообразный свет остается последним из того, что видит в своей жизни бармен, перед тем, как его шею прокусят шилообразные зубы оборотня, оставляющие ниже затылка четыре небольшие тёмные точки. Укус ангела, как написала бы об этом Светка…
Запыхавшись уже метров через двести (я хотя и не курю, но спортом последние годы тоже не занимаюсь, так что бегун из меня, прямо скажем, стал никудышный), я снова перешёл на шаг и, с опаской поглядывая на кувыркающиеся над головой НЛО, двинулся дальше. Слава Богу, огненные круги всё-таки продолжали своё движение по небосводу и, словно бы нехотя пересекая Красногвардейск по диаметру, постепенно смещались куда-то мне за спину, удаляясь в сторону его южной окраины.
Сокращая себе путь к подвалу, я повернул за угол ближайшего дома и попал на улицу каких-то разбитых напрочь фонарей, единственным светом на которой было льющееся с высоты сияние пролетающих дисков. Но вскоре утянулись вслед за своим ведущим и они, и я оказался один на один с окружающей меня темнотой да похрустывающими под ногами стекляшками. Всё-таки здесь и правда отчего-то разлетелось вдребезги всё уличное освещение. Единственным источником света можно было считать чью-то одинокую машину, включённые передние фары которой глядяли на меня далеко впереди, точно глаза дракона. Не могу объяснить, в чём тут причина, но мне почему-то не захотелось подходить к ним близко. Наверное, мне показалось странным то обстоятельство, что хотя они и горят вполне ярким зеленоватым сиянием, из них совершенно не вырываются вперед привычные для включённых фар лучи света, которые должны хотя бы метров на несколько освещать впереди себя мостовую.
