её дело, правда, но Хейзел полностью открыла дверь. Мистер Пикман продолжал возиться с пахом Горация, жадно посасывая очень дряблый орган. Гораций неподвижно лежал на кровати в джинсах до середины бедра. Угол двери закрывал его голову от взгляда Хейзел.
- Чем занимаетесь? - спросила Хейзел.
Мистер Пикман совершенно не обратил внимания на вопрос. Он просто продолжал это делать, постоянно покачивая головой в скошенном парике. Он присел на край кровати.
- Мистер Пикман! - завопила она. - Гораций! Что это за хрень?
Голова Пикмана замедлилась, затем остановилась. Он вопросительно посмотрел вверх и, узнав стоящую там Хейзел, ухмыльнулся.
- Вы издеваетесь надо мной, да? Вы двое любовники?
Ухмылка стала глубже. Затем Пикман сначала поправил свой парик, потом повозился со слуховым аппаратом.
- Проклятая штуковина. Стоит шесть тысяч долларов, - пробормотал он.
Хейзел не могла сдержать удивление.
- Пройди дальше по комнате, мисс, и, скорее всего, ты получишь ответы на все свои вопросы, - он усмехнулся. - Ну, во всяком случае, на один из них.
Хейзел так и сделала, повернувшись к Горацию... То, что она увидела, ударило её спиной о стену.
Причина, по которой Гораций лежал так неподвижно во время оральной службы, теперь стала ясна: он был мёртв. Его лицо было расколото, а голова была разделена точно пополам от центра макушки черепа до адамова яблока. Кровь залила подушку, на которой лежала его голова.
Возможно, довольно сумасшедшее подсознание Хейзел сформулировало точные слова для её требования:
- Почему ты сосёшь член мертвеца?
Раздосадованный Пикман встал.
- Ну, если хочешь знать, я всегда мечтал об этом, - раздался высокий скрипучий голос. - Видишь ли, я всегда любил этого человека, но, как это обычно бывает, Гораций не был склонен к тем же склонностям, что и я. Как говорится в старой поговорке? Ты можешь иметь то, чего не хочешь, но того, чего хочешь, у тебя никогда не будет.
Хейзел была подавлена.
- И что? Ты сказал ему, что хочешь отсосать его член? А потом он отвергает тебя, и ты его убиваешь?
- О, нет, нет, нет, - возмутился он. - Я знал, что Гораций никогда не согласится, но я всегда представлял, что его член великолепен. Это было провидением, что я никогда не увижу его, пока он был жив, но что в действительности плохого, теперь, когда он мёртв?
- Кто-то разрубил ему голову пополам! - крикнула Хейзел. - Если это был не ты, то кто?
- О, я признаюсь в содеянном, - он наклонился, - но я лишил Горация жизни не по той причине, которую ты, кажется, предполагаешь, - он снова поднялся, взяв двусторонний топор. - Я сделал это с ним, и не так уж плохо, если можно так сказать. Но ты должна понять, что я не хотел убивать Горация. Мне было приказано.
- Приказано кем?
- Нашим наставником.
"Наставник?"
- Его зовут Фрэнк? Фрэнк Барлоу?
Пикман сделал паузу.
- Я так и не узнал его имени, но, тем не менее, он наш наставник. Довольно любезный парень, я полагаю, хотя временами немного вспыльчивый.
Пикман указал на крест Хейзел.
- Как и твой Иисус, он может ходить по воде.
Тон Хейзел понизился.
- Он был в солнцезащитных очках?
Пикман казался удивлённым.
- Почему ты это спрашиваешь? Значит, ты знаешь о нём!
Ей приходилось отводить глаза от Горация, чтобы думать.
"Фрэнк приказал этому психу убить Горация, ПОСЛЕ того, как Гораций закончил глиняные шкатулки".
- И это ты положил все шкатулки в чемодан, да?
- Снова верно, - он фыркнул. - Но вряд ли это простые шкатулки, мисс. Я бы объяснил, но уверен, что ты никогда не поймёшь. Понимание приходит только после индоктринации.
- Шкатулка - это своего рода носитель или активатор для Сияющего Трапецоэдра, не так ли?
- Это действительно так, - сказал Пикман. - Я впечатлён.
- Гораций сказал мне, что шкатулка должна содержать кристалл, как своего рода ящик для хранения, но в примечаниях Уилмарта он упоминается как "носитель энергии". Единственное, что я могу предположить, это то, что ты кладёшь кристалл в шкатулку, потом... что-то происходит.
- Что-то невероятное, - провозгласил Пикман, но теперь его взгляд скользнул вниз, к провисшему бумажному пакету. - Мисс, если можно? Это у тебя там Сияющий Трапецоэдр?
- Ага, - сразу сказала она. - И шкатулка из золота из хижины Генри.
Пикман что-то задумал.
- Дай мне его, пожалуйста, тогда можешь идти. У меня нет указаний убивать тебя.
- Я не отдам тебе это дерьмо, - выпалила она.
Глаза Пикмана закатились; он поднял топор.
- Нужно ли напоминать тебе об орудии в моих руках? Если ты не отдашь мне кристалл, я просто возьму его после того, как сделаю с тобой то же, что сделал с Горацием.
Хейзел вытащила револьвер и направила его.
- Мой... о, мой...
- Ага, - Хейзел посмотрела на него с полным пренебрежением. - Почему ты назвал Фрэнка "наставником"?
Пикман сел у кровати, бросил последний несчастный взгляд на мёртвые гениталии Горация и резко рухнул.
- Потому что он внушил нам всем, что мы избранные. Он помог нам увидеть истину, он собрал нас в стадо, когда пришёл к нам.
- Во снах? - рассуждала Хейзел. - Он пришёл к вам во сне, а из-под пола шёл чёрный туман?
Пикман недоуменно посмотрел на неё.
- Конечно же, ты не подвергалась индоктринации, - он внимательно посмотрел на её руки. - Если да, то у тебя должно быть кольцо.
- Как то, что у тебя на пальце? - бросила она вызов, заметив неровный алый камень, чуть меньше мраморного шарика.
- Да. Боюсь, я был неискренним, когда сказал тебе, что это новошотландский корунд.
У Хейзел разболелась голова, пытаясь понять это. Но оставалась объективная проблема, что делать с мистером Пикманом? Однако её продолжали одолевать вопросы.
На трупе Горация она не заметила такого кольца.
- Гораций не прошёл индоктринацию, как ты говоришь. Но он всё ещё должен быть частью того, что происходит. Он сделал все эти шкатулки.
- Он не более причастен к этому, чем ты, мисс. Он был просто невежественной пешкой. Наш единственный интерес к нему был связан с его навыками ремесленника.
- Так что он даже не знал, что делает?
- Нет, бедный дурак. И когда он выполнил задание... - Пикман поднял топор.
- Ты убил его, потому что он вам больше не был нужен.
- Боюсь, что так.
"Фрэнк, - продолжала она думать. - Всё сосредоточено вокруг Фрэнка".
- Значит, Фрэнк внушил некоторым людям этот ваш культ...
- Не культ. Мы паства.
- Отлично. Но какое это имеет отношение к тридцати трём заявлениям на получение паспорта для кучи местных деревенщин?
- Ого, да ты много знаешь, - сказал он. - Но боюсь, на этой ноте я предпочитаю промолчать.
Хейзел навела пистолет.
- Я не боюсь умереть, мисс, потому что в
