Молли заморгала и посмотрела на меня.
— Э… Что?
— Боюсь, Молли, это будет довольно неприятно, — сказал я. — Но, возможно, тебе удастся увидеть что-нибудь.
— На мертвой девице? — тихо спросила Молли.
— Ты сама напросилась на эту поездку, — напомнил я.
Она нахмурилась, но кивнула, набрав в грудь воздуха.
— Ага. Э… Да, сама. То есть, я хочу сказать, да, я попробую. Правда.
— Правда? — переспросил я. — Ты уверена? Это ведь не из приятных зрелищ. Но если это даст нам хоть немного информации, это, возможно, спасет кому-нибудь жизнь.
Я внимательно смотрел на нее, пока она не решилась, не заглянула мне в лицо и не кивнула.
— Да.
— Хорошо, — кивнул я в ответ. — Тогда приготовься. Баттерс, нам нужно оставить ее на несколько минут одну. Мы можем пока сходить за мисс Бланш?
— Э… — замялся Баттерс. — Что вы конкретно хотите с ней сделать?
— Ничего особенного. По дороге объясню.
Он задумчиво пожевал губу и кивнул.
— Нам сюда.
По длинному коридору он провел меня в смотровую. Точно такую же, как та, в которой мы только что разговаривали, только в этой одну стену сплошь занимали, как и положено в морге, холодильные отсеки. Та самая смотровая, в которой год назад шайка зомби под предводительством некроманта раз и навсегда лишила Баттерса способности отмахиваться от сверхъестественного мира.
Баттерс взял каталку, сверился с висевшим у двери списком, и подкатил ее к холодильникам.
— Не люблю сюда заходить, — признался он. — С тех пор, как Фил…
— Я тоже, — сказал я.
Он кивнул.
— Ладно, беритесь вот здесь.
Мне очень не хотелось этого делать. Ну да, я чародей, но общение с трупами не доставляет мне удовольствия, даже если они не пытаются двигаться как живые, пытаясь при этом убить меня. Однако я постарался представить, будто мы грузим на каталку тяжелый мешок с продуктами, и помог ему достать лежавшее на металлическом поддоне и накрытое тяжелым полотнищем тело из холодильника и переложить его на каталку.
— Вот так, — сказал Баттерс. — И что она собирается с ней делать?
— Заглянуть в глаза, — ответил я.
Он не без скепсиса покосился на меня.
— Надеетесь увидеть на сетчатке отпечаток последнего, что она увидела, или что-то в этом роде? Боюсь, это, скорее, относится к области мифов. Разве нет?
— Тело хранит и другие впечатления, — возразил я. — Последние мысли. Эмоции, воспоминания, — я тряхнул головой. — Собственно, подобные отпечатки происходившего могут сохраняться почти на любом неодушевленном объекте. Вы ведь слыхали о таком, нет?
— Вы это серьезно? — спросил он.
— Угу. Но это хлопотно как черт знает что, да и смазать эти отпечатки проще простого.
— Ох, — сказал Баттерс. — Но вы думаете, на трупе могло сохраниться что-то такое?
— Возможно.
— Это было бы очень кстати.
— Надеюсь.
— А почему вы тогда все время этим не пользуетесь?
— Это дело тонкое, — ответил я. — В том, что касается магии, с точностью у меня неважно.
Он нахмурился, и мы покатили тележку из смотровой.
— А ваша волшебница-недоучка может?
— Чародейские способности — штука очень индивидуальная, — сказал я. — Одному чародею лучше дается одно, другому — другое. Тут все зависит от врожденных свойств, от личного опыта. У каждого свои сильные стороны.
— А у вас? — поинтересовался он.
— Находить предметы. Следить за предметами. Разносить все к чертовой матери — это у меня особенно хорошо получается, — я ухмыльнулся. — Перенацеливать энергию. Использовать энергию с тем, чтобы она вступала в резонанс с энергией тех предметов, которые я хочу найти. Накапливать энергию для того, чтобы использовать ее потом.
— Ага, — кивнул он. — И все это не требует точности?
— Ну, я достаточно набил руку, чтобы делать это более-менее точно, — сказал я. — Но… Одно дело, бренчать по гитарным струнам, и совсем другое — исполнять сложную испанскую пьесу.
Баттерс обдумал это и снова кивнул.
— А девчонка, значит, гитарист-виртуоз?
— Почти что так. Силы у нее, конечно, поменьше, чем у меня, но у нее врожденные способности к деликатной магии. Особенно к той, что связана с ментальностью и эмоциями. Собственно, из-за этого она и напоролась на неприятности с…
Я прикусил язык, не договорив. Только мне не хватало еще обсуждать с кем-то Моллины нарушения Законов Магии. Ей и без того нелегко пришлось после тех ужасов, что она натворила по незнанию, так что живописать ее монстром-недоучкой было бы с моей стороны самым последним делом.
Секунду-другую Баттерс вглядывался в мое лицо, потом кивнул и сменил тему.
— Что вы думаете, она найдет?
— Представления не имею, — признался я. — Потому и пробуем.
— А вы сами смогли бы это сделать? — поинтересовался он. — То есть, я хочу сказать, если пришлось бы?
— Я пробовал что-то в этом роде, — уклончиво ответил я. — Но я не слишком силен в настройке, и результат оказался практически невнятным.
— Вы говорили, ей это может быть неприятно, — сказал Баттерс. — Почему?
— Потому что если там что-то еще сохранилось, и она сумеет уловить это, ей придется пережить это. От первого, так сказать, лица. Как будто это произошло с ней.
Баттерс негромко присвистнул.
— Ох. Да уж. Пожалуй, такое и впрямь неприятно.
Мы вернулись в первую комнату, и я заглянул в щелку, прежде чем открывать дверь и завозить каталку. Молли сидела на полу в позе лотоса, закрыв глаза и склонив голову чуть набок. Кончики больших и средних пальцев чуть касались друг друга.
— Тихо, — прошептал я. — Никакого шума, пока она не закончит. Ясно?
Баттерс кивнул. Как мог тихо, я отворил дверь. Мы закатили тележку в комнату, оставили ее перед Молли, по моему жесту молча отошли к дальней стене и приготовились ждать.
Молли потребовалось больше двадцати минут, чтобы сосредоточиться для относительно несложного заклинания. Собственно, концентрация мыслей или воли универсальна для всех разновидностей магии. Я проделывал это столько раз и с таких давних пор, что задумываюсь над этим только в случаях, когда заклинания особенно сложны, опасны… ну, или когда мне кажется, что немного осторожности не помешает. Гораздо чаще для того, чтобы сконцентрировать волю, мне хватает и секунды — это очень кстати в ситуациях, когда все решает скорость. Истекающие слюной демоны или злобные вампиры вряд ли дадут вам двадцать минут на подготовку к удару.
В общем-то, Молли прогрессировала достаточно быстро, но и учиться ей предстояло еще очень и очень многому.
