Ознакомительная версия.
Мария облизнула губы и тихо пробормотала:
– Ты говоришь ужасные и жестокие вещи.
– Правда всегда жестока, – сказал Виктор. – Люди созданы по образу и подобию Божьему. От нас требуется только стереть с лица человечества безобразные наросты.
– Ты называешь наростами живых людей.
– Либо мы их, либо они нас.
Мария помолчала. Потом отрицательно качнула головой:
– Ты не убедил меня.
– Но все же вселил в ваше сердце сомнение. Это первый шаг к исцелению.
Теперь помолчал молодой человек, о чем-то размышляя. Затем он продолжил свою мрачную проповедь:
– Я уже говорил вам о маньяке. Очень показательный пример, хотя и слишком грубый. Но есть и другие. Носитель страшного вируса, заражающий людей, – тоже всего лишь несчастный человек, у которого нет сильной иммунной системы, и больной калека, обиженный на судьбу, мстящий за свои беды здоровым людям, – просто невезучий несчастный человек, родившийся со сбоем в генетической программе. Но представьте, сколько зла они способны принести в мир, пусть даже не отдавая себе в том отчета! Вот вспомните только! Гитлер – некрофил с трясущимися руками… Сталин – сухорукий параноик с комплексом неполноценности и звериной злобой в душе… Если бы кто-то остановил их еще до того, как они обрели власть над людьми…
Виктор осекся, перевел дух и продолжил уверенно:
– Ваша жалость порождает зло. Калеки, маньяки, уроды, психопаты всех мастей – они же незримая, но действенная армия Зла, которая идет в наступление. Политкорректность, боязнь называть вещи своими именами, лицемерие – все это порождено нашим страхом перед чудовищами и ведет нас к гибели. Поймите, Мария Степановна, идет страшная война. И поле битвы – весь мир.
– И тем не менее подталкивать падающего – подлость, – не сдавалась Варламова.
Бронников усмехнулся.
– Нынче за каждым таким «падающим» тянется крепкий страховочный трос. А мы – я и мои товарищи – действуем на свой страх и риск.
Мария не знала, какими словами возразить, чтобы доказать ущербность его жутковатых рассуждений. И тогда она, сменив тему, спросила:
– Кто убил Колю Сабурова?
– Сабуров… – с досадой выдохнул Виктор. – Опять Сабуров! Ваш Сабуров был ничтожеством. Даже его внешний вид был оскорблением для человечества.
– А Настя Горбунова? Ее вы убили из-за артрита?
– Бросьте. Вы не повесите на меня эти убийства. Я не сжигал Сабурова.
– Но ты находился рядом, когда он погиб.
– Да, я там был. Не знаю, откуда вам все известно. Отнесем необыкновенную проницательность на счет других ваших странных способностей. Что касается Сабурова, то он захотел стать одним из нас.
– Ложь! – воскликнула Мария.
– Это правда. Сабуров предъявил нам ультиматум: либо мы принимаем его в организацию, либо он сдает нас властям. Эгоистичность мерзавца стоит нашей жестокости, не правда ли?
– Он не понимал, о чем просит, – пробормотала Мария. – Если бы он знал о ваших жертвоприношениях…
– Да бросьте вы, – раздраженно перебил ее Виктор. – Он все знал и все понимал. Он и его сумасшедшая подружка с глиняными суставами.
– Настя Горбунова тоже была в курсе?
– Разумеется. Сам-то Колька не мог за нами следить, поэтому поручил грязную работу, включая слежку, съемку и шантаж. Он – руководил, та – исполняла.
– Что было дальше?
– Я пришел к нему поговорить. Сабуров очень нервничал, все время ерзал на своем инвалидном кресле…
* * *
– Что ты все время ерзаешь?
Сабуров замер и хмуро взглянул на Бронникова снизу вверх.
– Оставь, пожалуйста, этот тон, – холодно проговорил он. – Я позвал тебя не за тем, чтобы ты оскорблял меня.
– Вот как? Тогда зачем же ты меня позвал?
Сабуров чуть наклонился вперед. Глаза его засверкали.
– Я знаю про организацию! – тихо и взволнованно проговорил он.
Виктор прищурился. Для него слова одногруппника не являлись неожиданностью. Они «вычислили» Сабурова несколько дней назад. Калека был скрытен в мелочах, но, как многие скрытные люди, совершенно несдержан в том, что касалось важных вещей.
– Что ж, хорошо, что ты сам об этом заговорил. Позволь узнать, почему ты думаешь, что можешь стать одним из нас?
– Я не хуже вас! – выпалил Сабуров. – Мои идеи по применению нанотехнологий в медицине вызвали интерес профессора Либера. Возможно, мне даже дадут грант!
Виктор окинул его холодным взглядом и презрительно обронил:
– Ты калека.
– Я умней тебя, и ты это знаешь, – с угрюмым упрямством произнес Николай. – Я нашел новое доказательство теории Пуанкаре, причем без особых усилий. Ты бы никогда не смог!
– Думаешь? – Бронников усмехнулся. – Я просто не вижу смысла в том, чтобы целыми вечерами корпеть над математическими задачками. У меня есть задачи поважнее.
Несколько секунд молодые люди молчали, глядя друг другу в глаза. Первым молчание нарушил Коля Сабуров.
– Я не хуже тебя, – повторил он, как мантру, и нервно облизнул губы. – Ты не можешь этого не признать.
Бронников продолжал молчать, ожидая, когда у калеки сдадут нервы. И они сдали.
– Я сделаю все, что вы скажете! – почти выкрикнул Николай. – Даже пройду вашу дурацкую инициацию. Но вы должны принять меня. Пожалуйста.
И тут Виктор позволил себе улыбнуться.
– Что ж, ты прав, голова у тебя варит, – снисходительно проговорил он. – И я бы не возражал, если бы твоя инвалидность была результатом аварии. Но болезнь у тебя врожденная, от испорченных генов. Ты носишь в себе опасную заразу, парень.
– Генетические сбои необязательно наследуются, – упрямо проговорил Сабуров. – Мои дети могут быть вполне здоровыми.
Бронников чуть прищурил свои чистые и холодные, как голубое стекло, глаза и невозмутимо проговорил:
– Если на стене висит ружье, то рано или поздно оно выстрелит, не так ли?
– Перестань говорить сентенциями! – вспылил Николай. – Мой коэффициент интеллекта – сто девяносто! На тридцать пунктов выше твоего! Я, а не ты, – будущий и истинный благодетель человечества!
Внезапно Сабуров запнулся, красноречие оставило его.
Виктор улыбнулся. Наконец-то он разглядел в глазах калеки безумный блеск. Похоже, парень совсем помешался. Чудовищная мания величия, взращенная на почве комплекса неполноценности. Забавное сочетание. Убогий калека вообразил себя новым Христом.
– Значит, ты хочешь быть одним из нас?
– Я уже один из вас. Не хватает только формального подтверждения. И я… я выше тебя, Бронников. Ты по одну сторону баррикад, армия тьмы – по другую. А я – посредник! – Глаза Сабурова засверкали. Видимо, он выпестовал эту заветную мысль долгими бессонными ночами. – Тело калеки и ясный, всеобъемлющий ум божества – вот кто я такой!
Ознакомительная версия.
