И прямо сейчас, он чувствовал себя, как осел из-за того, что его тайну узнали. Но это чувство исчезло после осознания того, что другой мужчина держал в руках пижаму Кэт …
Придя в бешенство, Син ворвался обратно в гостиную и выхватил пижаму из рук Киша. «Не возражаешь? Это не твое.»
Извини
Он повернулся и наткнулся на ухмылку Дамьена.
«Чего уставился?»
«Ничего. Я просто пытаюсь представить тебя в фланелевой розовой пижаме с обезьянками. Я уверен, что ты выглядишь сногсшибательно в розовом».
Киш расхохотался. «На самом деле, с цветом его кожи, он, вероятно, выглядит действительно хорошо в ней. Я бы определенно сказал, что это осень.»
«Это лето, ты идиот».
Син окинул их холодным взглядом. «Я нахожу это захватывающим, что вы девочки знаете, какие названия имеют различные цвета одежды». Он повернулся к Дамьену. «То, что ты поправил его, действительно меня пугает».
«Эй, это не я сплю в розовой пижаме. Я не хочу слышать это от тебя.»
Син взглянул на него. «Хорошо, что ты не воруешь из моего казино, а то я убил бы тебя на месте». И с этими словами он вернулся в свою комнату.
Син закрыл дверь и прислонился к ней. Прежде чем он успел остановить себя, он прижал пижаму к лицу и вдохнул нежный аромат, который был свойственен Кэт. Как, что-то столь глупое могло, одновременно, и успокоить и причинить боль, он не понимал. Но не было никаких сомнений, что он это чувствовал.
Он хотел, чтобы она была рядом. И это одиночество убивало его.
— Что я наделал?
Но он знал. Он должен был держать ее подальше от себя. Это было для ее же блага. Если Иштар не устояла перед натиском галлу, какой шанс, что это удастся сделать Кэт? Он никогда не поставит под угрозу ее безопасность, из-за своего эгоизма.
С отвращением к собственной слабости, он заставил себя бросить пижаму на кровать и направился в ванную комнату. Как только он увидел себя в зеркало, то понял Дэмиена и Киша. Он выглядел как дьявол.
Его глаза запали от недосыпания … он не мог вспомнить последнего раза, когда брился. Волосы у него были взлахмочены. Кэт пнула бы его, увидев в таком виде, и от него, вероятно, воняло так же плохо, как он выглядел.
Придя в уныние, Син пошел в душ, чтобы доказать им всем, что он может жить и без нее.
Он просто не хотел.
Пока он ждал когда нагреется вода, он сжал кулак и положил его на прохладную стену душевой комнаты, и прижался лбом к плитке. Закрыв глаза, он видел ее так ясно в уме … что стал чувствовать ее.
— Син?
Он напрягся, услышав ее голос, прошептавший его имя. Как будто она находилась позади него. Но он знал лучше, что это невозможно.
Потом он почувствовал это. Мягкое прикосновение руки на его плече. Боясь, что эта фантазия всего лишь выдумана его мозгом, он не хотел открывать глаза.
— С тобой все в порядке? спросила она.
— Это зависит.
— От чего?
— Будешь ли ты все еще там, когда я обернусь.
— Ты хочешь чтобы я ушла?
Слово «нет» застряло в его горле. Черт возьми, чувак, встряхнись и скажи ей, чтобы она ушла. Это для ее же блага. Это для вашего блага.
Тем не менее он почувствовал ее прикосновение на своей коже.
Заставив себя повернуться, он открыл глаза и увидел самую красивую вещь, которую он когда-либо видел в своей жизни. Лицо Кэт. Не в силах терпеть это, он притянул ее к себе и поцеловал.
Кэт не могла дышать в тесных объятиях Сина. Она пыталась провести рукой по его волосам, но ее пальцы запутались в них. Она, должно быть, причинила ему боль, и все же он, казалось, не заметил этого, его язык сплелся с её, его щетина царапала ее лицо.
Запах Сина и виски наполнил ее голову, заставляя сердце биться. Она боялась его приема и это был удивительный сюрприз для нее.
— Не означает ли это, что ты рад меня видеть?
— Более чем счастлив. — Он притиснул ее к двери душа, и прежде чем она успела моргнуть ее одежда исчезла.
Кэт не могла дышать, когда он опустил голову вниз, чтобы подразнить ее правую грудь. Его щетина царапала ее кожу и посылала озноб по всему ее телу, в то время как его язык мучил ее, доставляя удовольствие. Он был одержим, пока его руки и губы ласкали все ее тело.
Экстаз охватил ее. Когда она пришла сюда, такой прием был последней вещью, которую она ожидала. По правде говоря, она думала, что он прогонит ее и скажет больше не возвращаться. Или, по крайней мере, повернется и уйдет, не слушая ее.
Даже в самых смелых мечтах она не ожидала, что он будет так рад ее видеть, как она его. То, с каким отчаянием он прикасался к ней, заставило ее улыбнуться, так как она поняла, насколько он скучал по ней. Это невероятное удовольствие находиться в его объятиях снова. Чувствовать его дыхание, опаляющее ее кожу. Простое прикосновение его сильных рук было достаточным, чтобы стать мокрой и нуждающейся в нем.
— Я хочу тебя, Син, — выдохнула она ему в ухо. — Я не хочу ждать.
Она вытянула руки над головой и схватилась за металический стержень душа, когда он вошел в нее.
Син зарычал, ощущая себя внутри нее снова. Каждая часть его тела закричала с облегчением. Он поднял голову и увидел драгоценную улыбку на её лице. Все его тело трясло от удовольствия. От тепла ее тела.
Ожидать, когда она достигнет экстаза было самым трудным, что он когда-либо делал в своей жизни, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем она, наконец, вонзила свои ногти в его руки и, откинув голову, закричала. Через минуту как он почувствовал ее кульминацию, он присоединился к ней.
Голова Кэт кружилась, она отпустила душевой стержень и поняла, что металл рассек ее ладонь. Тем не менее, это ее не беспокоило, она обняла его, и слушала его дыхание над своим ухом.
— Это был неожиданный подарок, — сказала она со смехом.
Сину хотелось засмеяться вместе с ней, но он не нашел это смешным. Он подверг ее опасности и потерял впустую все, чего достигнул за всю прошедшую неделю.
И ради чего?
Ради прикосновения ее рук на его лице …
Правда жгла его. Он продал бы свою душу за одну минуту с ней. Но он не мог сказать ей это.
— Почему ты здесь? — спросил он, его голос был хриплым и страннным даже для самого себя.
— Сайфер сказал мне слабость Кессара и я подумала, что тебе следует это знать.
Из-за этого? Это была единственная причина, почему она пришла сюда? Часть его хотела, чтобы она сказала, что скучала по нему. Что она больше не могла без него. Но теперь, когда он смотрел на нее, то понял, что она выглядела великолепно. В отличие от него, она выглядела выспавшейся. Ничто в ее внешности не указывала на то, что она скучала или горевала.
И, что всерьез его разозлило.
Она нахмурилась и посмотрела на него. — Ты в порядке?
— Прекрасно, бросил он.
— Ты не выглядишь прекрасно. Ты выглядишь… как будто пьян. Я думала, что это сделает тебя счастливым.
«Я в полном восторге» Конечно в его тоне не было ни капли сарказма…
Она легонько стукнула его. — Ты такой придурок.
— Придурок? прорычал он. — Это все, что ты должны сказать мне, через неделю?
Она сложила руки на груди, и встретилась с пристальным взглядом его золотистых глаз. «Да, и тебе нужно принять душ.»
— Я собирался это сделать, когда ты появилась.
Она фыркнула. — Глядя на тебя, я бы сказала, что ты на пару дней опоздал.
Он схватил полотенце из стопки в стенном шкафу. — Ты пришла сюда, чтобы оскорблять меня? Потому что, если так, то у меня есть два других, которые тебя опередили. Они лучше на него, тоже.
— О, я серьезно сомневаюсь в этом.
Он проигнорировал ее, проверив температуру воды. — Скажите мне, что ты узнали, и иди.
— Нет. Пока не расскажешь мне, что случилось с тобой.
— Ничего со мной.
— Хорошо. Давай, Син, перестань дуться и ответь мне.
— Я не дуюсь.
Да, конечно. «Ты дуешься как двухлетний ребенок».
«Я не дуюсь».
Она положила руки на свои бедра, подражая маленькому ребенку. Затем, имитируя голос ребенка, ответила — «Я тоже»
