– Представь себе, да.
– Очень разумно с их стороны. Я бы и тебя просил не заглядывать в окно, если можно. Посмотри туда через несколько минут или подольше протяни. Картина, я тебе скажу… не очень приятная.
– Все исчезло?
– Да. Абсолютно все.
– Заодно и девочка Дайна ушла. Лорел была с ней в последние минуты. Держится она хорошо, молодцом. Ей эта девчушка полюбилась. Да и мне тоже.
Брайан кивнул. Рана ребенка была из тех, что требовала экстренной квалифицированной помощи, – да и то шансы были ничтожны. Сердце сжалось в груди. Ему тоже нравилась эта маленькая девочка, и он поверил в то, что говорила Лорел: благодаря слепой девочке они каким-то образом продолжали свое существование. Она что-то сотворила с Крэгом Туми, использовала его, и Брайан подумал, что сам Туми отнюдь не возражал, чтобы его так использовали. Если ее смерть была предзнаменованием, то очень скверным.
– Не дожила до своей операции, – сказал он.
– Не дожила…
– Как там Лорел держится? О'кей?
– Более или менее.
– Она тебе нравится, верно?
– Да, – просто ответил Ник. – У меня есть друзья, которые подняли бы меня на смех, но она мне в самом деле нравится. Немножко этакого мечтательного тумана в глазах, но у нее есть стержень.
Брайан кивнул.
– Ну что ж, если вернемся, я желаю тебе всяческой удачи.
– Спасибо. – Ник сел в кресло помощника пилота. – А я, знаешь, думал над тем вопросом, что ты мне задал тут. Насчет того, что я сделаю, когда… вернее – если мы выкарабкаемся из этой бредятины… Помимо того что приглашу прелестную Лорел на ужин… видимо, плюну на эту охоту за мистером О'Бэнионом. Ты понимаешь, он ведь мало чем отличается от нашего друга Туми.
– Дайна просила тебя пощадить мистера Туми, – заметил Брайан. – Стоило бы, видимо, и этот фактор добавить к уравнению.
Ник кивнул головой так, словно она стала для него тяжеловата.
– Возможно, и так.
– Послушай, Ник. Я тебя позвал сюда вот зачем. Понимаешь, если этот разрыв во времени существует, о чем говорил Боб, то мы вообще-то к нему приближаемся. Нам необходимо будет сидеть тут вдвоем, в этом вороньем гнезде, тебе и мне. Ты будешь справа, а я буду наблюдать слева. Если увидишь что-нибудь похожее, скажешь.
Ник уставился на Брайана удивленным взглядом.
– А чего мы будем высматривать? Какую-нибудь хренопупину или фиговину?
– Очень смешно. – Брайан невольно улыбнулся. – Да я понятия не имею, как это может выглядеть. Да может, мы вообще не увидим ничего такого. Тогда – сам понимаешь – промахнемся, и нам всем каюк. Вбок ли он сместится или вверх. Искать иголку в стоге сена – пустяк по сравнению с этим.
– Слушай, а радар может?
Брайан ткнул пальцем в цветной монитор радара РКА/ТЛ.
– Пусто, как видишь. Оно и неудивительно. Если бы прежняя команда получила изображение этой чертовой штуки на радаре, то вряд ли бы они полетели через нее.
– Получается, что они ее не увидели? – сказал Ник.
– Не обязательно так. Они могли увидеть нечто слишком поздно, чтобы избежать встречи. Реактивные лайнеры летят быстро, а команда отнюдь не занимается поисками чертовщины в небесах. Да им и не нужно. На то есть наземный контроль. Считай – тридцать или тридцать пять минут со старта, и команда свои задачи выполнила для начала. Птичка взлетела, покинула воздушное пространство «Эл-Эй», радар против столкновений включен и каждые девяносто секунд попискивает, дает понять, что мол начеку. Полет запрограммирован еще до того, как птичка покидает землю, а программа подсказывает автопилоту, что ему надо делать. В кабине это может выглядеть, как чаепитие пилота с помощником. Они могут сидеть лицом к лицу и болтать о последнем фильме. Если кто-нибудь из экипажа зашел перед тем, как стряслось Событие, то был бы еще свидетель. Но мы знаем – этого не случилось. Мужская часть экипажа могла пить кофе с датским печеньем. Девушки готовились угощать всех напитками, когда все и произошло.
– Детальный сценарий, – заметил Ник. – Ты что, меня пытаешься убедить или себя?
– Да в такой ситуации – кого угодно.
Ник улыбнулся, встал и заглянул в иллюминаторы по правому борту, вниз, туда, где должна была находиться земля. Улыбка сначала застыла на его лице, потом исчезла. Колени дрогнули, и он ухватился за спинку кресла.
– Да что же это?.. – произнес он странно тонким голосом.
– Неприятная картина?
Ник вытаращенными глазами посмотрел на Брайана.
– Всю жизнь я думал об Австралии, как о выдумке, которой на свете нет. Потом понял, что она существует. Но вот это, я тебе скажу, точно выдумка. Быть такого не может.
Брайан коротко проверил маршрут по карте, нарисовал на ней кружок красным карандашом – граница штата, в воздушное пространство которого они теперь влетали.
– Послушай, ты можешь выполнить мою просьбу? Не можешь – так и скажи. «Гордость Америки» – слишком дорогая штука, чтобы мы…
– Что ты, что ты, конечно, – пробормотал Ник. Он отвернулся от черной пропасти внизу и посмотрел на небо повыше. – Знать бы, чего искать…
– Я думаю, узнаешь, когда увидишь, – ответил Брайан. После паузы добавил: – Если, конечно, увидим что-то.
Боб Дженкинс сидел, обняв сам себя руками, словно от холода. И действительно, часть его существа испытывала холод, но не физический. Холод шел изнутри.
Что-то во все этом было не так.
Он не знал точно, в чем дело, но что-то шло совсем не так, совсем по-иному… Нечто утрачено… или забыто? То ли была совершена роковая ошибка, то ли ее собирались совершить? Это чувство тревожило его, как смутная боль, источник которой не определялся.
Ощущение какой-то огромной ошибки, которую они совершали, было вот-вот готово облечься в форму определенной мысли, но тут же ускользало, как недостаточно выдрессированное животное.
Что-то делалось неправильно.
Что-то несуразное, не то.
О чем-то забыли.
Впереди него Альберт и Бетани тихо ворковали. Позади Руди Варвик сидел, закрыв глаза и шевеля губами, в кулаке он сжимал четки, через проход сидела Лорел. Держала руку мертвой девочки и поглаживала ее.
«Ошибка».
Боб поднял светозащитную заслонку на иллюминаторе, наклонился, посмотрел вниз и торопливо захлопнул ее. Видеть такое – не только не поможет рациональному мышлению, оно его ликвидирует. То, что было внизу, являло собой чистейшее безумие.
«Я должен их предупредить. Непременно. Они следуют моей гипотезе. Но если моя гипотеза неверна и даже опасна, я должен их предостеречь».
Но о чем, о чем предостеречь?
Вновь почти сформировалось что-то в голове и тут же ускользнуло. Опять стало тенью среди теней… но – настороже.
