~ v<
"Такие как на металлической шкатулке", - понимает она.
Но пока она смотрит, ряды глифов умножаются, пока они не роятся по всему дереву, они двигаются, они открываются и закрываются, и вот когда дверная ручка начинает поворачиваться...
У Сони есть все намерения собраться и убежать, но когда она пытается...
Она едва может двигаться.
Она вскрикивает, когда смотрит вниз и видит, как щупальца чёрного тумана ползут вверх по её ногам с ощущением, будто тёплые дождевые черви, затем вверх и по животу, потом по плечам. Они держат её там. В конце концов некоторые щупальца прилипают к её сарафану. Они скатывают сарафан по её телу, потом скатывают трусики, и через секунду она уже совершенно голая, дрожит и замирает на месте. А потом?
Вжух!
Дверь распахивается, и Соня видит только небо и обширный пейзаж, простирающийся на многие мили.
Сейчас её голосовые связки парализованы. Её лёгкие пытаются издать крик, но безрезультатно. Она пытается закричать, потому что несколько фигур в мантиях и капюшонах, кажется, сочатся из разреженного воздуха сразу за дверью, и с громким хлюпающим звуком они шагают вперёд и входят в комнату.
К ней тянутся верёвочные руки: щупальца из блестящей серо-розовой плоти. Лица в капюшонах кажутся перевёрнутыми; это вообще не лица, а тряпки и коричневые, как комья экскрементов. Губы, похожие на варёные колбаски, выворачиваются в чудовищные улыбки, чтобы их облизывали языками, как куски печени. Золотая вышивка украшает бахрому тёмно-бордовых мантий, и когда мантии расходятся, Соню тошнит при виде этого. Их ноги составляют более толстые щупальца с прожилками, а между ними свисают скрученные мясные рыла вместо гениталий. Ноги, по которым они ходят, представляют собой перевёрнутые воронки из неземной плоти.
Соня начинает терять сознание, но ядовитый туман держит её, как упряжь. Ей кажется, что она слышит безумный звук - флейты? - что-то сумасшедшее, как пластинка, проигрываемая задом наперёд. Всё это время щупальца выходят вперёд; они полны ярости при виде её обнажённого тела; они визжат, хихикают и размахивают бескостными отростками.
На том, что должно быть лбом, есть большой гнилой рот; он всасывается в рот Сони, слизистая печень вместо языка проталкивается сквозь её губы и блуждает по её горлу, пока она не начинает задыхаться. Остальные обнимают её своими щупальцами, терзают её груди, ласкают её лобок, в восторге крутят раздувшийся живот. Сзади один из них вставляет свой болезненный пенис в её прямую кишку, ворча, и через несколько мгновений начинает эякулировать какую-то форму спермы, которая кажется горячей и густой, как суп из фасоли и проса, в то время как другие открыто мастурбируют на месте, концы их щупалец обвивают концы ужасных членов, а затем они хихикают в унисон, эякулируя на неё в экстазе, забрызгивая её живот, орошая её груди. Преисподняя сперма выглядит и пахнет рвотой.
Когда их пир кончается, один из них наклоняет свою мерзость вместо лица к ней и говорит:
- Э-э-э... шуб-нлеб-нбб-лррг-глуд-блеммеб...
И тогда все они берут Соню на руки и выносят за дверь...
Она не падает, как она ожидала или даже надеялась в этот момент. Они ходят по облакам? Но нет, они словно растворяются в воздухе и выпадают... где-то ещё.
Неровные угловатые стены из блестящего красного камня с чёрными полосами составляют комнату, в которой она сейчас парит. Да, парит. Кажется, что она лежит на воздухе, её спина параллельна алому полу. Воздух здесь чем-то похож на тёплое масло. Когда Соня оглядывается, она не находит следов своего ужасного эскорта: она одна.
И парит.
Невидимая сила широко раздвинула её ноги. Она чувствует падение давления. Она снова пытается закричать, но из её горла не вырывается ни звука, когда сверху появляется огромный кусок плоти цвета синяков шириной шесть дюймов и длиной в десятки футов. Подобно змее, он бродит вокруг неё, как бы изучая её, затем поднимает "голову", которая на самом деле вовсе не голова, а пульсирующий конус с ободком. Губы конуса окружают множество розовых мясистых штук, похожих на языки, с которых сочится прозрачная слюна. Конус поднимается, отступает назад, затем очень медленно опускается, направляясь внутрь, и прикрепляется к растопыренной промежности Сони.
Он начинает сосать её промежность. В воздухе она застывает. Всасывание усиливается, а затем начинает пульсировать весь шланг. Все эти десятки крошечных язычков слюнявят внутреннюю часть её вульвы, вызывая самые непристойные ощущения. Некоторые ласкают её клитор одновременно, в то время как другие бродят, чавкают и лижут глубже её вагинальный ствол. Всё это время всасывание усиливается, и даже когда начинает приближаться оргазм непонятного тенора, Соня знает, что пытается сделать этот зловещий шланг, или щупальце, или змея, или что это такое: оно пытается высосать её ребёнка.
Бороться бесполезно. Всё, что она может сделать, это парить в воздухе и чувствовать. Чувствовать, как эти языки извиваются над каждым дюймом её вагины внутри и снаружи, безумно обслуживая её клитор и разжигая самые экстатические ощущения, которые она когда-либо знала.
Её оргазмы вспыхивают. Её вагина бьётся, когда начинает следовать один бредовый спазм за другим. Её глаза закатываются. Всё её тело содрогается от каждого мощного толчка...
Потом что-то щёлкает. Она слышит крошечный приглушённый хохот и чувствует, как что-то вырывается из её внутренностей. Однако она не может представить, что это такое, потому что она всё ещё слишком потеряна в муках своего оргазма. Тем не менее, этот поток - это ощущение, что у неё отошли воды.
Вскоре повторяющиеся спазмы трансформируются во что-то другое: схватки.
Теперь Соня знает, но всё, что она может сделать, это смотреть в ужасе, когда шланг пульсирует сильнее, а всасывание усиливается, её тело дрожит, а затем...
Она чувствует, что что-то огромное... покидает её. Её вздувшийся живот начинает сжиматься, а влагалище зияет, когда её плод и плацентарная масса высасываются прямо из её матки в шланг. Её челюсть кажется резиновой, когда её рот отвисает от этой самой беззаконной кражи.
Она видит, как комок её ребёнка медленно скользит вверх по шлангу, как у змеи, проглатывающей яйцо, в несколько раз превышающее её собственный обхват...
А потом её высосало из невозможной алой комнаты и...
Хлоп!
Бросило обратно в Серый Дом.
Дверь захлопывается, и Соня теряет сознание.
Соня лежала почти так же парализованная, как и в воспоминании. Её руки отчаянно забегали по только что сдувшемуся животу.
"Мой ребёнок пропал, мой ребёнок пропал, мой ребёнок пропал", - слова перекачивались у неё в голове.
Да, эти монстры по ту сторону двери забрали её ребёнка. Она перевернулась, вопя от возмущения и больше не заботясь о
