их обратно к "Снежному Коту" Гейтса. В нем тоже ничего не было. Во всяком случае, ничего похожего на дневник.
Однако Шарки нашла кое-что под сиденьем. Это было похоже на пульт от телевизора.
- Что это?
- Детонатор, - сказал Катчен.
Хейс забрал его у нее и изучил.
- Ага... и он взведен.
Они огляделись. Близость взрывчатки представляла собой своего рода непосредственную угрозу, которая могла заставить вас очень быстро забыть об инопланетянах, которые могли высосать ваш разум. Хейс поставил детонатор на сиденье.
- Нам здесь грозит опасность? – спросила его Шарки.
- Нет... я так не думаю.
Хейс огляделся вокруг.
- Я полагаю, что кто-то установил заряд где-то здесь, возможно, занимаясь сейсмическими эхо-сигналами. Возможно.
Но это было совсем не то, о чем он думал. Учитывая то, что здесь произошло, Хейс не удивился бы, узнав, что весь лагерь готов взорваться.
Они двинулись обратно за стены из снежных глыб, прочь от построек и к стене из черного песчаника, возвышающейся примерно на двести футов. В его основании располагался кернер Гейтса - портативная система бурения взрывных скважин. Буровая тренога, компрессор и катушка шланга были установлены на салазках и оттащены от зияющей черной трещины, ведущей в землю. Она имела примерно эллиптическую форму, около двадцати футов в самом широком месте. Рядом была установлена лебедка, чтобы можно было спускать припасы, а также поднимать и перемещать образцы.
- Знаменитая пропасть, - сказал Катчен. В его голосе была слышна горечь, и никто не винил его за это. - Если бы они бурили где-нибудь еще, возможно, мы сейчас не оказались бы в такой ситуации.
- О, да, мы могли, - сказал Хейс. - То, что происходит здесь, должно было случиться.
Команда Гейтса установила аварийную лестницу, по которой можно было спуститься. Посветив своим фонарем, Хейс увидел, что высота около двадцати футов. Но там, внизу, было так же темно, как в стволе шахты, и от мысли о спуске у него сжало в груди. Но выбора не было. Он спускался первым, и в раздутых кроличьих ботинках это было нелегко, как идти по натянутой веревке в болотных сапогах. Он медленно спустился вниз, а Шарки держала его в луче фонарика. В нем плавали крошечные кристаллы льда, облака его дыхания.
Наконец, он достиг дна.
Пол был неровным, каменистым, с прожилками снега и льда. Хейс посветил фонарем и увидел, что находится в проходе, который постепенно углублялся в мерзлую землю. "Хорошо", - крикнул он. "Следующий".
Очередь Шарки. Она довольно быстро спустилась по лестнице. Катчен последовал за ней, всю дорогу жалуясь на то, что в последний раз, когда он спускался за ними в яму, ему пришлось выжимать кальсоны, по возращению на станцию. Но, в конце концов, он тоже спустился.
"Похоже на декорации из старого фильма категории "Б", - сказал он, высоко держа фонарь. "Я бы сказал, естественная пещера. Я не вижу на стенах никаких следов сколов или инструментов".
Хейс тоже не видел. - Известняк, - сказал он, изучая бороздки и слои, давящие друг на друга.
- Конечно, естественная известняковая пещера. Вероятно, вымыта грунтовыми водами за миллионы лет, - сказал Катчен.
Шарки усмехнулась. - И кто сейчас говорит о гео всяком?
Проход был футов восьми-девяти в высоту и, возможно, пяти в ширину. Хейс вел их вперед, они начали спускаться по наклонной тропе. Она поворачивала то влево, то вправо, имела больше изгибов и поворотов, чем водяная змея. И с каждым шагом они углублялись в гору. Через десять минут Хейс начал замечать, что температура повышается. Время для восковой эпиляции зоны бикини и стрингов еще не пришло, но определенно стало теплее. Катчен тоже заметил это, сказав, что это должно быть связано с жерлом вулкана или геотермальным воздействием.
- По крайней мере, мы здесь не замерзнем, - сказала Шарки.
Катчен кивнул.
- Знаете, мне было интересно, как Гейтс и ребята так хорошо с этим справляются. Находиться здесь час за часом. Если бы не тепло, они бы яйца отморозили...
Шарки приложила палец в перчатке к губам.
- Тихо.
- Что?
- Заткнись, черт возьми, - прошептала она.
Хейс теперь тоже слушал ее.
Он не знал зачем, и часть его, честно говоря, не хотела знать, но тем не менее он слушал. Затем он услышал эхо откуда-то снизу... просто быстрый, украдкой царапающий звук, который исчез так быстро, что он не был уверен, что вообще его слышал. Затем он услышал это снова, не прошло и пяти секунд... словно палкой царапали по подземной стене.
И там, в этом подземном мире, отправляясь в место, которое в их воображении было таким же легендарным и ужасным, как замок какого-нибудь вампира, это, вероятно, было худшей вещью, которую можно было услышать. Ибо царапание подразумевало движение, а движение подразумевало что-то живое...
Хейс думал: "может быть, это человек, может быть один из команды... а может быть и что-то совсем другое".
Они стояли, глядя друг на друга и на известняковые стены, ледяной дымка клубилась у них под ногами, словно низко стелющийся туман. В свете фонаря Катчена были только их ледяное дыхание, взвешенные кристаллы льда и летящие пылинки. И тени. Потому что внизу, в этом надвигающемся мраке, огни отбрасывали огромные и искаженные тени.
Хейс сделал еще несколько шагов, его живот стал пустым и легким. Он направил свой свет дальше, в стигийские глубины того канала, который с того места, где он сидел, с тем же успехом мог вести прямо в нижние области самого Ада.
Он снова услышал звук и вздрогнул.
Далекий скрежет, который, казалось, двигался к ним по коридору, а затем, несколько секунд спустя, звучал невероятно далеко. Он останавливался на мгновение или два, а затем начинался снова... ближе, потом дальше, тот же царапающий, тянущий звук. Хейс почувствовал, как струйка пота скатилась по его спине. Что-то
