Мы уселись поудобнее, держа в руках стаканчики с виски, и Тассмэн, как-то странно помешкав, начал свою историю.
— Храм я отыскал без особого труда, несмотря на то, что он расположен в безлюдной и редко посещаемой местности. Он построен вблизи скалистого утеса, в пустынной долине, неизвестной исследователям и не нанесенной на карты. Я даже не пытался определить его возраст, но построен он из необычайно твердого базальта, которого я больше нигде и никогда не видел. О невероятной древности постройки можно судить по степени выветривания камня. Большинство колонн его фасада уже рухнуло. Только обломки их торчат из истертых оснований, как редкие, обломанные зубы ухмыляющейся старой ведьмы. Внешние стены уже рассыпаются, зато внутренние — целехоньки, так же как и поддерживающие свод пилоны. Мне кажется, что они без особых хлопот выдержат еще тысячу лет, и стены внутренних помещений тоже. Главный зал храма — это огромное овальное помещение, пол которого выложен большими квадратными плитами. Посередине стоит алтарь — просто большой, круглый блок из того же твердого камня, что и весь храм. Алтарь украшен странной резьбой. За ним, вырубленный в цельной скале утеса, который составляет тыльную стену храма, находится склеп, где и покоится тело последнего жреца вымершего народа. Войти туда не составляло большого труда. Мумия была там, и все было, как описано в Черной Книге. Хотя мумия прекрасно сохранилась, я не смог определить, к какой расе принадлежал жрец. Высушенные черты лица и форма черепа наводили на мысль о некоторых вырождавшихся расах Нижнего Египта. Я был уверен, что жрец принадлежит народу, относящемуся скорее к кавказской расе, нежели к индейской. И это все, что я мог сказать. Во всяком случае, камень был на месте — свисал на цепи с высохшей шеи жреца.
С этого места рассказ Тассмэна стал так невнятен, что я с трудом улавливал смысл и начал уже задумываться, а не повлияло ли тропическое солнце скверным образом на состояние его психики. С помощью камня он отворил скрытые в алтаре двери — он не описал ясно, как он это сделал. Меня поразило, что он, по-видимому, и сам не понимал, как действует этот кристаллический ключ. Но как только камень коснулся алтаря, перед ним внезапно разверзся черный зияющий вход. Его таинственное появление гнетуще подействовало на души сопровождавших Тассмэна авантюристов, которые наотрез отказались последовать за ним внутрь.
Тассмэн пошел один, вооружившись пистолетом и электрическим фонарем. По каменным ступеням узкой спиральной лестницы, ведущей как будто к самому центру Земли, он спустился к узкому коридору, настолько темному, что, казалось, чернота полностью поглощала тонкий луч света. Он с какой-то странной неохотой упомянул также о жабе, которая все время, пока он был под землей, скакала перед ним, держась за границей светлого круга фонаря.
Он отыскал дорогу по мрачным туннелям и спускам — колодцам черноты, до которой можно было почти что дотронуться. Наконец он дошел до невысоких дверей, украшенных фантастической резьбой, за которыми и был, как он думал, тайник с золотом. Он ткнул в несколько мест своим драгоценным камнем, и двери, наконец, отворились.
— А сокровище? — воскликнул я нетерпеливо.
Он засмеялся, как бы издеваясь над самим собой.
— Не было там никакого золота, никаких драгоценностей, ничего… — Он поколебался. — Ничего такого, что можно унести с собой.
Снова рассказ его сделался туманным и несвязным. Я только понял, что храм он покинул весьма спешно, не пробуя больше искать какие-нибудь сокровища. Он хотел забрать с собой мумию, чтобы — как он утверждал — подарить ее какому-нибудь музею, но когда вышел из подземелья, не смог ее отыскать. Он предполагал, что его люди, испугавшись такого попутчика при возвращении на побережье, выбросили мумию в какую-нибудь пещеру или расселину.
— Таким образом, — закончил он, — я снова в Англии и не более богат, чем тогда, когда ее покидал.
— Но у вас есть эта драгоценность, — напомнил я, — это уж точно очень дорогая вещь.
Он посмотрел на камень без восторга, но с какой-то почти безумной алчностью.
— Вы думаете, это рубин? — спросил он.
Я покачал головой.
— Понятия не имею.
— Я тоже. Однако, покажите мне книгу.
Он медленно переворачивал толстые листы и читал, шевеля губами. Временами он качал головой, как будто чем-то удивленный, но наконец какое-то место надолго приковало его внимание.
— Насколько все же глубоко проник этот человек в запретные области, — сказал он наконец. — Неудивительно, что его настигла такая странная и таинственная смерть. Он, должно быть, предвидел свою судьбу… Вот здесь он предостерегает, чтобы люди не пытались будить тех, кто спит.
Он задумался.
— Да, тех, кто спит, — буркнул он снова. — На вид мертвые, а на самом деле лежат и только и ждут какого-нибудь глупого слепца, который пробудит их к жизни… Я должен был внимательно прочитать Черную Книгу… и должен был закрыть двери, когда уходил из склепа… Но ключ у меня, и я его не отдам, хотя бы весь ад за ним пришел.
Он вышел из своей задумчивости и как раз хотел что-то мне сказать, когда откуда-то сверху донесся странный звук.
— Что это? — он посмотрел на меня.
Я пожал плечами. Он подбежал к двери и позвал слугу. Тот появился минутой позже, и лицо его было бледно.
— Ты был наверху? — грозно спросил Тассмэн.
— Да, сэр.
— Что-нибудь слышал? — продолжал допрашивать Тассмэн жестким, почти обвиняющим тоном.
— Да, сэр, слышал, — ответил слуга с выражением неуверенности на лице.
— И что же ты слышал?
— Понимаете, сэр, — слуга неуверенно, слабо улыбнулся, — я боюсь, что вы меня примете за сумасшедшего, но если по правде, то больше всего это походило на то, как будто по крыше ходила лошадь.
В глазах Тассмэна появился безумный блеск.
— Идиот! — заорал он. — Проваливай!
Ошарашенный слуга выскочил из комнаты, а Тассмэн схватил сверкающий камень в форме жабы.
— Какого дурака я свалял! — воскликнул он яростно. — Слишком мало прочел… и двери надо было завалить… но, клянусь всеми святыми, ключ мой, и я его не отдам ни человеку, ни дьяволу!
И с этими необычными словами он повернулся и помчался наверх. Через минуту на верхнем этаже громко хлопнула дверь. Было слышно, как слуга осторожно постучал в нее, в ответ раздался приказ убираться, выраженный в чрезвычайно грубой форме. Кроме того, Тассмэн пригрозил, что пристрелит каждого, кто попытается войти в его комнату.
Если бы не было так поздно, я без колебаний оставил бы этот дом, так как был почти убежден, что хозяин сошел с ума. Но мне ничего другого не оставалось, как пройти в отведенную мне комнату, которую показал перепуганный слуга. Вместо того, чтобы лечь спать, я раскрыл Черную Книгу на той странице, где читал ее Тассмэн.
