– Прекрати! – простонала она. – О, Господи, когда же ты остановишься. Ну, пожалуйста! Прекрати!
Кровь брызнула на ее лицо теплыми каплями – ее кровь и собачья. Боль в руке, казалось, заполнила все ее тело и весь мир вокруг. И мало-помалу он одолевал. Рукоятка биты, казалось, росла из его головы, из того места, где был глаз.
Он добирался до ее шеи.
Донна уже чувствовала там его зубы, и с последним стонущим криком она высвободила руки и отпихнула его от себя. Куджо тяжело рухнул на землю.
Его лапы скребли по гравию. Тише… тише… замерли. Оставшийся глаз уставился в небо. Хвост лежал на ее ногах, тяжелый, как ковер. Он набрал воздуха, выдохнул и снова хрипло вдохнул. Потом издал слабый скулящий звук, и внезапно струйка крови побежала у него изо рта. Куджо умер.
Донна Трентон могла праздновать победу. Она попыталась встать на ноги, упала и поднялась опять. Сделав два неверных шага, споткнулась о труп собаки и упала на четвереньки. Подползла к месту, где лежал отломившийся тяжелый конец биты. Взяла его и снова поднялась, держась за капот «пинто», вернулась к месту, где лежал Куджо, и начала бить его. Каждый удар сопровождался глухим стуком. Изолента размоталась и вилась в горячем воздухе. Удары сорвали ей кожу на ладонях, и по рукам потекли новые струйки крови. Она продолжала кричать, но постепенно сорвала голос и издавала только хриплое рычание, как сам Куджо перед концом.
Позади нее остановился «ягуар» Вика.
* * *
Он не знал, чего он ожидал, но не этого. Он и так был напуган, но вид его жены – да полно, она ли это? – стоящей над какой-то кучей и бьющей ее снова и снова чем-то, напоминающим дубину пещерного человека, поверг его в настоящий ужас, почти отключивший мысли. В один бесконечно долгий момент, о котором он потом никогда не вспоминал, ему захотелось развернуть «Ягуар» и уехать отсюда… навсегда. Все, что здесь происходило, было чудовищно.
Вместо этого он заглушил мотор и вышел.
– Донна! Донна!
Она, казалось, не слышала его или не понимала. Ее щеки и лоб обгорели на солнце; левая штанина изорвана в клочья и окровавлена. И на животе у нее тоже была кровь.
Бейсбольная бита поднималась и опускалась снова и снова. Она глухо рычала. Кровь потоками струилась из обезображенного тела пса.
– Донна!
Он перехватил биту и взял у нее из рук. Потом отбросил прочь и обнял ее за голые плечи. Она повернулась к нему, и он увидел ее безумные, пустые глаза и безобразно слипшиеся волосы. Она посмотрела на него… и снова отошла.
– Донна, дорогая, о, Господи, – тихо сказал он.
Это был Вик, но его не могло здесь быть. Это мираж. Это бешенство прогрессирует в ней, вызывая галлюцинации. Она отошла… зажмурилась… Он не исчез. Она протянула дрожащую руку и коснулась его. Нет. Не мираж.
– Вы… – прошептала она хрипло. – Вы… Вы… Вик?
– Да, дорогая. Это я. Где Тэд?
Мираж оказался реальностью. Она хотела заплакать, но слез не было. Ее глаза только двигались в глазницах, как подшипники.
– Вик. Вик.
Он бережно обнял ее.
– Донна, где Тэд?
– Машина. Машина. Заболел. В больницу, – теперь она шептала уже более связно, но это отнимало у нее последние силы. Но это неважно. Вик здесь. Они с Тэдом спасены.
Он оставил ее и поспешил к машине. Она так и осталась стоять, глядя на тело пса. В конце концов, все не так уж плохо. Они выжили. В таких обстоятельствах остается либо выжить, либо умереть. Или-или. Теперь ее не так пугали и кровь, и мозги, вытекающие из разбитой головы Куджо. Вик здесь, и они спасены.
– О, Боже, – выдохнул Вик странно тонким голосом. Она повернулась и увидела, как он вытаскивает что-то из машины. Какой-то мешок. Что это может быть? Разве она что-то покупала до того, как все случилось? Да… но она отвезла покупки домой. Они с Тэдом их выгрузили в коляску. Так что…
– Тэд! – попыталась крикнуть она и побежала туда. Вик отнес Тэда в тень у дома и положил там. Лицо мальчика было совсем белым, волосы прилипли к голове, как промокшая солома. Руки его лежали на траве, казалось, даже не приминая ее своим весом.
Вик прижал голову к груди Тэда. Потом посмотрел на Донну. Ее лицо было бледным, но довольно спокойным.
– Донна, как давно он умер?
«Умер? – попыталась она вскрикнуть, но губы лишь беззвучно двигались. – Он не умер, он был еще жив, когда я передвинула его назад, что ты говоришь? Что ты говоришь, сволочь?
Она пыталась выговорить все это своим беззвучным голосом. Неужели Тэд умер одновременно с собакой? Нет, в это невозможно поверить. Ни бог, ни рок не могут быть настолько жестоки.
Она подбежала к мужу и оттолкнула его. Вик от неожиданности так и сел, а она склонилась над Тэдом и подняла его голову руками. Потом открыла ему рот и принялась вдыхать воздух в легкие своего сына.
Мухи уже облепили тела Куджо и шерифа Баннермэна, мужа Виктории и отца Кэтрин. Это были демократические мухи – они не делали различия между псом и полицейским. Солнце палило нестерпимо ярко. Без десяти час. Небо было бледно-голубым… Все предсказания покойной тети Эвви сбывались.
Она вдыхала воздух в легкие своего сына. Дышала. Дышала. Ее сын не умер; она не затем прошла через этот ад. Он не умер; этого просто не может быть.
Этого не может быть.
И она дышала. Дышала. Вдыхала воздух в легкие своего сына.
* * *
Она все еще продолжала делать это, когда, двадцать минут спустя, перед домом остановилась «скорая». Она не подпускала Вика к телу. Когда он подходил ближе, она скалила зубы и беззвучно рычала на него.
Он же, доведенный горем и страхом почти до полного бессмыслия, все же нашел в себе силы войти в дом Кэмберов через дверь на крыльце, к которой так долго и бесплодно стремилась Донна, и позвонить в полицию.
Когда он вернулся, Донна все еще не прекратила своих усилий. Он пошел было к ней, потом подошел к «пинто» и заглянул туда еще раз. Сердце у него сжалось. Неужели они просидели в этой душегубке больше двух дней? В это было невозможно поверить. В багажнике он нашел дырявое покрывало и прикрыл им обезображенное тело Баннермэна. Потом сел на траву и стал смотреть на дорогу №3.
* * *
Водитель «скорой» и двое санитаров погрузили тело шерифа в машину и подошли к Донне. Она оскалилась на них. Ее запекшиеся губы беззвучно повторяли: «Он жив, жив». Когда один из санитаров попробовал ее увести, она его укусила. Впоследствии ему пришлось пройти курс лечения от бешенства.
Санитары в растерянности отступили. Вик все еще сидел на траве, глядя на дорогу. Водитель принес шприц. Короткая борьба. Шприц сломался… Тэд лежал на траве, такой же неподвижный. Мертвый.
