– Только вчера ты разговаривал с людьми Котова… И очень мило, насколько мне известно…
Серега вспомнил о типе в «Мерседесе». Отказываться было бессмысленно, но ведь он и правди не успел ни о чем с ними договориться, да и диск он в глаза не видел! Откуда шеф мог узнать о том злополучном разговоре?! Глаза у него на затылке, что ли, или мысли читает?!
– Клянусь вам, чем хотите: не брал!
– Сверни здесь, – Андрей указал на берег реки.
Вдалеке шел катер, по набережной шмыгали собаки. Рабочих на берегу еще не было.
– Зачем?
Ни слова не говоря, Скорпион-младший приставил дуло пистолета к его затылку и спустил курок. Кровь брызнула на переднюю панель и на лобовое стекло, труп ткнулся в руль, зацепив сигналку, и та ответила резким гудком. Андрей вышел, вышвырнул его из машины (собаки испуганно шарахнулись в разные стороны) и, отъехав подальше, стер кровавые следы.
За три дня…
«Чероки» добрался до Таганрога уже после полуночи.
– Саша, ты спишь? – Рената склонилась над раненым.
– Нет.
– Саша скоро должна быть гостиница. Тебе придется надеть рубашку Ника и войти… Ты сможешь? – она подняла голову. – Послушай, Ник, он не сможет… Не стоит над ним издеваться. Вдруг снова кровь польет? Может, дотащим его на плечах?
– Не надо! – телохранитель привстал на локте. – Этого мне только не хватало…
Он выпрямился, скрипнул зубами, сел и отдышался. Рената подала ему одну из запасных Гроссмановских рубашек – тоже черную, чтобы не было видно, если повязка промокнет снова. Саша вдел руку в рукав и сделал жест, что хочет передохнуть, прежде чем вденет вторую. От чудовищной слабости он окончательно превратился в тень. Рената закусила губу, чтобы не расплакаться. Ник посмотрел на нее и подумал, что она выглядит немногим лучше Саши: бледная, измотанная, под глазами – синие круги, веки набрякли, губы распухли и полопались – смертница, и только. Лопнувшая под носом венка, ближе к щеке, походила на капельку крови. Один Гроссман держался. За день он зверски устал, но это была здоровая усталость – хотелось есть и спать, хоть сутки, хоть двое, лишь бы никто не трогал.
Телохранитель оделся. Рената набросила на него куртку (на улице сыпал снег с дождем) и расчесала ему волосы.
– Ну вот… Сможешь идти?
Он запрокинул голову и сидел так до полной остановки. Затем под сочувствующим взглядом Гроссмана самостоятельно выкарабкался из джипа и распрямился. Телохранителя слегка пошатывало, но Рената взяла его под руку. Саша поднял лицо к небу и с вызовом посмотрел в затянутую тучами черноту, откуда сыпалась колючая ледяная крупа. Девушка запахнула на нем куртку. В этот момент на небольшом участке видимого между домами неба тучи раздуло, и в этом разрыве проступило созвездие Ориона с его гордо вздернутым левым плечом, отмеченным маленькой алой звездочкой – сейчас был как раз очень хорошо заметен ее цвет – и широким шагом: Охотник преодолевал небесный путь, невзирая на препятствия. Рената подумала, отчего же эта звезда такая алая? Все остальные – белые, холодные, злые…
Гроссман указал пальцем в сторону круглосуточной коммерческой аптеки, вывеска которой светилась зеленой чашей на соседнем здании. Девушка не прореагировала. В ее голове вертелось: «Заря, свет которой отливался на…» Она, как от наваждения, не могла избавиться от этой фразы.
– Ты помнишь? – спросил Саша, когда ветер с новой силой, задернув занавес из туч, бросил им в лицо колючий снег. – Ты ничего не помнишь… Это было бы слишком просто… а так не бывает…
– Сашенька, держись! – прошептала она, обнимая его за талию. – Ник, у него бред! Зачем ты так далеко остановился?!
– А как ты думаешь?
Администратор встретил их безучастным взглядом, лишь на секунду дольше задержав его на темной фигуре Саши.
– Мест нет, – сообщил он.
– Прошу вас, Евгений Миронович! – прочитав его имя на табличке, взмолилась Рената. – Хоть одноместный! Это вопрос жизни и смерти!
– Девушка, ничем не могу помочь!
Телохранитель покачнулся.
– Саша! Стоять! – шепнула она, поймав неодобрительный взгляд администратора. – Гроссман, ну ты же умеешь с ними, с такими, разговаривать!
– А я и не знаю, чего ты полезла. Мямлишь что-то себе под нос! Идите, сядьте вон там, сейчас всё сделаю.
Девушка почти донесла Сашу до кресел с откидными сидениями.
Минут через пять к ним подпорхнул Николай.
– Второй этаж, лифт не работает. Дядя Жека выдал для Саши следующее: «Не умеешь – не пей!» Так что если ты сейчас затянешь песню – если хочешь, конечно – никто не удивится… – Ник оглянулся и щитком приложил руку к губам:
– А может, даже подпоет… Чего не сделаешь за хороший куш, правда?
Саша кивнул, поднялся и, придерживаясь за Ренату и Ника, на обе ноги хромая, потащился к лестнице.
Администратор покачал головой.
Между пролетами телохранитель притянул к себе Ника:
– Коля. Первым делом – купи надежную сигнализацию для машины.
– Первым делом я куплю тебе лекарства…
Саша устало зажмурился:
– Никакие лекарства не помогут, пока я не вытащу пулю.
Рената испуганно вскрикнула, и даже Гроссман не удержался от удивленного возгласа:
– Так у тебя там пуля?!
– Конечно. Поэтому займись джипом пока я буду заниматься собой…
Рената выпроводила Гроссмана в аптеку. Саша подал ей пинцет.
– Что делать?! – перетрусила она, думая, что он заставит ее лезть в рану.
– Прокипяти или хотя бы оботри спиртом…
Девушка все сделала, но не смогла смотреть, как он будет это делать. Впрочем, Саша и сам прогнал ее из комнаты. Рената сидела над ванной и сплевывала слюну, накапливающуюся от бесплодных спазмов в пустом желудке. Ей казалось, что она умрет, так было плохо. Едва она представляла, что он там делает с собой этим жутким пинцетом, её выворачивало наизнанку.
В конце концов, он тихо позвал ее. Вздрогнув, девушка вошла. Отдыхая, Саша лежал боком на подстеленных газетах, обильно измазанных кровью. Рядом валялся пинцет и сплющенная после удара о ребра пуля, тоже все в крови, которая уже не хлестала, а вяло текла из раны: чтобы завязать ее, у телохранителя не хватило сил. Как раз вовремя появился Гроссман с лекарствами и антисептиками.
– Ну что? Сыгранем в шесть рук, Шура?
Когда все закончилось, Гроссман прибрался в номере, а Рената укутала Сашу в номере. Его сильно знобило, и он отключился не сразу:
– Не забудь о сигнализации, Ник!
– Ну, какая, Шура, посреди ночи сигнализация?! Может, мы-таки поедим да отоспимся, а все остальное – завтра?
– Спрячь его. Найди чехол или гараж…
– Ладно, ладно! Спи уже! Рената, пойдем, купим чего-нибудь.
Пусть поспит спокойно. Пока ты рядом, он по инерции будет дергаться…
