«Тойота» буквально летела вдоль торца здания. На углу Джулия резко крутанула руль влево. Машина чуть не встала на два колеса, но все-таки устояла и выскочила на Майклсон-драйв. У обочины перед корпусом «Декодайна» Джулия увидела автофургон Бобби, а на проезжей части — другой автофургон, темно-синий «Форд» с распахнутыми дверями.
Два типа, очевидно, выскочившие из «Форда», стоя метрах в пяти от машины Бобби, расстреливали ее из автоматов с такой яростью, будто палили не в человека внутри, а сводили какие-то личные счеты с самим автофургоном. Завидев «Тойоту», они поспешно перезарядили автоматы.
Лучше всего подскочить прямо к ним, бросить «Топоту» рядом с их автофургоном и, выскользнув из машины, под ее прикрытием продырявить шины «Форда», а потом задержать этих субчиков до приезда полиции. Нет, не выйдет: времени мало. Они уже вскидывают автоматы.
От вида пустынных ночных улиц, залитых желтым, цвета мочи, светом фонарей, Джулии было не по себе. Здесь, в центре города, располагались только банки и здания фирм — ни одного жилого дома, ресторана, бара. Казалось, город находится не в Калифорнии, а где-нибудь на Луне. Или всех жителей истребила чудовищная эпидемия. В живых осталось лишь несколько человек.
Как же быть? Чтобы действовать по всем правилам, нужно время, а его в обрез. Помощи ждать неоткуда. Остается одно: бить на неожиданность. Изобразить из себя камикадзе. Вместо оружия пустить в ход машину.
Убедившись, что «Тойота» полностью ей послушна, Джулия вдавила педаль акселератора до самого пола и помчалась прямо на автоматчиков. Те открыли огонь, но Джулия уже пригнулась на сиденье и слегка наклонилась в сторону, чтобы не высовываться из-за приборного щитка. Рукой она более или менее крепко сдерживала руль. Пули долбили по машине и с визгом отскакивали. Ветровое стекло разлетелось.
Мощный толчок. «Тойота» наскочила на одного из нападавших. Джулия стукнулась о рулевое колесо, поранила лоб. Зубы щелкнули с такой силой, что заныли челюсти. Она слышала, как тело автоматчика ударилось о передний бампер и рухнуло на капот.
Кровь струилась по лбу Джулии, капала с правого виска. Джулия резко нажала тормоз и выпрямилась. Из провала на месте ветрового стекла на нее взглянули широко раскрытые глаза мертвеца. Его лицо застыло перед рулевым колесом: осколки зубов, рваные губы, рассеченный подбородок, ввалившиеся щеки, один глаз выбит. Сломанная нога просунулась в машину и свисала с приборного щитка.
Джулия отпустила тормозную педаль. От толчка безжизненное тело скатилось с капота и исчезло под колесами. «Тойота», вздрогнув, остановилась.
Сердце Джулии почти выскакивало из груди. Силясь сморгнуть кровь, обжигавшую правый глаз, она схватила с соседнего сиденья «узи», открыла дверь и, пригнувшись, вылетела из машины.
Второй автоматчик уже сидел в синем «Форде». Он нажал педаль газа, впопыхах забыв отпустить ручной тормоз. Раздался визг тормозов, задымились колодки.
Джулия дала две короткие очереди по колесам с одной стороны автофургона.
Но беглец и не думал останавливаться. Он наконец переключил скорость и пытался улизнуть на спущенных колесах.
Улизнуть? Ну уж нет. Этот гад, не дай бог, убил Бобби. Упустишь его сейчас — потом ищи-свищи. Джулия нехотя вскинула «узи» и разрядила весь магазин в окно «Форда». Машина прибавила ходу, потом вдруг пошла медленнее, мотнулась вправо. Теряя скорость, «Форд» описал широкую дугу и замер у обочины. Мотор продолжал работать.
Из «Форда» никто не вышел.
Не спуская с него глаз, Джулия полезла к себе в машину. Взяла с сиденья запасной магазин. Перезарядила «узи». Тихо-тихо приблизилась к «Форду» и распахнула дверцу. Осторожность оказалась излишней: человек за рулем был мертв. Джулия протянула руку и выключила двигатель. Ее мутило.
Она бросилась к изрешеченному автофургону Бобби. В уши ей несся шорох ветра в густых кустах, растущих вдоль улицы, тихо шелестели и пощелкивали листья пальм. Потом она расслышала рокот двигателя автофургона и почуяла запах бензина.
— Бобби! — крикнула она.
Она еще не добежала до автофургона, как вдруг задняя дверь скрипнула и Бобби вылез из машины. С него сыпалось битое стекло, щепки, обрывки бумаги. Он тяжело дышал. Конечно, там, в отсеке, и воздуха-то, наверное, не осталось, только бензиновые пары.
Вдали заревели сирены.
Бобби и Джулия поспешили прочь от фургона. Не прошли они и нескольких шагов, как ударило оранжевое пламя и бензиновая лужа на асфальте заполыхала. Огонь охватил автофургон. Отойдя подальше от неистового пламени, супруги окинули взглядом изувеченные машины и посмотрели друг на друга.
Вой сирен приближался.
— У тебя кровь, — сказал Бобби.
— Лоб немного поцарапала.
— Немного?
— Ерунда. Ты-то как? Бобби глубоко вздохнул:
— Цел и невредим.
— Не врешь?
— Нет.
— В тебя не попали?
— Даже не задели. Повезло.
— Бобби.
— Что?
— Если бы тебя убили, я бы не вынесла.
— Не убили же. Я жив-здоров.
— Ну и слава богу.
И вдруг Джулия лягнула мужа в щиколотку.
— Ой! Ты что?
Джулия лягнула его в другую ногу.
— Джулия! Обалдела?
— Попробуй только еще раз вякнуть, чтобы я бежала и спасалась!
— Что-что?
— Мы с тобой работаем на равных, понял?
— Но…
— Я ничуть не глупее тебя, и реакция у меня не хуже…
Бобби покосился на мертвеца посреди улицы, на «Форд», в кабине которого виднелся труп, и кивнул:
— Что есть, то есть.
— И силы не меньше…
— Знаю, знаю. Только не лягайся. Джулия перешла к делу:
— Как нам быть с Расмуссеном?
Бобби поднял глаза на корпус «Декодайна».
— А ты думаешь, он еще там?
— Со стоянки только один путь — на Майклсон-драйв. Оттуда он не выезжал. Если он не удрал на своих двоих, то наверняка притаился в здании. Надо его брать, пока не утек с этими дискетами.
— На дискетах все равно туфта, — усмехнулся Бобби.
В «Декодайне» Расмуссен попал под подозрение с того же дня, как пришел устраиваться на работу: сыскное агентство «Дакота и Дакота», которое по контракту обеспечивало безопасность корпорации, сразу заметило, что удостоверение личности Расмуссена — мастерски выполненная липа. Однако администрация «Декодайна» решила принять Расмуссена на службу, чтобы установить, кому он должен передать файлы «Кудесника». Мошенник явно работал на кого-то из главных конкурентов «Декодайна», и корпорация намеревалась подать на таинственного нанимателя Расмуссена в суд. Расмуссену дали возможность действовать под бдительным оком телекамер, которые, как он считал, ему удалось испортить. Мошенник разгадал код файлов и получил доступ к нужной информации. Ему и тут не препятствовали: Расмуссен не знал, что настоящие файлы защищены секретными командами и информация, которую он получает, — полная ахинея.
