Люди поспешно расходились. Старший колонны повернулся к Джеми. На лице его читались сочувствие и страх за себя.
— Мы поедем как можно медленнее. Может быть, вам удастся быстро починить фургон и нагнать колонну. Главное — не съезжайте с дороги, — предостерег он. — Не пытайтесь срезать путь.
Джеми смотрел ему вслед.
"Они бегут от нас, как от зачумленных, — думал он. — Бросили нас. Оставили на верную смерть".
— Скатертью дорога! — зло воскликнул отец. — Без вас-то быстрее доберемся.
Фургоны удалялись. Удалялись, оставляя на дороге Джеми, его сумасшедшего отца и их сломанный фургон.
Наступила ночь. Джеми сидел, сжавшись, около маленького костра и счищал ножом кору с длинной крепкой ветки.
"Из нее получится неплохая ось, — размышлял он. — Если мы провозимся всего один день, то, может быть, еще сумеем нагнать колонну. Лошади у нас выносливые. Если вынуть из фургона все, что не нужно… разные мамины вещи, то можно ехать еще быстрее".
Тишину ночи прорезал тоскливый волчий вой.
Джеми окаменел. Отец, который весь вечер не отрываясь смотрел на огонь, даже головы не повернул. Интересно, он слышал? Внезапно отец поднялся.
— Папа! — Джеми рванулся к отцу, схватил его за руку. — Не ходи в лес, прошу тебя, там волю.
— Мама зовет, — упрямо отвечал отец, вырываясь. — Надо идти, я ей нужен.
Тени в мгновение ока поглотили его. Джеми кинулся следом, но почти сразу же споткнулся о камень и упал. Вскочив на ноги, он отчаянно оглядывался вокруг, но отца уже не было видно. Лишь шуршала и потрескивала где-то сухая листва под его ногами.
— Папа, постой! — закричал Джеми, рупором прижимая руки ко рту. — Вернись! Пожалуйста! Я тебя не вижу. Папа, вернись!
Отец уходил. Джеми замер, прислушиваясь. Тишина.
Прохладный сырой воздух лип к разгоряченному телу. Юноша почувствовал, что коченеет.
"Может быть, он скоро вернется? Поймет, что мамы там нет, и вернется? "
Джеми пошел к костру. Он нашел патронташ и привязал его к поясу. Перекинул через плечо ремень, на котором висел рог с порохом. Ружье положил у ног. Затем поднял с земли нож и снова начал выстругивать ось. Некоторое время в тишине раздавалось лишь поскрипывание ножа, режущего дерево. Потрескивал костер, вспыхивая и рассыпая время от времени снопы искр. Джеми дернулся и слегка отодвинулся от огня.
Крик. Отчаянный, раздирающий душу, прорезающий тьму крик. Это отец. Почему он так кричал?!
— Отец! — позвал Джеми. Нет ответа.
Он швырнул ветку на землю и сунул нож в ножны на поясе. Схватил ружье, фонарь и бросился в лес.
Густой туман растекался между деревьями. Джеми почти ничего не видел перед собой.
— Папа? — прошептал он хрипло. — Папа? Молчание.
Где он может быть? Джеми опустил фонарь, освещая землю. Сосновые иглы, сломанный сучок… может быть, отец наступил…
Он шел по следу. Неуверенно, осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Фонарь раскачивался, отбрасывая пятна света на темные стволы и густой кустарник. На землю.
На неподвижное тело его отца.
Сердце заколотилось как бешеное. Джеми медленно приблизился. Фонарь осветил лицо отца — его немигающие распахнутые глаза, широко раскрытый в беззвучном крике рот. Его горло было порвано. Порвано так, что виднелись белые кости. Джеми почувствовал, как подступает тошнота.
"Что это? Кто это? Кто мог сделать такое? — Глаза уже застилали жгучие слезы. Он торопливо вытер их рукавом. — Кто убил отца? Волк? Медведь? Индейцы?"
И снова вдали раздался тонкий жалобный вой. Волк или индейцы. Они умеют подражать животным.
Джеми в ужасе оглянулся. Неожиданно стало трудно дышать. Он вдруг почувствовал запах отцовской крови.
"Если уж я его чувствую, — подумалось ему, — то хищники тем более почуют. Здесь оставаться нельзя".
Он кинулся бежать обратно к костру. Ветви цеплялись за его одежду, сучья трещали под ногами. "Бежать отсюда, скорее, скорее". Среди деревьев мелькнул огонек. Костер. Там он будет в безопасности. Но долго ли? Не очень долго. Он теперь один. Совсем один.
Юноша рухнул около костра и, тяжело дыша, огляделся. Все было по-старому. Нет. Что-то не так. Но что?
Он снова медленно осмотрелся. Ветка лежала на том же месте. Огонь по-прежнему горел. Фургон лежал на боку. Лошади! Он вскочил. Лошади исчезли! Джеми осторожно поставил фонарь на землю, затем трясущимися руками зарядил ружье. Он знал, что если насыпать слишком много пороха, приклад при выстреле разорвет, но отмеривать порох было некогда.
— Только бы не пересыпать, — шептал он дрожащими губами, засыпая порох. — Только бы не пересыпать.
Зарядив ружье, он оглянулся по сторонам. Вокруг не было слышно ничего, кроме его собственного тяжелого дыхания; не видно ничего, кроме пляшущих теней, отбрасываемых костром. Чернели деревья.
Какой же он дурак! Стоит на самом свету, где рвго отлично видно из темноты. Джеми метнулся в тень и присел у ствола.
"А может, лошади убежали сами. И никто их не крал. Просто отец плохо стреножил их. Да, да, ко-щечно. Так оно и было. Они убежали. А на отца напал волк. Волка можно пристрелить одной пулей. А потом сразу же перезарядить ружье. Ружье всегда должно быть заряженным, всегда наготове. — Юноша бросил взгляд через плечо. Позади в лунном свете белела дорога. — Если пойти очень быстро, можно нагнать остальных, — решил он. — А если никто не пустит меня в свой фургон, я так и буду идти пешком до конца пути. Главное, не остаться одному".
Он вглядывался в темноту до тех пор, пока у него не заслезились глаза. Но все было неподвижно.
— Не пойду по дороге, — сказал себе Джеми. — Меня будет слишком хорошо видно в свете луны. Лучше идти вдоль дороги, но по лесу. В тени меня никто не заметит.
Он повернулся и быстро пошел вдоль дороги. Быстро. Тихо.
Очень скоро до него донесся какой-то звук. Он замер, прислушиваясь. "Что это было? Шаги? Да нет, это просто ветви шумят от ветра, и больше ничего". Юноша снова двинулся вперед. И вновь раздался шорох.
— У-у-у…
По коже побежали мурашки.
— У-у-у…
"Волк, который убил отца? Теперь он преследует меня!"
Юноша ускорил шаги.
Что-то метнулось с дерева и с мягким стуком упало на землю прямо перед ним. Это был индеец!
Джеми попятился, споткнулся о камень и упал. Ружье выстрелило. Он торопливо вскочил на ноги. Перезаряжать было некогда. Да и слишком темно. Он схватил ружье как палицу и замер, ожидая нападения. Во рту пересохло.
Но индеец не спешил. До сих пор Джеми никогда не видел индейцев и сейчас с невольным интересом смотрел на человека, стоящего напротив него. Лоб и щеки индейца украшали синие полосы. Почти вся голова была чисто выбрита, лишь по центру — ото лба к затылку — шла узкая полоса коротко остриженных волос с вплетенными в них перьями. Вокруг шеи болталось ожерелье из острых зубов.
