Ознакомительная версия.
Мальчик вновь взял пса на руки, посмотрел в его черные глаза-бусинки и серьезно проговорил:
– Мух, ты должен мне помочь. Ты готов?
Пес снова тявкнул, а потом лизнул мальчика в нос. Максим засмеялся и вытер нос рукой.
– Ну, ты и лизун, Мух! А теперь соберись и слушай меня внимательно. Ты маленький пес, ты легко пролезешь между прутьями решетки. Вот что тебе нужно сделать…
* * *
Алла Львовна шла по коридору, держа в руке тарелочку с двумя горячими бутербродами, когда увидела странного человека.
Это был долговязый мужчина в длинном сером пальто. Воротник пальто был поднят. Лицо у него было худое, морщинистое, взгляд неприятный. Непонятно почему, но в сердце Аллы Львовны звучал сигнал тревоги. Незнакомец задумчиво смотрел на дверь одного из кабинетов.
«Может быть, ему нужен туалет?» – подумала Алла Львовна. Природная душевность требовала оказать человеку помощь, даже когда он был неприятен Алле Львовне. Она остановилась в паре шагов от незнакомца и громко спросила:
– Я могу вам помочь?
Мужчина взглянул на нее своими недобрыми задумчивыми глазами, разлепил узкие губы и отчетливо проговорил:
– Да, можете. Мне нужен мальчик, которого зовут Максим Быстров.
– Максим? – Женщина-инспектор окинула незнакомца подозрительным взглядом. – А вы ему, простите, кто?
Мужчина чуть прищурился и ответил своим отчетливым резким голосом:
– Я… брат его отца.
– Брат отца?
– Да.
– Вы говорите про приемного отца? – растерянно уточнила Алла Львовна.
Незнакомец натянуто улыбнулся и сказал:
– Совершенно верно.
В манерах мужчины было что-то неприятное и неестественное. В душе у Аллы Львовны снова заворочались смутные подозрения.
– Вот как? – сказала она. – И что же вам нужно, брат отца?
Мужчина посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Отец… То есть приемный отец Максима просил кое-что ему передать.
– Что именно передать?
Мужчина сухо улыбнулся:
– Это личное.
Алла Львовна поймала себя на том, что лицо незнакомца кажется ей не столько неприятным, а странным. Пожалуй, все дело было в морщинах. Судя по осанке, глазам и повадкам, этого человека определенно нельзя было назвать стариком. Но лицо его было покрыто глубокими бороздами. Это-то несоответствие и придавало внешности мужчины какую-то отталкивающую и даже пугающую противоестественность.
– Боюсь, вам придется дождаться приемных родителей Максима, – сказала женщина-инспектор.
– Но мне нужно срочно его увидеть, – с нажимом проговорил незнакомец в пальто.
Алла Львовна медленно покачала головой:
– Видите ли, пока за мальчиком не приехали родители, я несу за него полную ответственность. И я не хочу…
«Непредвиденных осложнений», – хотела договорить она и даже, кажется, договорила, потому что эти два слова гулким набатом прозвучали у нее в голове. А потом реальный мир прекратил свое существование, беззвучно раскололся и рассыпался на куски, и за осыпавшимися осколками обнаружилась черная бездонная пустота.
Мужчина в сером пальто подхватил женщину-инспектора на руки и аккуратно уложил на пол, затем перешагнул через нее, хрустнув осколком разбившейся тарелки, и двинулся дальше по коридору, но тут из-за угла вывернул молодой полицейский.
Парень шел, держа перед глазами какой-то документ и пробегая взглядом строчки, поэтому не сразу заметив лежащую на полу женщину и незнакомца в сером пальто. А когда заметил, произошло что-то невероятное: неведомая сила крутанула его вокруг собственной оси и швырнула лицом на стену. Ударившись об угол, полицейский рухнул на пол, и листок, выпущенный из пальцев в момент падения, медленно спланировал на его окровавленный лоб.
Мужчина в сером пальто несколько секунд стоял неподвижно, словно принюхиваясь к чему-то, затем тряхнул головой и двинулся дальше. Походка его стала уверенней, теперь он точно знал, в каком направлении идти.
Максим просунул собаку сквозь прутья решетки и осторожно выпустил ее из рук. Мух пробежал несколько шагов вперед, остановился и оглянулся на хозяина.
– Нам нужен ключ! – сказал ему Максим. – Мух, он на столе! На столе, слышишь! Давай, запрыгни на стол!
Пес уткнулся носом в пол и озабоченно забегал по комнате.
– Нет, Мух!
Пес остановился, посмотрел на мальчика и вильнул хвостом.
– На стол, Мух! Прыгай на стол! Прыжок!
И мальчик резко поднял ладонь вверх. Повинуясь команде, пес запрыгнул на стул.
– Молодец! – обрадовался Максим. – Теперь еще раз! Прыжок!
Пес запрыгнул на стол.
– Умница, Мух! Хватай ключ!
Пес подхватил ключ.
– А теперь – дай! Дай, Мух!
Пес спрыгнул на стул, затем – на пол, просеменил по полу до обезьянника и пролез между железными прутьями.
– Молодец! – обрадовался Максим, забрал ключ и ласково потрепал пса по холке.
Просунуть руку с ключом между прутьями и открыть замок не составило труда. Решетчатая дверь со скрипом распахнулась, мальчик и его собака вышли из обезьянника.
Пес тихонько тявкнул и завилял хвостом. Максим улыбнулся:
– Умница, Мух! Я всегда говорил, что ты самый умный пес на свете. И, конечно, ты гораздо умнее моих приемных родителей. А теперь идем!
Он быстрой походкой подошел к двери и взялся за латунную ручку. Но тут мальчик что-то услышал.
– Подожди! – громко шепнул он псу и приник ухом к двери. – Там какой-то шум! Черт… Сюда кто-то идет.
Мальчик подхватил пса на руки и закрыл ему пасть рукой. Пес удивленно посмотрел на мальчика, и тот прошептал виновато:
– Прости, Мух, но мы должны сидеть тихо.
Мальчик с собакой на руках присел за дверью и затаился. Шаги звучали все ближе. Кто-то остановился возле двери. Латунная ручка провернулась, тихонько скрипнули петли, дверь приоткрылась. Стоя на пороге, долговязый человек в сером пальто внимательно осмотрел комнату, перевел взгляд на решетчатую загородку и вгляделся в полумрак изолятора.
Еще несколько секунд он стоял на пороге, затем, не заметив Максима и Муха, сидевших за распахнутой створкой двери, повернулся и пошел прочь. Мальчик дождался, пока шаги утихнут вдалеке, и шепнул псу на ухо:
– Пора!
Максим выпрямился и выглянул в коридор. В конце его он увидел женщину-инспектора и полицейского, лежащих на полу. Он снова отпрянул в комнату, наморщил лоб, обдумывая ситуацию, затем посмотрел на собаку и тихо проговорил:
– Выбираемся в окошко!
Маша Любимова взглянула на женщину-инспектора и молодого полицейского, сидевших перед ней. Женщина была бледна, тушь на ее веках размазалась, взгляд был затравленный, испуганный. На лбу у полицейского красовался пластырь, под ним, как знала Маша, находились восемь швов. Держался он молодцом, хотя было видно, что это стоит ему немалых усилий.
Ознакомительная версия.
