Он забросил автомат за спину и рысью помчался к своим.
– Подождите! – крикнул пожарник. – Дайте пройти…
Андрей не успел задуматься, о какой задержке просил боец, – полыхнуло пламя. Надзиратель электроремонтной бригады Михаил Пенков, роняя огненные капли на бетонированный пол, выпрямился и с оглушительным визгом ударился о стену. Посыпались искры, лицо мазнуло теплом, потянуло горелым мясом. Поперек коридора разлегся высокий стог пламени.
Полозов попятился, зашел за угол и на подгибающихся ногах побежал прочь. Он не сумел сделать и двух десятков шагов: рухнул на колени. Его вырвало.
«Обидно, – подумал Андрей, вытирая желчь с губ. – Вкусные были тефтели!»
– Почему не застрелил? – загремел из-за угла недоумевающий голос.
– Это электронщик Немой. Приятель Варьки-Шкварьки…
– Я не спрашиваю, чей он приятель. Почему не убил?
– Он просто немой. Он не зомби…
– Какая разница? – возразил молодой и задорный. – Пятна на полу после всех одинаковые.
Андрей не сумел дослушать. Сильным ударом его высоко подбросило. Он упал на пол и ушиб локти. Лампы разом погасли, а потом, будто наперегонки, замигали, но включилась только треть обычного освещения. Оттуда, со стороны моргающих ламп, с грохотом прикатилась ударная волна воздуха. Все видимое пространство заволокло дымом и пылью. Полозов натянул на голову куртку и, стараясь реже дышать, вжался в угол. «Эдак они весь Бункер на воздух поднимут! – со злостью подумал он. – Не иначе, кто-то реактивным снарядом жахнул. В замкнутом помещении! Придурок».
Полозов выглянул из-под куртки и обернулся: за одну секунду ставшие матовыми стены сочились мрачным оранжевым заревом догорающего за углом Пенкова. Андрей поднялся с пола и побежал прочь. У него еще оставалось несколько минут форы, чтобы убраться как можно дальше от «пожарников».
* * *
Иллюминатор двери лаборатории был ярко освещен, но Андрей точно помнил, что выключал свет. Поэтому, стараясь не думать об опасности, настигающей его сзади, он замедлил шаги и опасливо заглянул внутрь.
Его ждали. Дверь распахнулась, и жизнерадостный Тян втащил его за руку в лабораторию.
– А вот и наш герой! Только пыльный очень…
– Милый! – Варя повисла у него на шее. – А мы тут гадаем, где тебя искать…
– Здравствуйте, – тихо сказала Елена. – Вы не пострадали от взрыва?
– Шарахнуло так, что чуть дверью не прибило! – поделился впечатлениями Виктор. – Мы едва удержались на ногах.
Полозов почувствовал, как сбилось с ритма сердце. Конечно же, он был рад встрече. Но теперь ему придется нести ответственность не только за себя.
Он осторожно освободился от Вариных объятий и первым делом погасил свет. Освещение автоматически переключилось на аварийную подсветку. Из ящика стола вынул колечко клейкой ленты и закрыл иллюминатор лабораторным журналом. Теперь те, кто пройдут по коридору, на дверь его лаборатории даже не посмотрят…
– Ты от кого прячешься? – более спокойным голосом спросил Тян.
Андрей проверил, насколько плотно заперта дверь, и, едва ворочая языком, прохрипел:
– Нужно… уходить… срочно.
«Гости» разом умолкли, пораженные фактом сказанных слов. Сам Полозов был потрясен вернувшейся речью не меньше. Язык казался чужим, ему было тесно в клетке из зубов, но у Андрея получалось! Он говорил!
– Ну, дела! – выдохнул Тян. – Немой заговорил…
– Сам ты «немой», – вступилась Варя. – Он контуженый, с фронта!
Кореец обиженно засопел.
– За мной… гонятся…. пожарники, – гораздо увереннее сказал Полозов.
– Но ты же не зомби?! – воскликнул Виктор и схватил Андрея за руки. – Ты живой! У них на стекле шлема инфракрасный экран. Они должны видеть, что ты – теплый!
– От страха совсем потеряли голову! – осуждающе сказала Лена.
Андрей стряхнул с запястий захват корейца и потянул Варю к выходу:
– Идем. Срочно. Пожарники войдут в коридор. Увидят…
Виктор с Леной двинулась вслед за ними, но Полозов замер. За дверью шуршали десятки, а может, и сотни лапок, несущихся по коридору то ли в отчаянном бегстве, то ли в решительном преследовании.
Андрей приложил палец к губам, радуясь понятливости своей команды: все замерли, прислушиваясь. Когда в коридоре стихло, он осторожно приоткрыл дверь…
Автоматные очереди ударили по ушам и по натянутым нервам.
«Твари!» – истерил молодой голос, в котором теперь не было ни мудрости, ни озорства.
«На потолке тоже»…
«Назад, зажигаю фитиль…»
Голоса утонули в криках ярости и боли. Через секунду пожарники умолкли. Автоматные выстрелы прекратились. Полозов упал на колени и схватился за голову.
– Все кончилось, – неуверенно сказал Виктор, пытаясь приподнять обмякшего Андрея за отвороты куртки.
Полозов посмотрел на пластырь, прилепленный к руке корейца, и ему стало вдвойне дурно. От воспоминаний о топочной, где Тян обжегся, и от того, что за дверью какие-то твари доедали людей. А еще мучила догадка, не до конца оформившаяся, но казавшаяся очень важной и знаковой в цепи последних событий. Он дотянулся до раненой ладони корейца и резко сорвал пластырь.
Виктор с негодующим возгласом отпрянул.
– Зачем?! – воскликнула Варя и дернула Полозова за рукав.
Но уже в следующее мгновение все вытягивали головы, разглядывая руку Тяна: чистая, розовая кожа. Никаких следов ожога.
Лена схватила Варю за подбородок и решительно обратила к себе ее лицо. Разочарованно вздохнула и отпустила. Варя поправила косынку и отвернулась.
– Нам нужно оружие, – сказал Андрей, все легче и отчетливее выговаривая слова. – Обувь. Одежда. И теперь мы никуда не торопимся.
Он прошел к умывальнику и сунул голову под струю холодной воды. Долго полоскал рот, полотенцем тщательно вытер лицо и волосы. Отыскал в шкафчике Судакова изношенные туфли и обулся на босу ногу.
– Жутковато, – сказала Лена.
Андрей осмотрел туфли на ногах и согласился:
– Да. Не Бугатти, конечно.
– Я не о туфлях! Я вообще. Кто-то может объяснить, что происходит? Или хотя бы придумать, как такое может происходить?
«В том-то и суть, – подумал Полозов. – Человеку во что бы то ни стало нужно понимать, что происходит. Или верить, что он хоть что-то понимает в происходящем».
Он с сомнением посмотрел на арестантские шлепки Виктора и достал из аварийного шкафчика электромонтажные галоши и два фонаря (по числу рабочих мест!)
– Рукава халата возьми на портянки. Галоши удобнее нашей пляжной обуви.
Виктор спорить не стал. Уселся в кресло Судакова и принялся обуваться.
– После обеда много народа полегло в пищеблоке, – глухо сказала Варя. – Офицеры в буфете, свободные от вахты в столовке, зэки на плацу. Но потом некоторые встали и разбрелись кто куда. Я видела. Чуть с ума не сошла. До сих пор в шоке.
