Габриэль скрестил руки на груди, на лице его застыло упрямое выражение.
– Я ему ничего не должен.
– Итак, Уилл и ваша девочка-колдунья в нужный день и в нужный час попадут в дом де Куинси, дождутся, когда собравшиеся там нарушат Закон, а затем оповестят нас о происходящем… Каким, кстати, образом они это сделают? – спросила Лилиан.
– С помощью одного из изобретений Генри, – ответила Шарлотта, и голос ее, когда она произносила имя мужа, предательски дрогнул. – Фосфор. Благодаря ему колдовской свет на мгновение вспыхнет так ярко, что осветит весь дом. Это и послужит нам сигналом.
– Господи, только не одно из изобретений Генри, – пробормотал Майкл.
– Действительно, на первых порах у него были сложности с созданием соответствующего устройства, но вчера вечером его опыты закончились успехом, – возразила Шарлотта. – Все работает безотказно.
Майкл фыркнул:
– Помните, когда последний раз Генри предложил нам одно из своих изобретений? Мы все потом несколько дней не могли очистить механизм от рыбьих кишок.
– Но, Майкл, то устройство не предполагалось использовать около воды… – бросилась было Шарлотта на защиту мужа, но ее уже никто не слушал – все взволнованно обсуждали неудачные изобретения Генри и ужасные последствия их использования. Шарлотта стушевалась и замолчала.
«Бедная Шарлотта, – подумала Тесс. – А ведь ей так важно, что люди думают о ней, как к ней относятся».
– Эти негодяи вконец ее доведут, – пробормотал Уилл.
Тесс взглянула на него с удивлением, но юноша этого даже не заметил: все его внимание было сосредоточено на происходящем в библиотеке. «Выходит, он любит Шарлотту», – решила Тесс и удивилась, насколько же приятным было для нее это открытие. Оказывается, Уилл вовсе не такой черствый, каким бы хотел казаться.
Впрочем, не то чтобы это имело для нее какое-либо значение. Она перевела взгляд с Уилла на Джема, от былого самообладания которого сейчас не осталось уже и следа. Он был бледен и нервно кусал губы.
– А где, кстати, Генри? Он давным-давно должен был явиться, – воскликнул Бенедикт Лайтвуд.
В ту же самую секунду дверь в комнату, где прятались молодые люди, распахнулась. На пороге стоял Генри собственной персоной. Глаза у него были дикие, волосы торчали во все стороны. Он сжимал в руке ту самую медную трубу, которая чуть было не свалилась на Уилла в столовой.
Юноша со страхом покосился на прибор:
– Держись от меня подальше с этой штукой.
Генри, раскрасневшийся и потный, уставился на них.
– Черт побери! – воскликнул он. – Я искал библиотеку. Анклав…
– Заседание уже идет, – ответил Джем. – Только вот проходит оно этажом ниже, Генри. Третья дверь справа. Тебе лучше поспешить. Шарлотта ждет тебя.
– Знаю, – согласился Генри. – Взрыв, взрыв, взрыв… Я всего лишь хотел получить фосфор, и все.
– Генри, ты очень нужен Шарлотте. – Джем говорил с мужчиной, как с душевнобольным.
– Да, да… Точно… – Генри крутанулся на месте, собираясь выскочить из комнаты, затем снова замер и пристально посмотрел на молодых людей. На его веснушчатом лице было написано замешательство, как будто только теперь он задался вопросом, почему Уилл, Тесс и Джем собрались в заброшенной кладовой.
– А чего это вы тут делаете?
Уилл склонил голову набок и улыбнулся Генри.
– Разгадываем шарады, – ничтоже сумняшеся заявил он. – А эта игра требует полной сосредоточенности.
– Точно. Право, тогда… – начал Генри, но не договорил и выскочил из комнаты как ошпаренный. Дверь за ним громко хлопнула.
– Шарады! – с отвращением протянул Джем, затем снова наклонился вперед, уперев локти в колени, и прислушался.
Сейчас говорила Каллида:
– Шарлотта, дорогая, признай, что так дальше продолжаться не может. Генри не в состоянии управлять Академией, и ты это знаешь не хуже меня. Всеми делами занимаешься ты, и только ты. Возможно, порядок тебе помогают поддерживать Джеймс Карстаирс и Уилл Херондэйл, но ведь ни одному, ни второму еще даже не исполнилось восемнадцати. Все это очень, очень несерьезно. Мне кажется, что от них больше вреда, чем пользы.
Шарлотта что-то недовольно пробормотала.
– Шарлотта, когда же вы наконец поймете, что нельзя управлять Академией в одиночку? – добавил Бенедикт. – Вам всего двадцать три года. Если бы вы хотели уйти…
Всего двадцать три! Тесс была удивлена. Она думала, что Шарлотта намного старше, хотя, возможно, всему виной были ее серьезное выражение лица и строгие наряды.
– Консул Вейланд передал управление Академией мне и моему мужу пять лет назад, – резко оборвала его Шарлотта, к которой вернулась былая уверенность. – Если вы считаете, что он сделал неверный выбор, то поговорите об этом с ним, а не со мной. Пока же позвольте мне управлять Академией так, как я считаю нужным.
– Надеюсь, это значит, что все серьезные решения мы и дальше будем принимать посредством голосования? – поинтересовался Бенедикт Лайтвуд. – Или вы хотите все решать единолично?
– Лайтвуд, право, достаточно. Конечно же мы будем голосовать, – ответил вместо Шарлотты Майкл, и в голосе его явно слышалось раздражение. – Все, довольно. Те, кто считает, что мы должны нанести визит де Куинси, скажите «да».
К великому удивлению Тесс, стройный хор голосов ответил «да». Решение было принято единогласно, кто бы мог подумать! А ведь после всех этих споров она была уверена, что Шарлотте еще придется побороться, чтобы отстоять свою точку зрения. Джем поймал ее удивленный взгляд и улыбнулся.
– Они всегда так себя ведут, – пробормотал он. – Любят поспорить, продемонстрировать собственную значимость, но ни один из них в подобной ситуации еще не проголосовал против. Все боятся прослыть трусами.
– Очень хорошо, – вздохнул Бенедикт. – Тогда завтра ночью. Все будут готовы? Имеются ли…
Дверь с грохотом открылась, и в библиотеку ворвался Генри, выглядевший еще более ошалевшим и растрепанным, чем прежде, если такое вообще возможно.
– Я здесь! – объявил он. – Я же не опоздал?
Шарлотта закрыла лицо руками.
– Генри, – сухо сказал Бенедикт Лайтвуд, – как приятно видеть вас. Ваша жена только что сообщила нам о вашем последнем изобретении. Фосфор, не так ли?
– Да! – Генри гордо потряс медной трубой. – Вот оно. И могу обещать, что машина работает как часы. Хотите проверить?
– Нет никакой необходимости в демонстрации… – торопливо начал Бенедикт, но было слишком поздно – Генри уже нажал кнопку.
Последовала яркая вспышка, огоньки свечей пустились в дикий пляс. Тесс замерла, во все глаза глядя на неосвещенный черный квадрат на полу. От страха перехватило дыхание. Потом кто-то завопил, что-то рухнуло на пол и разбилось. А потом, перекрыв все звуки, раздался голос Бенедикта Лайтвуда, ругавшегося на чем свет стоит.
