***
Рагнар Барч мчался по тюремному двору, испытывая чистейший восторг. Не обращая внимания на завывание сирен и ослепляющие прожекторы с наблюдательной вышки, он со смертельной точностью опускал окровавленный тесак на всякого, кто попадался под руку – неважно, был ли это охранник или такой же заключенный. Он даже отсек голову одной из немецких овчарок, которых на него выпустили, не получив ни укуса, ни единой царапины. Пистолетные пули свистели над ухом, с вышки стреляли из винтовок. Двое заключенных, бежавшие по обе стороны от него, свалились с разницей в секунды, а он продолжал бежать целый и невредимый. Заметив прореху во внутренней ограде, он поблагодарил судьбу. Свобода. Проскочив в дыру, ему даже направление менять не потребовалось, чтобы скользнуть в прореху во второй ограде. С тесака капала свежая кровь, ночь сердечно приветствовала его, и манили огни города.
***
Алден Вебб, начальник федеральной тюрьмы, бился во сне, не в силах проснуться от самого страшного кошмара. Скрючившись на его груди и обхватив длинными пальцами его мокрый от пота лоб, ночница шипела и вздыхала от удовольствия, высасывая жизненную энергию из тела, отыскивая в сознании образы, наполненные тьмой и страхом, и выпуская их на беспомощный город. Она стала слишком сильной, чтобы человек мог освободиться самостоятельно, и безудержно терзала его подсознание. Она будет подавлять его слабое сопротивление, пока его тело и разум не подчинятся ее воле. И только когда от него останется безжизненная оболочка, она пойдет дальше. Никаких полумер. Полностью сосредоточившись, ночница выпивала его…
У Сэма была одна попытка, чтобы избавить мир от ночницы. Когда он пробрался в спальню Алдена Вебба, мужчина корчился на кровати, а хищный монстр сидел у него на груди и держал за голову. За шорохом простыней и шипением ночницы шагов Сэма было не слышно, и он сумел приблизиться на расстояние удара. Без капли сомнения, он обеими руками занес пику, целя в центр спины, и…
...и в тот же момент сердце Вебба не выдержало, и он затих.
Возможно, ночница уловила короткий выдох, когда Сэм нанес удар. Что бы его ни выдало, ночница резко обернулась, и пика пронзила ее левую руку, а не спину. Рука немедленно съежилась и исчезла. Ночница взвизгнула и бросилась на Сэма с поразительной скоростью, опрокинув его на спину, причем импровизированное копье откатилось в сторону. Поднявшись на корточки, Сэм схватил пику и… замер, потому что ночница прыгнула ему на грудь, выбросила вперед уцелевшую руку, и ее пальцы сквозь череп проникли прямо в сознание.
Сэм таращился в темное лицо с алыми пылающими глазами, длинным крючковатым носом и широким ртом, наполненным острыми обсидиановыми зубами, и не мог двинуть ни единым мускулом. Ночница стала сильна, она ввела Сэма в состояние оцепенения: он был в сознании и в ярости, но не мог даже палец поднять.
– Аааахх, – вздохнула ночница. – В тебе страха, вины и тьмы столько, что я могу питаться неделями напролет. Хммм… Твой страх – это… ты сам! И страх… за него. За брата. Посмотрим, что получится? Даааа…
«Нет!»
Но было слишком поздно.
***
Дин сообщил о смерти Мейерсона и, наконец-то, выскользнул из дома, оставив вдову предаваться горю. Пока все не кончится, Сэм – победил он или нет – будет молчать; от Люси и Вичорека тоже ничего. Дин зашагал было через вымощенный кирпичом дворик, но резко остановился, увидев, что к нему по ступеням поднимается Сэм, сжимая в руке не импровизированное копье, а мясницкий нож.
– Сэм? Что случилось?
– Пора, Дин, – Сэм с холодным блеском в глазах вертел нож в ладони.
– Что за бред ты несешь, Сэмми? Эта ночная сучка сдохла или как?
– Аты, разумеется, облажался.
– Она уже удрала. Я тебя предупредил.
– Я говорил ему, что ты бесполезен.
– Кому говорил? Что за… – Дин окаменел, начиная осознавать. – О, я понял. Ты не он. Ты – его дурной сон.
– Его лучшая версия.
– В твоих снах, приятель.
– Нет. В твоем кошмаре.
Бездушный Сэм бросился на него, целясь ножом по горлу, но Дин нырнул под лезвие и сделал подсечку. Двойник рухнул в шезлонг и сшиб старый трехногий барбекю-гриль. Опомнившись, он вскочил и с наполненным смертоносным коварством взглядом снова двинулся на Дина. Но у того была другая забота. Если оживший кошмар Сэма здесь, значит, брат действительно попал в неприятности. Надо заканчивать.
***
Хоть Сэм и не мог двигаться, он каким-то образом осознавал, что бездушный двойник напал на Дина, как будто их драка встала перед глазами. Кошмар Сэма был двойной: во-первых, что он снова потеряет душу, во-вторых, что Бездушный Сэм убьет брата. И вот этот кошмар воплотился в жизнь, пока Сэм беспомощно валялся на полу спальни начальника тюрьмы. Будучи не в силах вмешаться в драку, он, парализованный, мог только ждать, пока ночница не высосет его досуха. Эффективное оружие лежало в пределах досягаемости, но он не мог им воспользоваться. Он имел преимущество над ночницей только в то время, пока она питалась, пока была полностью сосредоточена на поглощении тьмы. Сэм не мог с ней ничего поделать. Он ничего и не делал. Ничего.
Хотя Сэм не мог сопротивляться, все его тело полнилось желанием сражаться любой ценой. Тогда он позволил напряжению рассеяться и уйти. Зачем сражаться? Она слишком сильна. Она держит его под полным контролем. Победить нельзя. Может, лучше сдаться? Сдаться, и скоро все будет кончено. Не придется смотреть в лицо Дину. Не придется смотреть в лицо поражению. Никакой надежды…
Ночница заметила перемену в его поведении. Она наклонилась, раздувая ноздри, алые глаза полыхнули ярче.
– Вот так, – прошипела она. – Отдай мне… свое отчаяние…
Сэм закрыл глаза, чтобы не смотреть на ее победу. Она, конечно, одержит верх, но зачем на это смотреть? Осталось только сдаться… Он лежал совершенно неподвижно, не сопротивлялся, отдавал в точности то, чего желала ночница. Когда она начала раскачиваться взад-вперед и шипеть, Сэм позволил себе почти незаметную улыбку…
И вогнал наконечник пики ночнице в грудь.
Ночница пронзительно взвизгнула и забилась, когда пика прожгла концентрированную темноту ее существа. Сэм вскочил и схватил самодельное копье крепче, вращая его и перемещая к центру съеживающейся массы, что пыталась соскользнуть. Распространив вокруг себе волну затхлого воздуха, тело чудовища распалось на быстро истончающиеся струйки мрака, которые затем вспыхнули, осыпались едким пеплом и… растаяли.
Сэм постоял, тяжело дыша, и ,наконец, позволил пике выскользнуть из пальцев.
***
Загнанно дыша, Дин стоял в углу дворика, где рухнул Бездушный Сэм. Подняв свою пику, Дин оглядел ее: кровь, разумеется, исчезла и отсюда. Заметив какое-то движение у двери, он бросил взгляд через двор и увидел бледное лицо вдовы Мейерсона в окне.
