Ознакомительная версия.
Вечером я была настолько рассеяна, что даже вечно озабоченный собственными проблемами Стив не мог не заметить, что со мной что-то не так.
– Что с тобой происходит? – Не выдержал он после моего очередного ответа невпопад.
– До тебя сегодня не достучаться, – добавила Анна, выходя из своей комнаты в гостиную, где мы обычно собираемся вечером.
Их взволнованные голоса вернули меня к действительности, оторвав от размышлений и фантазий.
– Если бы ты пошел со мной на каминный вечер в дом Юджинии, ты бы знал и понимал гораздо больше, – не удержалась я от запоздалого упрека.
– Но ты же знаешь, что я просто не мог, – кроме того, неужели ты можешь представить меня во фраке?
– Нет, не могу, – улыбнулась я.
– Я слышал, что на следующий день, уже в особняке Юджинии, кто-то умер от яда, ты об этом все время и думаешь?
– Да, в этой истории есть какая-то старая тайна. Понимаешь, я это чувствую.
– Понятно. Тебе хотелось бы принять участие в ее разгадывании. Так позвони комиссару, возможно, ему и понравится эта идея, – усмехнулся Стив.
– Позвони, – тут же вмешалась моя сестра, – может, и комиссару будет польза, и с тобой можно будет нормально разговаривать.
– Нет, – вздохнула я с явным сожалением, – если бы полиции понадобилась моя помощь, они бы сами позвонили, а использовать хорошее отношение к нам Роберта Фирста просто неудобно.
Моего хорошего воспитания хватило лишь на пару дней. Я не выдержала и все же позвонила комиссару, так как поняла, наконец, что меня так смущало в этой истории.
– Рад вас слышать Джекки, – услышала я в ответ на свое приветствие. – А я как раз хотел задать вам несколько вопросов.
– Воспринимаю ваши слова, как приглашение, – не стала скрывать я своей радости.
– И правильно делаете.
– Через десять минут буду у вас.
Думаю, что я добралась до управления даже раньше. В кабинете на седьмом этаже меня ждали. Об этом свидетельствовали аромат только что сваренного кофе и улыбка господина Фирста.
– Уверен, что у вас есть какие-то соображения по поводу странного происшествия в доме вашей знакомой, я прав?
– Да, но вы ведь мне расскажете, что установила экспертиза?
– А вы разве не читаете газет и не смотрите новости по телевизору или хотя бы в компьютере?
– Конечно, и читаю, и смотрю, но неужели вы ничего не утаили от журналистов?
– Как же без этого, да и журналистов ведь интересует далеко не все то, что может заинтересовать вас. – комиссар опять понимающе улыбнулся.
– А что, обнаружили нечто необычное?
– Можно сказать и так. Саймон Бирс умер действительно от яда, но очень странного. Не помню, как эта гадость называется на латыни, но в природе это яд небольшой ползучей твари, обитающей только в одном-единственном месте на Земле. Где-то в центральной Африке. Так утверждают зоологи, а мне приходится им верить. Бирс никогда не был в Африке, никогда не интересовался змеями, причин для самоубийства у него тоже не было.
– А перстень?
– А что перстень? Об отпечатках я сказал так, на всякий случай, понятно, что нашли один нечеткий отпечаток большого пальца умершего, но, если он нашел это чертово кольцо, естественно, он брал его в руки. Скорее всего, он отдал бы его на следующий день, если бы не случилось то, что случилось. Ну, вы понимаете. А почему вы именно об этом спрашиваете? У этой Анны Грей вообще возникла идея, которая может появиться только в голове женщины, вы уж меня извините.
– Какая идея?
– Будто этот погибший господин с самого начала хотел украсть перстень, подсыпал в вино, которое пила Анна Грей наркотик, и когда она находилась под действием этого зелья и музыки, снял кольцо с ее пальца. Когда я ей возразил, что кто-то должен был это увидеть, она заявила, что наркотик, видимо, был во всех бокалах. Чушь!
– Это, конечно, чушь, но есть вещь, еще более невероятная, связанная с этим перстнем и госпожой Грей, хотя вы, возможно, со мной и не согласитесь.
– Вот вашей-то женской логике я как раз склонен доверять, так что вы там надумали?
– Я вспомнила, как элегантно была одета Анна Грей. Только очень серьезная причина могла заставить такую женщину надеть на палец перстень с изумрудом, который к тому же ей был велик.
– Извините, но я не совсем вас понял. Мало ли что придет в голову женщине, когда она хочет похвастаться редкой драгоценностью. Наш специалист сказал, что эта безделушка очень древняя.
– Но надеть одновременно жемчуг и изумруд! Как хотите, комиссар, но мне это кажется странным.
– Это все?
– Нет, есть еще пара мелочей. Анна заговорила со мной по поводу рецепта пирожного, но Юджиния утверждает, что она вполне могла этот самый рецепт узнать у нее, не пользуясь моим посредничеством, если уж сумела сама напроситься на этот прием. Я склонна с ней согласиться. Кроме того, ничего особенного в этом пирожном не было, обычный бисквит с лимонным мармеладом.
– Что ж, пожалуй, стоит побеседовать с этой дамой.
В это время зазвонил телефон, и комиссар снял трубку. Он выслушал чье-то сообщение, и я поняла, что случилось, что-то, чего он никак не ожидал.
– Боюсь, что побеседовать с Анной Грей мы уже не сможем.
– Что случилось?
– Госпожа Грей умерла, разбилась на машине, это было примерно час назад. Свидетелем происшествия был инспектор патрульной службы, дежуривший на седьмом шоссе, он считает, что машина была намеренно направлена на опору железнодорожного моста. Вы ведь знаете это место?
– Да. Но почему?
– Это несомненное самоубийство, и если она как-то причастна к смерти Саймона Бирса…
Но мне все же непонятно, как?
– Но зачем?
– Надеюсь, нам удастся это выяснить.
– Комиссар, я, конечно, вмешиваюсь не в свое дело, но не попросите ли ваших экспертов исследовать более внимательно этот перстень, не только на отпечатки пальцев.
– Что вы имеет в виду?
– Ну, например, нет ли в золотых завитках этой исторической реликвии остатков того самого яда, от которого умер господин Бирс.
– Вот это уже более конкретно, странно, что я сам об этом не подумал, но ведь никто и не искал связи между… Сейчас позвоню в лабораторию. Или лучше схожу туда, заодно возьму отчет о первой экспертизе, вы меня подождете?
– Если вы не возражаете.
Комиссар отсутствовал около получаса. Я успела позвонить Стиву и немного подумать.
– Да, с одной тайной, можно сказать, разобрались. – заявил комиссар, вернувшись от экспертов. – В золотой сеточке перстня нашли небольшой изъян. Он слегка помят, причем так, что внутрь перстня торчит острый конец прогнувшейся части сеточки. Для пальчика Анны перстень был велик, и это повреждение ей не мешало. А, может, на ее руке вообще была хорошо сделанная копия? Вот когда перстень примерял Бирс, он поцарапался, на его пальце действительно есть крошечная царапина.
Ознакомительная версия.
