Ознакомительная версия.
– Что случилось? – рядом с Рене стоял командор в полной амуниции.
– Я уверен: они нас окружают.
– Кто?
– Не знаю. Возможно те, что побывали в крепости.
Подоспевший Гонсалес перекрестился, услышав последние слова идальго.
– Занять круговую оборону! – приказал командор. – Нельзя терять время! Если, это те ублюдки, что уничтожили Сен-Филиппе – нам придётся несладко!
– Это точно… – кивнул Гонсалес, невольно вспоминая, как переносил изуродованные тела с площади Сен-Филиппе и бросал их в костёр.
Неожиданно земля содрогнулась, словно вновь проснулся «Огнедышащий Змей». На лагерь накатила волна, сметающая всё на своём пути, и она исходила из леса…
Дон Рамирес проявил в этот момент, когда почти уже всех одолевал страх перед надвигающейся неизвестностью, изрядную выдержку и силу воли.
– Занять круговую оборону!!! Мушкеты, арбалеты – наизготове! Профессор, вы распоряжаетесь титаниусом!
Фернандо, обезумевший от страха, покрылся холодным потом… Рене не растерялся и толкнул профессора в бок.
– А? Что? Дон Рене? – рассеянно бормотал несчастный учёный муж.
– Фернандо, ваше место около корзин с титаниусом. Надеюсь, вы нас не подведёте. – Выказал надежду идальго.
– Не волнуйтесь… – промямлили профессор. – Я справлюсь со своим изобретением лучше всех.
– Надеюсь…
Не успел идальго закончить фразу, как из леса появился достаточно большой отряд дикарей – испанцы были окружены. Индейцы, раскрашенные в боевые цвета, – отчего имели свирепый, устрашающий вид – за несколько прыжков достигли лагеря.
«Не люди… Человек не может так быстро передвигаться», – промелькнуло в голове Рене, и он нажал спусковой крюк арбалета.
– Огонь!!! – скомандовал командор. Прогремели слаженные выстрелы из мушкетов, подкреплённые стрелами, выпущенными из арбалетов.
Дикари, несмотря на меткий огонь испанцев, продвигались вперёд целыми и невредимыми, круша топорами и копьями всё на своём пути… Времени на перезарядку мушкетов и арбалетов не было, наёмники сошлись с индейцами в рукопашной схватке.
Рене видел лица наёмников, перекошенные от ужаса: да, было отчего… Дикари, словно их обуял сам Дьявол, неумолимо продвигались вперед и теснили наёмников, хотя те отлично знали своё дело.
Идальго сражался мечом и кинжалом одновременно. Его противник, огромный мускулистый индеец, разрисованный в красный цвет, изрыгал отвратительные звуки. Рене изловчился и левой рукой, сжимающей кинжал, задел плечо дикаря… и не увидел крови. Теперь у него не было сомнений – отряд в западне… Неужели ему суждено умереть здесь, в предгорьях «Огнедышащего Змея»? Но что тогда станет с Мадлен и девочками?
Ряды наёмников редели. Дон Рамирес сражался как безумный, его нагрудник из иберийской стали был пробит в нескольких местах неприятелем. Командор истекал кровью, но не желал сдаваться на волю победителя. Он постепенно терял силы и слабел…
Ситуация была критической, испанцы понимали, что это – последняя битва. Но неожиданно раздались сильные хлопки, распространился резкий запах пороха, после чего плотные ряды дикарей несколько дрогнули.
– Давай, профессор!!! – выкрикнул Гонсалес, из последних сил отбиваясь от двух индейцев.
Он изловчился, отбил мечом удар боевого топора, поражаясь безумной силе противника. Но тут же второй индеец нанёс Гонсалесу удар слева, тот едва успел парировать его баллоком, но, увы, кинжал не смог противостоять боевому топору – скользящий удар пришёлся прямо в бедро. Гонсалес почувствовал резкую боль в ноге, но всё равно продолжал сражаться. Ему казалось: ещё мгновение – и дикари изрубят его на куски.
Снова раздались взрывы титаниуса, повлекшие за собой некоторое смятение в рядах индейцев, но не надолго. Рене чётко видел, как отброшенные взрывом дикари – один без руки, второй – с развороченной грудной клеткой, из которой торчали рёбра, поднялись с земли и снова набросились на наёмников.
«Господи! Помоги нам!» – мысленно взмолился Рене. Но, увы, его молитвы не были услышаны: большая часть наёмников пала под натиском индейцев, уцелевшая же горстка отчаянно сопротивлялась.
Рене продолжал отбиваться от противника, его силы были на исходе. Неожиданно в пылу битвы, он заметил, что дикари с остервенением вгрызаются в тела поверженных наёмников…
– Господи! – воскликнул идальго. – Неужели ты не хочешь, чтобы мы одолели эту нечисть? Неужели ты допустишь, чтобы они уничтожали людей?
Гонсалес, сражавшийся рядом с идальго, призывал в своих молитвах, отнюдь, не Господа…
Неизвестно, какая из молитв возымела действие, обращённая к Богу, или к Дьяволу, но дикари, возбуждённые видом крови повержённых, и терзавшие их тела, на какой-то момент потеряли бдительность.
Профессор в очередной раз метнул мешочек с титаниусом, он угодил прямо в гущу индейцев, придававшихся сомнительным наслаждениям.
В этот момент Рене, командор и Гонсалес и ещё несколько уцелевших наёмников, плотным кольцом окружили профессора. Тот же машинально делал своё дело: доставал мешочек из корзины, поджигал трут и метал его в гущу индейцев. Те падали и на какое-то время и затихали, но затем вновь начинали шевелиться и поднимались. Было совершенно очевидно: с нападавшими нельзя справиться ни при помощи оружия, ни при помощи титаниуса.
– Надо прорываться и спасаться бегством! – выкрикнул командор. – Это единственный шанс спастись.
Рене и наёмники полностью его поддержали: в данном случае это было единственно правильным решением – лучше постыдное бегство с поля боя, чем доблестная смерть с прогрызенным горлом.
– Прорываемся после того, как профессор метнёт титаниус! Профессор! Вы слышите меня?! – профессор кивнул, было не понятно: действительно ли он слышал призыв командора? – или же отреагировал чисто машинально. – Прихватите с собой пару мешочков! – из последних сил прокричал дон Рамирес.
Фернандо метнул очередной мешочек в сторону нападавших – раздался взрыв. Рене, командор, Гонсалес и ещё четверо наёмников бросились бежать по направлению к лесу, надеясь, что и профессор последовал их примеру.
* * *
Дон Рамирес задыхался, из раны на груди сочилась кровь. Гонсалесу, также приходилось не сладко – рваная рана на ноге причиняла нестерпимую боль, он истекал кровью. Остальные четверо наёмников, также были изранены.
Рене остановился, осмотрелся и прислушался.
– Привал! Надо перевести дух… Вероятно мы оторвались от погони, если она вообще была…
Он участливо посмотрел на израненных командора, Гонсалеса и уцелевших наёмников. Их мучила нестерпимая боль и жажда. Рене – единственный, кто вышел из этой переделке практически без единой царапины.
Ознакомительная версия.
