— Она заказала материал заранее?
— Таких сведений у меня нет.
— Кто же она?
— Очень пожилая леди. Мне, к сожалению, не удалось выяснить ни ее имени, ни каких-то координат. Зато есть очень подробное описание внешности. Я не уверен, стоит ли… ну… — Он опять в нерешительности замолчал.
— Продолжай… Фил!
— Это единственная зацепка, но ведь она не маленькая! Мне не хватает связей, мистер Смит, и опыта, наверное. Если бы подключить ваши возможности — мне кажется, есть шанс эту даму найти.
Меня снова нарастающей волной захлестывало тревожное предчувствие.
— Фил, читай! Описание этой женщины.
Собеседник послушно прочитал заготовленный текст.
Кровь с такой силой билась в барабанные перепонки, что я едва различал слова. В глазах потемнело. Сердце, застрявшее в горле, мешало дышать. Телефон едва не падал из рук.
Я как будто несколько со стороны наблюдал все, происходившее с собственным организмом. Так же, немного со стороны, услышал свой бесстрастный, хорошо поставленный голос. Резкий контраст этого голоса с жалким физическим состоянием тела, из которого он исходил, и привел меня в чувство.
— Спасибо, Филипп. Ты прав, это очень важная информация. Я сейчас в России. Когда вернусь, обязательно позвоню тебе. Да, постой! В твоем распоряжении только словесный ее портрет?
— У меня есть картинка. Не фотография — рисунок. Я мог бы нам его перегнать.
— На сотовый получится?
— Да. Я все подготовил.
— Что ж ты сразу?.. Давай!
Несколько минут напряженного ожидания — и я увидел знакомое лицо. Сомнений не осталось.
— Фил, больше ничего не предпринимай. Ты меня понял? Сиди тихо. Это очень важно. Дальше я сам займусь этим делом.
Сколько-то времени я просидел, уставившись взглядом в одну несуществующую точку прямо перед собой, совершенно ни о чем не думая и ничего не чувствуя: защитные силы организма брали свое.
Затем весь безумный калейдоскоп событий прошлого лета сверкнул своими остро сколотыми гранями перед моим мысленным взором и, повернувшись, сложился в целостный, стройный, понятный узор. Я распахнул дверь машины, не думая о проносившихся совсем рядом ревущих чудовищах.
Автомобиль бодро квакнул на прощание электронным замком. Слева — высокий обрыв. Справа склон горы полого уходил вверх, невдалеке по нему среди колючих кустарников вилась каменистая тропинка. Я быстро направился к началу этой тропы и размеренно зашагал по ней вверх, не задумываясь о том, зачем иду и куда она ведет.
Странное и жуткое исчезновение жены, загадочные обстоятельства ее поисков — все те события, которые и сейчас отзывались в душе горячими волнами боли, — я никогда прежде не связывал мысленно с одним происшествием, которое на фоне развернувшейся затем драмы казалось незначительным. В день, когда появилась та самая публикация в «Звездной жизни» и когда ушла из дома, чтобы пропасть навсегда, моя вторая жена, — в тот день я едва не задавил на улице почтенную старушку. У меня очень хорошая зрительная память. В скрупулезном — вплоть до родинки над губой! — описании старой леди, составленном Филиппом, я узнал свою старушку. Ее рисованный портрет только подтвердил мою догадку.
Недалеко от того места, где я едва не совершил страшного злодеяния, я нашел смешной брелок, который в шутку назвал «неразменным фунтом». Потом забавная вещица исчезла вместе с женой. И я забыл о ней, как забыл обо всем, что напоминало мне о моей беде. Я не вспомнил об этом эпизоде, даже когда прицельно занялся изучением так называемой проблемы «неразменной купюры».
Теперь все три сюжета — старуха, пропажа жены, «неразменная купюра» — прочно связались в моем сознании в единое целое. Теперь мне казалось абсолютно очевидным, что старуха, узнав о моих семейных делах из журнала, добыла побольше информации обо мне и зачем-то стала вредить нам с женой через посредство вещи, обладающей загадочными и сильными свойствами.
Так я непринужденно принял как само собой разумеющееся веру в то, что «неразменная купюра» существует на самом деле и обладает необъяснимой, возможно, мистической силой.
Тропка под ногами становилась все более крутой и сыпучей. Я не прошел еще и половины пути к вершине. Но мои стройные размышления уже обрели законченный вид, и лихорадочное возбуждение, гнавшее меня пешком по каменистому склону, улетучилось. Я развернулся и стал медленно спускаться вниз, к оставленной на обочине машине. Однако вскоре ноги стали подкашиваться. Я сел на теплые, нагретые солнцем камни.
Передо мной простиралась морская гладь. Отсюда, с довольно большой высоты, казалось, что море не покоится полого в своей чаше, а стоит вертикальной стеной, перекрывая горизонт. Солнце, уже заметно клонившееся к западу, слепило глаза, а я, мерно раскачиваясь, смотрел прямо на его белый диск. Резервные силы нервной системы подошли к концу, наступило запредельное торможение.
Не то чтобы я рассуждал тогда о собственном состоянии, но понимал его именно в подобных терминах. Я не задумывался в тот момент, откуда они берутся в моей голове.
Заторможенное сознание постепенно оживало. Первая мысль, которую оно сумело породить, была проста: «Я еду за „неразменной купюрой“». Вторая — посложнее: «Я еду к женщине, у которой находится „неразменная купюра“». Третья сверкнула как молния: «Найду купюру — найду жену!» Логики не хватало, но я вскочил на ноги и почти бегом ринулся вниз. Четвертая мысль подхлестывала, словно хлыстом: «Надо спешить. Сегодня истекает ровно год».
Дальше я еще неизвестно сколько времени, не останавливаясь и почти не отвлекаясь на размышления, на предельно возможных скоростях гнал машину по трассе. Нет, один раз остановился, чтобы переодеться: вечерело, погода менялась, повеяло долгожданной прохладой. Я больше не включал магнитолу: мозг просил тишины и не нуждался теперь в искусственном взбадривании. Все мысли улетучились, остались только горы, море, серая лента асфальта и ветер из открытого окна, треплющий волосы, прижимающий к телу тенниску. И скорость. Вперед! Быстрее, быстрее!
* * *
Я остановился в районе Геленджика на обзорной площадке. Не то чтобы заранее собирался отдохнуть, размять ноги. Не то чтобы я прельстился красотой открывшегося морского пейзажа — я налюбовался ими за день предостаточно, а сейчас почти не глядел по сторонам.
Просто, когда я увидел площадку, уставленную несколькими машинами, по балюстраде которой люди прогуливались с фотоаппаратами, позировали, стояли, опершись о парапет и задумчиво глядя вдаль, я внезапно решил остановиться. Я запер автомобиль и направился к высокому парапету.
