— Пошли. — Он направился из спальни, даже не обернувшись, чтобы удостовериться, иду ли я за ним. Достав из кармана ключ, он отрыл дверь покоев и широко ее распахнул.
За ней оказался мужчина. Он отшатнулся от меня с выражением ужаса и отвращения, его глаза потемнели, показались острые клыки.
— Значит, это правда, — прошипел он.
— Самюэль, что тебе надо? — бросил Маттиас. — У меня нет на тебя времени.
— Нет времени, — повторил Самюэль, не скрывая насмешки. — Я знаю, как вы заняты, Ваше Величество. Предаетесь разврату с новой шлюшкой… на сей раз ядовитой. Твой эгоизм достиг сегодня нового уровня, и это не осталось незамеченным. — Он перевел взгляд на меня. — Я знаю, кто она такая. Мы все в курсе. И то, что ты оставил ее в живых… этому нет прощения.
Маттиас не стал скрывать раздражения:
— Не твоего ума дело!
— Не моего? Вместо того чтобы при первой же возможности свернуть шею главной угрозе всем вампирам, ты тащишь ее в свою постель, рискуя не только подданными, но и собственной жизнью! Из чистой прихоти? Я слышал, что ты сделал с Колином.
Маттиас даже не вздрогнул, услышав эти обвинения.
— Дай дорогу. Это приказ.
— Все кончено, — сказал Самюэль. — Ты не достоин управлять нами, а эта ситуация… — он опять взглянул на меня, — … очередное тому доказательство. Мы хотим вызволить Кристофа из места заточения и восстановить его на престоле.
Маттиас нахмурился:
— Вы желаете невозможного. Уходи, и я забуду о твоей опрометчивости.
— Ты должен ее убить, — настаивал Самюэль. — Сделай это, и, возможно, мы будем к тебе снисходительны, когда вернется Кристоф.
Подошла Карен.
— Отведи Джиллиан в ее комнату, — приказал ей Маттиас. — Удостоверься в ее безопасности.
Карен склонила голову:
— Да, Маттиас.
— Я скоро за тобой приду, — сказал он, глядя мне в глаза. — Правда, сначала я должен с этим разобраться.
Карен сомкнула руку на моем запястье и потащила за собой. Я оглянулась. Маттиас и Самюэль продолжали ожесточенный спор.
— Что это было?
— Переворот в рядах вампиров, — ответила Карен. — Он давно назревал. Маттиас закрывал глаза на его предпосылки, считая, что они ни к чему не приведут. Но твое появление способствовало тому, что возмущение достигло точки кипения всего за несколько часов.
— Это все из-за меня?
Мы подошли к моей комнате, Карен открыла дверь и толкнула меня внутрь. Казалось, еще чуть-чуть и я взорвусь. Хуже того, я продолжала чувствовать прикосновения рук и губ Маттиаса, словно он поставил на мне клеймо… как до этого сделал Деклан.
Неужели король вампиров не так ужасен, как меня заставили поверить? Всю информацию о нем я получила из уст доктора Грей, а она не зарекомендовала себя особой, заслуживающей доверия. Но с чего матери Деклана придумывать подобный кошмар?
Карен скрестила руки на груди.
— Мы убедились — достаточно одного глотка твоей крови, чтобы прикончить любого вампира. Маттиас хочет оставить тебя целой и невредимой. Не все отнеслись с пониманием к этому желанию.
— Я не собираюсь никому причинять вреда, — запротестовала я.
— Ты с ним трахнулась?
Я моргнула:
— Извини?
Она смерила меня хмурым взглядом:
— У вас дошло до секса? Очевидно же, что он для того тебя и позвал.
В груди что-то ёкнуло.
— Нет.
Мне показалось, что я соврала. Да, Маттиас не довел дело до логического завершения, но это не значит, что ничего не было.
Карен прошла к кровати, не сводя с меня сердитого взгляда.
— Если думаешь, что ради тебя он порвет со всеми остальными, тебя ждет разочарование. У него много любовниц. Удивлюсь, если узнаю, что его член вообще когда-нибудь находится в сухом состоянии.
Я покраснела, услышав подобную грубость.
— Похоже, кто-то ревнует.
— Нет.
— Не переживай. Я не собираюсь завязывать отношения с насильником. У меня есть некие принципы, знаешь ли.
Карен рассмеялась. Она явно издевалась.
— Слушай, неужели ты веришь, что Маттиасу нужно прибегать к грубой силе, чтобы затащить кого-нибудь в постель?
— Он контролировал мои мысли.
— Это сработало?
Я только крепче сжала губы и зло на нее посмотрела.
— Я просто поражаюсь — ты такая слабая, — покачала она головой.
— А ты гнусная стерва, и тебе надо уже позабыть о бабнике, которому явно нет до тебя никакого дела.
— Какое-то время он хранил верность одной женщине. Кэтрин, его любимой слуге крови. Но полгода назад она сбежала. Его хрупкое эго не пережило удара. С тех пор он все пытается найти ей замену, меняя блондинок как перчатки.
— Как романтично. А тебе досадно, что оттенок твоих волос ему не по вкусу?
Она некоторое время изучающе на меня смотрела.
— Ты даже не догадываешься, кто я?
Я покачала головой:
— И кто же ты?
Карен нахмурилась.
— «Ночной дурман», текущий по твоим венам, предназначался для меня.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять. И тут наконец до меня дошло!
— Так это ты. Ты агент доктора Грей, о котором она мне рассказывала. Но я думала… я… я удивлена.
Я была права. Да, от своей догадки я отмахнулась, но Карен только что сама все подтвердила. Правда… она же чуть не прикончила Деклана своим серебряным каблуком. Интересно, именно так поступил бы федеральный агент? Убил бы парочку соратников, чтобы втереться в доверие к врагам? Ладно… черт, она действительно была убедительна.
Карен кивнула:
— Я была ее шпионом.
— Была? Что ты хочешь сказать?
Ее лицо стало непроницаемым.
— Доктор Грей верит, что я все еще работаю на нее. Она ошибается. Меня заботит только одна персона.
Я побледнела:
— Ты сама…
Она вымученно улыбнулась:
— Тут творится много всего такого, о чем доктор Грей даже не догадывается. Недовольство копилось годами и теперь достигло своего пика. Вампиры разделились на два равных лагеря: одни на стороне Маттиаса, другие хотят возвращения Кристофа. Ты сама слышала Самюэля.
— Ну так устройте выборы.
— Это делается не так. Большинство вампиров хотят прикончить Маттиаса, чтобы тот больше не путался под ногами, найти место заключения Кристофа, и снова сделать его своим королем.
— Я не совсем понимаю… Почему Маттиас не убил Кристофа, а просто где-то запер?
— Он считает, что оставаться взаперти, все время страдать — на протяжении десятилетий, да что там, вечности — лучшее наказание, чем простая казнь. Все просто. Маттиас чудовищно жесток.
Я поежилась. Да, если посмотреть на это решение глазами садиста, оно начинало играть новыми красками.
