а не ошибка? Он жалел, что ему не удалось взглянуть на Бобби хотя бы мельком. Как раз в тот момент, когда он начал «отъезжать», из динамиков заревела песня «Madhouse» группы «Anthrax».
Финн чуть не свалился с койки, заткнув уши. Через две минуты, хотя ему показалось гораздо дольше, музыка прекратилась. Финн больше не чувствовал сонливости, но ощущал сильный голод. Накормят ли его? Может, и нет. Морить человека голодом — этого не упоминалось в брошюре, так что, СКОРЕЕ ВСЕГО, ОДОБРЕНО!
Финн уснул. Ему снилось, что Бобби похож на него. Или это он и есть.
Они дали ему четыре часа передышки.
Затем они пришли за ним.
***
Финн не разглядел, был ли это Док или Пандо или кто-то другой. Он всё ещё был сонный, когда его подняли на ноги и нацепили на голову мешок. Который слегка отдавал куриным дерьмом. Финна толкнуло вперёд, и он врезался в дверь.
— Ой, пардон, Бобби! — сказал чей-то голос. — Немного не рассчитал траекторию.
Финна дёрнуло назад и снова толкнуло вперёд. У него пошла кровь из носа, возможно, сломанного. Он захлюпал, поперхнулся и закашлялся. Они тащили его с неистовым рвением, его семенящие ноги едва касались пола. Дойдя до лестницы, они погнали Финна по ней, как свинью в загон. У подножия они отпустили его, и один из охранников от души толкнул Финна. Он закричал, представив себе падение с высоты ста, двухсот, трёхсот футов и смерть с переломанными костями.
Но это были всего лишь две или три оставшиеся ступени. Нога Финна зацепилась за нижнюю и он распластался. Затем его снова схватили под руки. При каждом вздохе мешок попадал Финну в рот, и он ощущал вкус собственной крови, тёплой и с привкусом куриного дерьма.
— Хватит! — закричал он. — Хватит, я не могу дышать!
— Кому ты заливаешь, Бобби, — сказал один из истязателей. — Эта часть программы ждёт тебя дальше.
Колени Финна ударились обо что-то твёрдое. Ему дали подзатыльник, и он упал вперёд на что-то похожее на скамейку.
— Надо бы вертануть котлетку, чтобы не подгорела, — кто-то весело произнёс, и Финна перевернули на спину. Взмахнув рукой, он наткнулся на что-то мягкое.
— Не хватай меня за болт, педик, — произнёс новый голос, и Финн получил затрещину через мешок. — Он тока для моей подружки.
— Пожалуйста, — взмолился Финн. Он рыдал, стараясь не захлебнуться кровью, которая теперь стекала ему в горло. Нос пульсировал, как больной зуб. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста, хватит, я не тот, кто вам нужен, я не Бобби Донован…
Кто-то отвесил Финну знатную пощёчину.
— Бобби Фини, ты тупой дебил.
Поверх мешка накинули ткань. Первый голос сказал:
— Ух, сейчас начнётся, Бобби! Буль-буль!
Тёплая вода сначала пропитала ткань, затем мешок и попала на лицо Финна. Он всосал её и, выплюнув, задержал дыхание. Вода продолжала литься и, наконец, ему пришлось сделать вдох. Вместо воздуха он втянул воду, часть проглотил, поперхнулся, выплюнул и снова проглотил. Но воздуха не поступало, он пропал. Воздуха больше не было. Старый добрый воздух остался в прошлом. Финн тонул.
Он задёргался. Вода продолжала литься через мешок. У Финна не было чувства, что он куда-то проваливается, ни ощущения упокоения, — только ужас непрерывного потока воды. Он бы хотел отключиться, но не мог этого сделать. Его поглотила вода.
Наконец всё прекратилось. Финна перевернули на бок и его вырвало прямо в мешок. Один из мужчин пощупал его.
— Вся рожа в блевотине! — воскликнул он. — А ведь мы только начали!
Финна перевернули на спину и позволили вытереть лицо. При этом он не переставал кашлять. Наконец он очухался и увидел мистера Ладлума, который смотрел на Финна сверху вниз и казался перевёрнутым вверх ногами. Его чёрно-коричневый галстук висел, как застывший маятник.
— Ты Бобби Фини или Финн Мюрри? — спросил мистер Ладлум.
Финн сначала не мог ответить из-за сильного кашля. Когда горло немного успокоилось, он сказал:
— Как вам угодно. Ну, правда. Только больше не делайте этого. Пожалуйста, больше не надо.
— Допустим, к нашей великой радости, мы сошлись на том, что ты Мюрри, а не Фини. В таком случае, где он?
— Кто?
Мистер Ладлум кивнул. Один из мужчин — не Док и не Пандо, их здесь не было — отвесил Финну убойную пощёчину открытой ладонью, от чего в стороны брызнули капли рвоты и воды.
— Фини, ты идьёт, Фини! Где он?
— Я не знаю!
— Где находится завод по изготовлению бомб? Последний шанс, мой мальчик, перед очередным крещением.
Финн закашлялся, поперхнулся, повернул голову в сторону, издал рвотный звук и сплюнул.
— Вы говорили… о документах. Документах в портфеле.
— К чёрту документы. Где изготавливают бомбы?
— Я ничего не знаю о…
Мистер Ладлум кивнул. На лицо Финна накинули мокрую тряпку. Потекла вода. Вскоре ему захотелось умереть. Он желал этого больше всего на свете. Но не умер. Наконец, в полубессознательном состоянии, снова с мешком, пропитанным блевотиной, на голове Финна отвели обратно в камеру. Он больше не был голоден. По крайней мере, ему так не казалось.
Перед тем, как закрыть дверь, мистер Ладлум сказал:
— Знаешь, не обязательно, чтобы всё было именно так. Просто скажи нам, что Фини сделал с чертежами, и это может закончиться.
***
Музыка не гремела, но Финн всё равно долго не мог заснуть. Каждый раз, когда он начинал «уплывать», его будил очередной приступ кашля. Последний был настолько сильным, что Финн чуть не потерял сознание, чему был бы только рад. Всё что угодно, лишь бы сбежать от этого кошмара. Сквозь облупившуюся краску на потолочном окне, просачивались несколько лучиков тусклого света. Снаружи, в каком-то другом мире, без Финна, был день. Может быть, утро, а, может быть, полдень. В любом случае, люди там продолжали заниматься своими делами, не подозревая, что один невезучий молодой человек в этой камере пытался выкашлять воду из своих лёгких.
«За каждую неудачу, ниспосланную Богом, — говорила бабушка Финна, — Он даёт две удачи».
— Какой же бред, — прохрипел Финн и, наконец, заснул.
Ему снился Петтингилл-Парк. Колин на карусели. Мари на турнике, висит вниз головой и ковыряет в носу — привычка, от которой её невозможно было отучить. Бабушка сказала, что Мари будет ковырять в носу даже на смертном одре. Эта милая пожилая дама сидела поодаль на
