Что действительно хорошо в адвокатах, подумала Ингрид, так это безупречная пунктуальность. И они сами, и их счета всегда прибывают в точно назначенный срок. Адвокат Антонио Форсети имел безукоризненную репутацию. Кроме того, впрочем, он был еще и колдуном, а также старинным другом их семьи. Как и Бошаны, он не имел возможности практиковать магию с тех пор, как был наложен Запрет. Поэтому, перестав заниматься привычным делом, Форсети решил использовать свой природный талант посредника для создания одной из крупнейших и успешных легальных фирм Нью-Йорка. К Бошанам он прибыл спустя сутки и привез с собой массу новостей.
— Я побеседовал со здешним окружным прокурором, — начал Антонио, усаживаясь во главе стола. Он был крупным мужчиной с могучей, бочкообразной грудной клеткой. В пышной темной шевелюре практически не было седых волос, а после его крепкого дружеского рукопожатия Ингрид с трудом сдержала возглас боли.
— Что сказал прокурор? — спросила Джоанна высоким, взлетевшим на несколько октав голосом. — Меня арестуют?
Сестры весь вечер успокаивали мать, но она до самого утра пребывала на грани истерики. Джоанна спорила с дочерьми и убеждала их, что нужно поскорее покинуть эти края. В конце концов Ингрид заявила, что если она сбежит, то никогда больше не увидит Тайлера. Лишь тогда она пришла в себя и решила повременить.
— Пока об этом речи нет. У них на руках показания Моры Тэтчер против ваших заявлений о собственной невиновности. Мора только что вышла из комы, и ее рассказ нуждается в правдивом подтверждении. Но их карта бита. Во всяком случае, ее слова суд, разумеется, не убедят. Пока.
— А как же мы? Что им нужно? — подала голос Фрейя.
Форсети внимательно посмотрел на девушку:
— Тебя, например, они хотят расспросить о твоих любовных напитках, а Ингрид — о загадочных узелках. — Он сделал большой глоток кофе, поставил кружку и продолжил: — Они, кстати, обнаружили тело Молли Ланкастер, закопанное в землю в паре миль от берега. Бедняжку забили до смерти. Один из парней, некий Адамс, уже дал показания. Он признался, что совершил убийство пятничным вечером.
Фрейя охнула и прижала пальцы к губам. Какая ужасная судьба выпала на долю Молли! Ведь Фрейя надеялась, что девушка осталась в живых и по непонятным причинам просто уехала из городка.
— Значит, Дерек Адамс? — вымолвила Ингрид. — Но при чем здесь Фрейя? Что от нее хотят?
— Адвокат Дерека заявил, что его подопечный стал жертвой неких обстоятельств, при которых оказался не способен контролировать собственные поступки. Его… хм… неадекватное поведение было реакцией на выходки Молли, которая выпила особый коктейль Фрейи. Если им удастся доказать, что Дерек пал жертвой твоего колдовства, девочка, тогда обвинения против него сразу спустятся до третьего уровня. То есть убийство сочтут непреднамеренным и назовут преступление «судебно наказуемым проступком». Поскольку у парня это первая судимость, он, вероятно, отделается одним годом.
— А как насчет меня? Они всерьез думают, что я погубила нашего мэра? — спросила Ингрид.
Адвокат расправил могучую грудь и величественно кивнул:
— Да, именно так они и считают. И уверены, что смогут доказать, будто ты довела Хатчинсон до самоубийства.
— Полный бред! — рассмеялась Фрейя. — Они болтали о черной магии! Они просто спятили! Неужели они всерьез намерены отстаивать в суде подобную точку зрения? Какой у нас век-то на дворе?
Форсети вздохнул и поднял руку, призывая Фрейю помолчать. Он еще явно не закончил свою речь.
— Отец Корки Хатчинсон — также судья, хотя и на пенсии. И у него имеется поддержка со стороны окружного прокурора. А родители Дерека Адамса наняли очень дорогого адвоката. Он — крайне скользкий тип и нередко привлекает такое прецедентное право, которым уже несколько столетий не пользуются. Однако не стоит расслабляться. Существует множество старинных законов, продолжающих действовать и в наше время, даже если их можно отыскать только в юридических справочниках. Не забывайте: однажды в Салеме повесили два десятка представительниц нашего с вами роду-племени, не имея на то, по сути дела, никаких веских оснований!
Даже у Фрейи слова Антонио мгновенно уничтожили всякое желание сражаться за правду. Джоанна презрительно фыркнула и промолчала, а Ингрид крепко стиснула пальцы. Все было в точности, как и тогда. Единственное отличие — то, что Форсети одет в дорогой современный костюм. Их снова настиг самый настоящий Салем. Крошечный Нортгемптон поразила всеобщая истерия. Обвинения в их адрес исходили от высокопоставленных семейств, имеющих громадный вес в этом маленьком тесно сплоченном сообществе. Ведьмы в качестве подсудимых. Магия как корень зла. Действительно, у людей всегда вызывает страх нечто непонятное. Зря Бошанам казалось, что нынешние обитатели Нортгемптона стали иными. Это была большая ошибка.
— А на что они способны в самом худшем случае?
— Если они докажут, что их выводы правильны — заметьте, я вовсе не утверждаю, что им удастся подобное, — тогда вас обеих обвинят. Одну — за пособничество, а вторую — за доведение мэра до самоубийства. А это, между прочим, уголовные преступления, влекущие приговор вплоть до пожизненного заключения. Вот только удастся ли все доказать?
— Но как же мама? Неужели свидетельские показания Моры будут признаны на суде?
— Вероятно. Особенно если найдутся свидетели, подтверждающие умозаключения следователей. Впрочем, мы имеем полное право утверждать: несчастная Мора не вполне адекватна и надежным свидетелем гибели мужа не является. Судя по рассказу Тэтчер, она и ее муж, Билл, в тот вечер случайно наткнулись на Джоанну. Когда они развернулись и пошли прочь, та совершила нападение. Хорошо еще, что Джоанну не обвиняют в ведьмовстве! Ясно одно — если у них имеются только показания Моры Тэтчер, то можно особенно не беспокоиться. Пока.
— Но я тогда даже близко к берегу не подходила! Был январь, темнело рано. Да я в такое время давно в постели лежу! — Джоанна принялась нервно обмахиваться веером. — С какой стати, скажите на милость, мне надо было причинять вред этим милым людям?
— Ты можешь доказать, что находилась дома?
— Не уверена. Придется полистать ежедневник, проверить, где в тот вечер были девочки и что они помнят.
Фрейя нахмурилась:
— Я, например, уверена, что работала в баре.
— А я наверняка спала, — вздохнула Ингрид. — Нет, мам, совершенно безнадежная затея.
— Ладно. Значит, пусть они думают, что наша мать — убийца? Она, видимо, по ночам бродит по пляжу и бьет стариков по головам? А мы с тобой — гадкие злые ведьмы? — сердито уставилась на сестру Фрейя и, повернувшись к Форсети, спросила: — И что вы нам теперь посоветуете?
