Что делать после этого, он придумать не мог.
К тому времени как Зак все-таки решил пойти в школу, уже прозвенел звонок, и он опоздал на урок. Мистер Локвуд сердито взглянул на него, когда он пробирался на свое место. Зак тихо сидел за своей партой, даже не пытаясь рисовать на полях тетради. Если ему в голову приходила идея для истории, он сосредотачивался на уроке, пока она не улетучивалась.
За обедом он принялся жевать бутерброд, но тот показался ему безвкусным. Следом в мусорный бак полетело яблоко.
После занятий он сказал тренеру, что плохо себя чувствует и не пойдет на тренировку, но, по правде сказать, у него просто не было настроения играть в баскетбол. Ему вообще ничего не хотелось.
Он пошел домой, планируя просто сидеть перед теликом, пока мама не придет домой с работы. А если она начнет приставать к нему с расспросами, он ей тоже скажет, что заболел. Но не прошло и пары минут, как позади него зашлепали по гравию сандалии, и его догнала Элис. Он пожалел, что пошел обычной дорогой, на которой невозможно было не столкнуться с кем-нибудь из друзей.
– Зак! – окликнула его девочка, запыхавшись от быстрого бега. На ней была голубая футболка с каким-то непонятным существом – не то котенком, не то динозавром. Косички убраны под ободок, в ушах красуются маленькие сережки из перьев.
Он не знал, с чего начать разговор. Ему хотелось расспросить ее о вчерашней сценке в школе, узнать, о чем они хихикали с девчонками и почему она не заговорила с ним. Но ему казалось, что с тех пор произошло столько всего и все это случилось очень давно и как будто даже не с ним.
С дороги им помахал парень по имени Лео. Он носил очки с толстенными стеклами и вечно нес какую-то чепуху.
– Привет! – воскликнул он, подходя к ним. – Поппи просила передать, что догонит вас по дороге.
Она задержалась в библиотеке.
– А-а-а… – протянул Зак, чувствуя себя обреченным. Он знал, что будет дальше. Мимо пройдут другие ребята из школы, а после он останется наедине с Поппи и Элис. И потом одна из них как всегда спросит: «Хотите поиграть?» – и ему придется что-то ответить.
– С тобой все в порядке? – спросила Элис.
– Да уж, – подхватил Лео. – Хреново выглядишь, Зак. Как будто кто-то прошелся по твоей могиле.
Зак заморгал. Лео как всегда болтал невесть что.
Некоторые люди не меняются.
– Чего?
– Так всегда говорит мой дедушка. Ты что, никогда не слышал эту поговорку?
– Нет, – ответил Зак, пиная ботинком опавшую листву. Он вспомнил, как вчера вечером шел домой и ветер завывал у него за спиной… Ему стало не по себе. – По какой еще могиле? Ты что, решил, что меня рядом со школой похоронят? Вот отстой.
– Да нет же, – Элис закатила глаза. – Это просто поговорка. Означает, что ты такой мрачный, как будто кто-то наступил на то место, где будет твоя могила.
– Но я ведь не знаю, где будет моя могила, – сказал Зак, покачав головой. – Какой тогда смысл в этой поговорке?
– Да никакого, – ответил Лео. – Просто так говорят, и все.
– Вы о чем тут, ребята? – спросила подошедшая Поппи. На ней был черный свитер и голубые кеды, и она пританцовывала на месте. Розовый шнурок развязался и волочился за ней по пыли. Медные волосы были собраны в хвостики, а подводка на одном глазу размазалась, будто она его терла.
– Да так, ни о чем, – ответил Зак, пожав плечами.
Поппи обернулась к Элис и вопросительно подняла брови.
– Совсем ни о чем? Или все-таки о чем-то?
Элис покачала головой и улыбнулась, но потом, как будто смутившись, уставилась в асфальт. Зак не понимал, что происходит. Он решил, что это как-то связано со вчерашней встречей, когда девчонки захихикали ему в лицо, но не придумал, как спросить об этом. Иногда ему казалось, что девчонки стали говорить на каком-то другом языке. А ведь еще год назад они прекрасно понимали друг друга.
– Мы говорили о предрассудках, – ответил Лео. – Например, если кто-то наступит на твою будущую могилу, у тебя это вызовет непроизвольную дрожь.
Вечно он говорил как по учебнику. Такими сложными словами – «предрассудки», «непроизвольный». Некоторые думали, это от того, что мать Лео преподает в колледже, но Зак считал, что просто он такой уродился.
– Как если наступить на трещину в асфальте, твоя мать сломает шею? – спросила Поппи. – Когда я была совсем маленькая, я однажды так сделала. Я очень разозлилась на маму, уже не помню, за что. А, вспомнила! Нейт толкнул меня в саду, и я хлестнула его веткой. Здорово попала – прямо под глазом. У него сильно шла кровь, так что досталось мне, хотя он первый начал. Я бегала по всему кварталу и наступала на трещины, а на следующий день мама поскользнулась в саду и потянула ногу.
– Да ладно! – воскликнул Лео. Зак был уверен, что он запомнит эту историю, чтобы потом кому-нибудь рассказать.
Поппи рассмеялась.
– Ну она же не сломала шею. Это было совпадение. Но тогда я не на шутку испугалась. Подумала, что это и правда как-то связано.
– И после этого ты много лет боялась наступать на трещины, помнишь? – спросила Элис. – Доходило до абсурда – ты и ногу ставила поперек, и на цыпочки вставала. Шла походкой робота-балерины, который танцует румбу.
– Румбаробот, – автоматически выдал Зак. Почему-то вместе эти два слова звучали смешнее.
– Румбаробот, – подтвердила Элис, крутанувшись на мыске и отступив в сторону. – Точно.
– Прикольный вышел неологизм, – сказал Лео. Зак кивнул, как делал всякий раз, когда понятия не имел, о чем толкует Лео.
Идя по главной улице, они прошли мимо старой англиканской церкви с высоким шпилем на макушке. Затем миновали парикмахерскую и пиццерию, где отмечали дни рождения Зака, когда он был маленьким, автовокзал рядом с почтой и большое старое кладбище на холме. Зак много раз ходил этой дорогой, и, когда был совсем ребенком, на этом месте каждый раз посильнее стискивал мамину руку, а когда стал постарше, сжимал руль велосипеда. Теперь ему приходилось ходить этой дорогой пешком – в школу и из школы. Он вырос здесь и, несмотря на то что городишко был маленький, большинство магазинов на главной улице были закрыты, окна во многих домах заколочены, а вывески о сдаче в аренду пылились без дела, Зак все равно любил его. Он не мог представить свою жизнь где-то еще, что усложняло его замысел побега.
– Слушайте, что расскажу, – начал Лео. – Раньше мы с родителями часто переезжали, и в одной квартире, где мы жили, водились привидения. Клянусь, когда появлялся призрак, воздух в комнате становился прохладным, даже летом. И было одно место, где всегда было холодно как в морозилке. Хоть обогреватель ставь, теплее не становилось. На том месте кто-то умер. Сама домовладелица так говорила.
