Водитель повернулся, широко улыбаясь.
- No hablo Ingles, señor[125].
Смит кое–как вытащил тысячу, швырнул водителю, попробовал на испанском:
- Hospitala! Pronto!
- Конечно, миистер.
Такси тронулось с места. Теряя сознание, Смит увидел протянутые пухлые ручки, улыбку, широкую и пустую - маленькая пластиковая куколка свисала с зеркала заднего вида.
Шипе.
* * *
Смит огляделся вокруг с высоты каталки - они привезли его в палату интенсивной терапии и стояли вокруг. Красивая темноглазая медсестра умыла его влажной марлей, другая медсестра считала его пульс.
Я умираю? - подумал Смит.
- Мы остановили кровотечение, угрозы для жизни нет, - сказал доктор.
И из угла поднялся другой человек. В черном костюме, с белым обратным воротничком.
Смит икнул. Священник?
Он взял Смита за руку и спросил:
- Раскаиваешься ли ты в своих грехах?
Смит испугался.
- Нет, нет, - пробормотал он, - пожалуйста, я не хочу умирать.
Священник стоял возле него, глядя с добротой и заботой. Распятие блестело в свете ламп, в руках - книга.
- Раскаиваешься ли ты в своих грехах? - повторил он, с сильным акцентом.
Смит не расслышал. Он увидел, что на шее у священника висит не распятье, а серебряная фигурка в головном уборе из перьев кетцаля, с простертыми вперед пухлыми ручками без ногтей.
- Шипе, - прошептал Смит.
На науатле, языке ацтеков, начал говорить священник. Нож, который он занес, был не стальным, а кремневым. И не католическую литанию читал он из книги, а Псалом Жертвоприношения и Гимны Подателя Урожая, имя которому - Шипе–Тотек.
И сердце Смита билось, как гром.
Перевод: Дарья Кононенко
Я написал эту историю очень давно, так давно, что даже не помню, когда. Все, что я помню, так это то, что первоначально она была опубликована журналом под названием "The Barrel-House", и издатель заплатил приличные деньги в то время, когда я в них нуждался. Но даже до этого, я сочинил историю, потому что родственник моего друга работал на телешоу "Tales from the Darkside". Я подумал, что эта история может очень хорошо сработать там, и мой друг отправил ее через свой контакт. Какой же я был глупый.
"Руки"
Когда санитары привезли парня, было похоже, что он сидел в ванной, полной крови.
- Чёрт побери! - закричал Паркер, думая о том, что через пять минут он должен был освободиться.
Мой рабочий день, почти закончился!
Доктор Паркер был совершенно лыс; в его обязанности также входило отвечать за отделение неотложной помощи "Бухта-4" в течение последних двенадцати часов или, по крайней мере, одиннадцати часов и пятидесяти пяти минут. Он работал с полудня до полудня следующего дня, восемь дней подряд, и через пять минут у него должен был начаться выходной. Конечно, было бы неплохо просто пойти домой и немного поспать, но это кровотечение выглядело, по крайней мере, как двух или трехчасовая швейная работа.
- Не забудь свою клятву Гиппократа, - с язвительной усмешкой заметил Молер, его стажёр. У Молера была короткая борода и чересчур умная задница. - Похоже, ты задержишься, папочка, и будешь скучать по "Лено"[126].
- Просто положи это мясо на стол, - приказал Паркер. Он ухмыльнулся, когда Молер и санитар подняли неподвижного пациента на операционный стол. - Какие у него показатели, Бен Кейси[127]? - обратился он к фельдшеру скорой помощи.
Санитар показал ему средний палец.
- Похоже, одно "сквозное" с повреждениями внутри правого бедра. Мы наложили жгут и привезли его.
- Разве медики больше не ходят в медшколу? - спросил Паркер. - Почему вы не перевязали его в машине скорой помощи?
- Потому, что мы подобрали его на Джексон-стрит, в двух минутах езды отсюда, доктор-придурок, - ответил медик.
Гребаные мясники, - подумал Паркер. - Никогда не уважают настоящих врачей.
- Слишком много крови, - заметил Молер. - Пуля могла попасть в бедренную артерию.
- Да уж, - сказал Паркер. - По крайней мере, эти две ходячие марионетки знают, как накладывать жгут.
- У чувака группа крови "А+", о, повелитель кукол, - добавил санитар. - Веселитесь, парни. А я сваливаю отсюда.
- Спасибо, что остался помочь, - съязвил Паркер.
- Эй, это дерьмо - твоя работа, а моя работа - обеспечивать тебя этим дерьмом. Это ты получаешь сто пятьдесят кусков в год. Так что веселись.
Санитар ушёл.
Ешь дерьмо и умри, - подумал Паркер.
- Нам нужно три пинты "А+" в С4, немедленно, - сказал Молер и повесил трубку. Затем он наклонился над жертвой, и прищурившись посмотрел на залитый кровью пах. - Выглядит маленьким, как будто кто-то стрелял в него из .25 или .32-го. Целился в его член, но промахнулся на дюйм.
Пулевое отверстие в диаметре чуть больше сигареты. Паркер натянул стерильные перчатки "Tru-Touch".
- Они подобрали его на Джексон, в такой час? Он, вероятно, любитель подцепить проститутку, стал грубить, и она его подстрелила, - Паркер всё время получал таких. - Не могу сказать, что виню её.
- Скорей всего, ты прав...
Дверь палаты распахнулась, это снова был санитар.
- Ах да, я забыл тебе сказать. Мы проверили бумажник парня, когда забирали его - он капитан Oтдела Убийств городской полиции.
- Шевелись! - завопил Паркер. - Блядь!!!
- Чёрт! - Молер покачал головой. - Брось, парень умирает.
- Я не хочу, чтобы чёртов коп умер у меня на столе! Бери отсос и ножницы! Мы оперируем его прямо сейчас!
Звякнули блестящие инструменты; Молер подхватил поднос и поднял пару немецких ножниц марки "Sistrunk".
Паркер надел монокуляр, что-то вроде пластиковой гарнитуры с единственной линзой, надеваемой на глаз; он понадобиться, чтобы увидеть повреждённые артериальные стенки. Совершенно лысый, вместе с монокуляром, Паркер выглядел как безумный нацистский ученый.
После того, как рана была обнажена, он разрезал ногу вдоль бедренной артерии и с помощью почти микроскопической иглы и нити выполнил предоперационную лигатуру[128], чтобы замедлить артериальное кровотечение.
- Давай! - крикнул он. - Сними с него штаны!
- Понял, - cказал Молер.
Ножницы разрезала брюки вместе с кожаным поясом как папиросную бумагу. Паркер на мгновение обернулся и схватил скальпель "Arista". Его отсвет из нержавеющей стали подмигнул ему в накладных расходниках. Но не успел он повернуться к пациенту, как услышал мрачное бормотание Молера.
- О, чёрт!
- Что? - рявкнул Паркер. - Только не говори мне, что он "двухсотый"![129]
- Нет, но... тебе лучше взглянуть на это. Думаю, это - тот парень, о котором писали в газетах...
Доктор Паркер обернулся. Он закрыл глаз, над которым покоился монокуляр, и посмотрел вниз свободным глазом. Молер действительно умело обрезал ножницами брюки пациента, а заодно и трусы. И когда Паркер увидел то, что там лежало, он сразу понял, что имел в виду его интерн.
"Пациент" держал в трусах отрубленную человеческую кисть.
* * *
Думаю, я понял, что Джеймсон был тем самым, в тот момент, когда полицейский психиатр объяснил психологический профиль преступника. Но, когда Джеймсон привёл меня в свою квартиру в Беллтауне и показал мне эти фотографии, на них было что-то написано. Он представил меня своей жене, затем показал мне ряд фотографий в рамках над камином. На одной он был изображён ребёнком, отец обнимал его за плечи.
Но матери на них не было.
Отсутствие содействия в воспитательном прикосновении...
