«Болван», – подумал Леша и оперся на дверь. На его удивление, она открылась. Он шагнул внутрь. Прошелся по ковровому покрытию к двуспальной кровати и с улыбкой посмотрел на лежащую в ней девушку.
– Там бардака особого нет, – услышал Леша голос Колчина из коридора. – Там-то и мебели никакой нет.
Леша улыбнулся еще шире, когда девушка встала и закрыла дверь. Она обошла Страхова с другой стороны и скользнула в кровать. Ее молодое гладкое тело возбуждало животные инстинкты. Она, будто прочитав его мысли, похлопала по шелковистой простыне рядом с собой. Леша подошел к ней.
Юра забежал на второй этаж, все еще рассказывая, как его угораздило подцепить девушку и притащить на работу. Он остановился на полуслове и посмотрел на пустой конец коридора. Колчин заглянул в две открытые спальни и подошел к запертой двери. Вставил ключ в замок и дважды повернул по часовой стрелке. Он делал это так осторожно, с таким трепетом, будто обезвреживал часовой механизм бомбы. Так же аккуратно толкнул дверь и заглянул в пустую комнату. На полу лежал кусок поролона. Юра подошел, свернул его в рулон, еще раз осмотрел комнату, пожал плечами и вышел.
Алексей присел рядом с обнаженной девушкой. Хотел что-то сказать, а потом подумал:
«К черту разговоры! Ведь она же меня хочет!»
Он прилег и повернулся к девице, чтобы обнять ее. Кровать была пуста. Леша подскочил, одернул куртку и попятился к стене. Кровать тоже исчезла, на полу лежал старый кусок поролона. Алексей медленно, по стеночке, продвинулся к двери. Жуткое, какое-то липкое ощущение от происходящего окутало все тело и не давало ему двигаться быстро. Он копошился, словно муха, попавшая в липучку, – еще мог двигаться, но уже знал, что силы скоро его оставят.
– Может, ничего страшного я там все-таки не увижу? – Леша отчетливо услышал свой голос из коридора.
– Эй, – позвал Страхов, отлепился от стены и начал бить в дверь. – Эй! Кто-нибудь!
– Неужели тебе плохо со мной?
Леша перестал колотить, но оборачиваться не собирался. Он знал, что девушка и кровать вернулись.
– Там бардака особого нет. – Не думал он, что голос Колчина так порадует его. – Там-то и мебели никакой нет.
Страхов зажмурился и прошептал:
– Мебели никакой нет.
Когда он открыл глаза, перед ним был улыбающийся менеджер с ключом в руке. Два щелчка открываемого замка отрезвляюще подействовали на Страхова. Колчин толкнул дверь. Алексей еще раз зажмурился. Он не знал, что это было, но не себя, ни девушку на кровати по ту сторону двери он увидеть не хотел. Там никого и не было. Леша осмотрел каждый угол, посмотрел на Колчина с рулоном поролона под мышкой.
– Вы можете заказать еще и мебель, – предложил Юрий.
– Нет, спасибо. Я пока ограничусь домом.
Страхов вышел из комнаты. Чувство ужаса не прошло, он ощущал себя так, будто смог оторваться от липучки, но при этом оставил часть себя на липкой ленте.
* * *
То, что Багиров якобы не затаил зла на нее, Жанну не успокаивало, а, наоборот, пугало. В его словах и движениях было столько фальши, что Страхова едва сдержалась, чтобы не вырвать руку из его ладони и не убежать.
– Ну что, забыли?
Жанна робко кивнула.
– Выпьешь что-нибудь с нами?
– Я на работе. – Слова давались с трудом, но Страхова держалась и не показывала своей боязни.
– Ты все такая же. На работе работаешь, а не на работе…
Три друга Багирова оскалились. Жанне даже показалось, что, глядя на нее, у них выделяется слюна, как у собак Павлова.
– Ты во сколько заканчиваешь? – ласково спросил Шамиль. – Ты не думай, посидим, выпьем… То да се, а?
– Я не знаю.
Простой ответ, значащий скорее «нет», чем «да». Но на лице Багирова появились его истинные черты зверя, не привыкшего получать отказ. А если кто-то и осмеливался на столь опрометчивый шаг, он брал то, что ему нужно, силой. Жанна еще раз убедилась, что это все маскарад, устроенный только для того, чтобы развлечь друзей.
– Я подумаю, – сказала Страхова и выдернула руку.
Снова звериная личина выглянула из-за маски человека.
– Так во сколько ты заканчиваешь?
– В шесть, – произнесла она и пошла к кухне.
«Зачем?! Зачем, черт тебя возьми, ты сказала ему правду?! Неужели нельзя было соврать, что заканчиваешь в восемь, а самой по-тихому уйти в шесть? Дура!»
Звериный оскал Шамиля и его дружков не выходил у нее из головы. Он притворялся! Он очень хочет отомстить! Глупая мысль пришла ей в голову. Глупая? Мысль была страшная. Она вдруг, сидя в кабинете и перебирая ворох бумаг, решила отравить Багирова. Но она тут же отмахнулась от этого. Было уже без пятнадцати шесть.
«То есть не совсем отравить», – все-таки она ухватилась за эту страшную мысль.
Встала и посмотрела на аптечку за стеклом серванта.
«Сделать так, чтобы он даже член не смог достать из штанов, не обосравшись».
Жанна достала серую коробочку с красным крестом на крышке и открыла ее. Вынула упаковку бисакодила. Посмотрела в коробку и взяла регулакс. Бисакодил или регулакс? А, и то и то сгодится. И, чтобы наверняка, взяла пластинку феназепама. Прошла в кухню, достала деревянную ступу и толкушку, высыпала все таблетки в ступу и начала их растирать. Когда однородный порошок был готов, Жанна ссыпала его в приготовленный заранее пакетик. Вышла к бару.
– Люд, – позвала она официантку.
– Да, Жанна.
– Эти ничего больше не заказывали?
Уточнять, кто такие «эти», не потребовалось, Люда и так прекрасно знала. Подобные клиенты как шило в заднице – не смертельно, но чертовски неприятно.
– Водки просили. – Девушка показала на графин.
– Людонька, а давай я отнесу.
По лицу официантки было видно, что в ее заднице все еще было шило, но его хотя бы перестали шевелить. Такое легкое облегчение. Уж лучше так, чем вообще никак.
– Пожалуйста.
Жанна схватила разнос и на удивление Людмилы сначала вошла на кухню, а только уже потом пошла к злополучному столику. Страхова уверенно шла к бандитам, у нее даже руки перестали дрожать. Ей показалось, что Багирова уже мало интересует, кто перед ним. Маска на лице была снята и заброшена в дальний угол.
– Шмара, – зашипел Шамиль и хлопнул ладошкой по ягодицам Жанны. – Ну что, ты готова?
Если еще пару шагов назад она хотела развернуться и вылить это пойло, то сейчас у нее было желание влить в эту мразь весь графин без остатка.
– Мальчики, вы пока пейте, а я пойду оденусь.
– А ты нам раздетая больше нравишься, – произнес бородатый друг Багирова, дотронулся до ее колена, а потом, выставив указательный и безымянный пальцы, «зашагал» к ней под юбку.
– Я сейчас, – сказала Страхова и отстранилась. Ей все трудней удавалось сохранить самообладание. – Я скоро. – Она развернулась и почти побежала в кухню.
