– Гм… – Пелвис быстро взглянул на Флинта, затем опять на сумасшедшую. – Я… надеюсь, что я…
– Я видела тебя в Билокси. – Голос ее дрожал от восторга. – Это было в… – Она замолчала. – Я не могу вспомнить, когда это было, моя голова временами дает сбои. Я сидела в третьем ряду. Я даже написала тебе записку. Ты помнишь меня?
– Гм… – Он увидел, что Флинт кивнул ему. – Да, мэм, думаю, что да.
– И я послала свое имя в журнал, ты знаешь этот журнал, “Тайгер-Бит”, там был конкурс на встречу с тобой? Так вот, я послала свое имя, а мой отец сказал, что я была круглой дурой, но я все равно сделала это и еще ходила в церковь и молилась, чтобы победить. Моя мать отправилась на небеса, вот что я написала в той записке. – Она взглянула на свою грязную спецовку. – О, должно быть, я выгляжу как пугало!
– Нет, мэм, – спокойно сказал Пелвис. – Рона, я имею в виду. Вы выглядите прекрасно.
– А вы действительно потолстели, – сказала ему Рона. – В армии они вам отрезали яйца, да? А затем запретили петь хорошие песни. Ведь это они и изгадили весь мир. Они запустили спутники, чтобы читать чужие мысли. Нет, им больше до меня не добраться! – Она ударила по своему шлему. – Лучше защитить себя сейчас, пока есть возможность! – Она опустила руку и изумленно смотрела то туда, то сюда, переводя взгляд с Флинта на Пелвиса. – Так значит, я не сплю? – спросила она.
– Рона? – сказал Флинт. – Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Рона? – Она лишь тупо уставилась на него. – Мы здесь ищем кое-кого. Мужчину и женщину. Ты не видела, здесь никто не проходил?
Рона вновь переключила свое внимание на Пелвиса.
– Как это им удалось сочинить о тебе столько лжи? Ну, что ты принимаешь наркотики и все такое? Как это они сказали, что ты умер?
– Я… думаю, что я просто устал, – сказал Пелвис. Флинт заметил, что теперь он стоял чуть-чуть выше, и втянул, насколько возможно, свой живот, и заставил свой голос походить как можно больше на голос Элвиса, с той самой, характерной для рока, мемфисской ухмылкой. – Я хотел на некоторое время где-нибудь скрыться.
– Угу, вот и я тоже. – Она кивнула. – Я не собиралась жечь тот дом, но ведь свет – это всегда так приятно. Ты знаешь, как приятен может быть свет, когда все время стоит темень? А затем они сунули меня в этот белый автомобиль, тот белый автомобиль с веревками, и отвезли меня в то место, и тыкали иглы и булавки в мою голову. Но они позволили мне уйти, и мне тоже захотелось спрятаться. Ты не хочешь немного супа из водорослей? У меня есть немного, там, внутри дома. Я варила его вчера.
– Рона? – продолжал настаивать Флинт. – Мужчина и женщина. Ты не видела их?
– Я видела, видела этих мерзких жуликов, они украли его лодку. – Она жестом указала на другую сторону канала. – Там жил Джон Ле-Дак, но теперь он умер. Наступил на кладку щитомордника, как сказал пограничник. А эти мерзавцы украли его лодку. Я кричала на них, но они даже не обернулись.
– Угу. Куда можно попасть по этому каналу?
– В болото, – сказала она, как будто он был самый большой дурак на земле. – В болото и еще раз в болото. – До самого Сан-Нести.
– Сан-Нести? А что это такое?
– Там работают с нефтяным оборудованием. – Взгляд Роны вновь был прикован к Пелвису. – Так я сплю или нет? Моя мама приходит и навещает меня время от времени, но тогда я знаю, что сплю и просыпаюсь. А сейчас – неужели это все наяву?
– А как далеко отсюда до Сан-Нести? – спросил Флинт.
– Четыре или пять миль.
– А есть туда дорога?
– Дороги нет. Только канал, который тянется до самого залива.
– Нам нужна лодка, – сказал он. – Сколько вы хотите за вашу лодку?
– Что?
– Сколько денег? – Теперь он получил возможность сунуть пистолет в карман и вытащить оттуда мокрые банкноты, которые забрал из бумажника девушки. – Пятьдесят долларов будет достаточно за лодку и за мотор?
– В моторе нет бензина, – сказала она ему. – Этот пограничник, который проезжает здесь, заходит навестить меня и привозит бензин. Его зовут Джек, он приятный молодой человек. Только он почему-то не пришел на этой неделе.
– А как насчет весел? У тебя есть весла?
– Да, весло у меня есть. – Она прищурила глаза, глядя на Флинта. – Мне не нравится твой вид. И мне наплевать, что ты его друг, а он всего лишь сон. В тебе есть что-то плохое.
– Шестьдесят долларов, – сказал Флинт, – Вот они, здесь, наличными.
Рона лишь хрипло рассмеялась.
– Ты сумасшедший дьявол. Подожди немного, они воткнут иглы в твою голову.
– Даже скорее, чем вы думаете, леди. – Он бросил злой взгляд в сторону Пелвиса. – Мистер Пресли, как насчет того, чтобы открыть свои золотые уста и немного помочь мне?
Пелвис все еще обдумывал те два слова, что произнесла эта женщина: кладка щитомордника.
– Нам действительно нужна твоя лодка, Рона, – сказал он наконец с подлинной убежденностью. – Для нас будет большой удачей, если ты нам ее продать. Ты можешь даже оставить мотор, мы возьмем только лодку и весло.
Некоторое время Рона молчала, но Флинт видел, что нижняя губа ее шевелится, как будто она обдумывала предложение.
– Черт возьми, – наконец сказала она, – вы, двое, все равно ведь наверняка ненастоящие, верно? – Она пожала плечами. – Можете купить лодку. Мне все равно.
– Хорошо. Вот. – Флинт протянул ей шестьдесят долларов, и женщина взяла деньги, а затем понюхала мокрые банкноты. – Но нам нужно весло, – сказал он ей, и она вновь рассмеялась, как будто все происходящее было чудесной иллюзией, и прошла в хибару, интерьер которой, как смог заметить Флинт, состоял из оклеенных страницами газет стен и железной печи. Флинт сказал Пелвису, чтобы тот помог ему снять с кормы лодки мотор, и они положили его на платформу. Вернулась Рона, уже без ружья, и принесла весло.
– Благодарю вас, мэ-а-эм, – сказал Пелвис. – Мы вам искренне признательны.
– У меня к вам есть вопрос, – сказала она, как только они начали садиться в лодку. – Кто послал вас сюда? Был ли то Сатана, насылающий безумие, или Бог, который дарит радость?
Пелвис уставился в ее лицо. За защитной решеткой футбольного шлема ее глубоко запавшие глаза горели явным безумием, но, быть может, и детским воспоминанием девочки-подростка, которая в своем лучшем платье сидела в третьем ряду в зале городка Билокси. Он с трудом снял с пальца одно из чересчур броских фальшивых колец и сунул в ладонь Роне.
– Дорогая, – сказал он, – это уж решайте сами. Сев на корме. Флинт отвязал веревку, которая крепила лодку к платформе, и оттолкнулся веслом. Пелвис занял место на носу, а Мамми, теплая и мокрая, устроилась у него на груди. Флинт начал грести, направляя лодку к середине канала, потом развернул носом к югу. Он почувствовал, как течение подхватило ее, и уже через минуту они двигались со скоростью быстрого шага. Когда Пелвис обернулся назад и посмотрел на женщину, стоявшую перед своей дряхлой хибарой. Флинт едко заметил:
