- Назад! Я сказал назад! - неслось из мегафона. - Следующие транспорты вскоре прибу…
- Вали ментов, ребзя!
- Вали! Вали! Пидоры серые! Сами, небось, эвакуировались…
- Повторяю: пропускаем женщин с детьми и стариков… В противном случае будет открыт огонь на поражение…
Лиза поняла, что, если она сейчас не попадет на вертолет, ее растопчут. А, если и не растопчут, то убьют. Не крысы, так люди…
Лиза стала продираться сквозь толпу.
- Пустите! Пустите! Я - с ребенком!
Однако голос ее тонул в общем гомоне. Более того, ее пихали локтями.
- Вот сучка! Людям из-за тебя места не хватает…
- Я - с ребенком!
Перед Лизой вдруг выросла мощная тетка, типичная, как показалось Лизе, рыночная торговка - крепкокостная, с суровым лицом. Она схватила Димку за свободную руку, дернула так сильно, что Лиза выпустила сына.
Не оборачиваясь, торговка поволокла Димку за собой.
- Эй! Пустили быстро! Я с ребенком! - Голос у этой торгашки оказался куда более зычным, чем у Лизы.
И толпа нехотя расступалась.
- Мама! - кричал Димка.
- Дима! Отпусти ребенка, тварь!
Но похитительница оборачиваться и не думала.
Сердце захлестнуло внезапной болью. Только сейчас Лиза поняла, что теперь-то точно - все пропало. Хотя, может быть, Дима и спасется. Его отвезут - но куда? На военную базу? В один из небоскребов Москва-Сити?
Димка, уволакиваемый чужой теткой, уже почти пропал из вида. Его уже отделял от мамы целый частокол рук, ног, спин.
- Димочка! - беспомощно скулила Лиза, прекрасно зная, что напрасно теряет силы. Никто ее не услышит.
Но тут впереди, уже почти у самой линии милицейского оцепления, стало что-то происходить. Лиза вдруг увидела, как сын впивается зубами похитительнице в запястье, трясет головой, одновременно скидывая со спины школьный рюкзак. Она видела, как тетка, рыночная мерзкая дрянь, бьет его по голове. Но Димка уже запустил руку в рюкзак и достал оттуда...
- Господи! Димочка! Ты что делаешь?!
Немыслимым усилием Лиза продралась ближе.
Она могла уже видеть Димку, который двумя руками держал тяжеленный пистолет, приставив его ствол тетке к животу.
- А ну, отпусти меня к маме…
Лиза слышала его голос.
- Ну, ты и гаденыш, - Тетка злобно прищурилась, замахнулась.
И тут на нее налетела Лиза. Она отдавала себе отчет в разнице весовых категорий. Тем не менее, ей удалось немыслимое. Она сбила гадину с ног и сейчас с каким-то поистине зверским наслаждением полосовала гнусную в потеках жирной косметики, физиономию.
- Мама! Мама! Оставь ее! - услышала она Димкин голос. - Пошли быстрее!
Остаток пути к линии оцепления прошел словно в беспамятстве. Впрочем, был этот остаток не долог.
- Так, гражданка, вы с ребенком, - Деловито обратился к ней моложавый милицейский офицер. - Хорошо, идите к вертолету. Все, скоро взлетаем. Да, и оружие ваше сдать придется…
Толпа негодующе взревела.
Протиснувшись в заполненное под завязку нутро вертолета, Лиза ощутила что-то вроде неловкости. Ей почему-то было стыдно перед той теткой. Она-то, Лиза, выживет. Но и та баба жить хотела. Впрочем, эти мысли достаточно быстро улетучились, стоило только Димке посмотреть ей в глаза.
- Мы спаслись, мама! Я же говорил!
***
Как завороженная, Лиза смотрела на Москву сверху. Такой столицы она еще не знала.
Она видела дороги, забитые брошенными автомобилями.
Здания, из окон которых валил плотный черный дым.
Стихийные баррикады, и люди в камуфляже, идущие на приступ.
«Господи Боже! Зачем сейчас воевать?» - думала Лиза.
Гигантская статуя Петра I была окутана дымом в багровых сполохах.
Может быть, благодаря тому, что пылал метромост на Воробьевых Горах.
Где-то около университета раздался гулкий и громкий хлопок. А затем вырос и раздулся шар огня.
- Из огнемета захуячили, - констатировал один из ментов.
Вертолет заложил крутой вираж, и стала видна конечная цель путешествия - башни небоскребов Москва-Сити.
Лиза покосилась на Димку. Тот, не без самодовольства, но очень-очень искренне, улыбнулся и, дурачась, сделал указательным пальцем и мизинцем «козу».
- Так, граждане пассажиры, - обратился к беглецам моложавый офицер милиции. - Мы с вами прибываем на временный эвакопункт. Большая просьба: не разбегаться, досконально следовать инструкциям компетентных лиц. Ну, и вообще, базар-вокзал не устраивать.
Стальная стрекоза заходила на посадку на крышу одной из башен. Там уже стояли и размахивали руками какие-то люди…
***
- Давайте-давайте! Пошевеливайтесь! - деловито командовал милицейский офицер, когда вертолет приземлился на крышу небоскреба. - Вы-то уже приехали, а у нас все только начинается.
- Здесь есть крысы? Есть? - допытывалась у него какая-то женщина.
- Я не знаю, - развел руками милиционер. - По идее… Вроде бы отсюда сигналов на пульт не поступало. Но на деле - никто не знает. Скажем так, что опасность нападений не исключена.
Заплакал какой-то ребенок: «Домой! Домой хочу!» Лиза почувствовала, как Димка крепко сжал ее руку.
Лиза шагнула на раскаленное от солнца гудроновое покрытие и ощутила, как кружится голова. Крыша казалась такой маленькой на фоне раскинувшегося внизу огромного города. На секунду у Лизы возникло ощущение, что она, вместе с Димкой, стоит на крохотном кончике иглы, устремленной в пустоту.
- Главное, соблюдаем организованность, - продолжал офицер. - Не разбегаемся, держимся вместе. Сейчас вас отведут на временный эвакопункт, где вы пробудете до тех пор, пока… кхм… чрезвычайная ситуация не подойдет к концу.
Спуск в здание располагался в небольшом строеньице, похожем на бойлерную или на гараж. Высотой примерно в два Лизиных роста - на общем фоне небоскреба строение казалось, тем не менее, миниатюрным.
У входа стояли хмурые эмчеэсники, врачи.
- Я понимаю, что у многих из вас там, внизу, остались родные, близкие, - продолжал офицер. - Но, пожалуйста, не пытайтесь выйти из здания. Это очень опасно. Мы сделаем все для того, чтобы спасти ваших близких и справиться с… э-э… с бедствием. Никакой самодеятельности. Как бы вам ни хотелось и как бы вы ни переживали…
«А он симпатичный, - вдруг подумала Лиза: - Жаль, что я не разбираюсь в погонах. Кто он по званию? Лейтенант? Или капитан, может быть?»
Однако в следующее же мгновение она одернула себя. Вообще-то, мир вокруг рушится, а она, получается, на мужиков заглядывается.
Офицер словно перехватил ее взгляд (а, может, так на самом деле и было) и улыбнулся уставшей, ободряющей улыбкой.
