Ознакомительная версия.
– А что пьяные бабки говорят о Доцове? – Глеб решил сменить тему.
Он слушал рассеяно, разглядывая комнату. Тетя Дуся поведала, что в народном представлении Доцоев мыслится героем, вроде Дубровского или Робин Гуда…
– Главное, что Доцоев – никакой не чеченец, а русский. Первый в истории русский террорист!
– Первыми были Нечаев, Желябов, Кибальчич, – возразил Глеб. – Кроме того, Доцоев – это все же чеченская фамилия.
– Те, кто его видел, говорят, что он русский. Говорят, что он неуловим, что всегда уходит, как сквозь землю проваливается. Наконец-то и русские за ум взялись, – с мечтой в голосе закончила тетя Дуся.
Помолчали.
– Кто-то идет, – вдруг встрепенулась она. – Калитка мне напела. Пойду-ка я встречу.
Вот она, мысль народная. Придет герой со стороны и все сделает за нас…
ПОКИНУТОЕ ЖИЛИЩЕ ЛАРЫ КРОФТ
Воспользовавшись тем, что хозяйка ушла, мелькнув в дверном проеме штопаной ситцевой спиной, Глеб стал тщательно осматривать комнату. Он не знал, что именно ищет, да и не было ничего особенного: ни на печи, ни в ящике стола. Он заглянул под кровать. Какой-то предмет лежал в глубине, короткая трубочка, похожая на дудку. Глеб выкатил ее на свет.
Это и была дудка – керамика из обожженной глины. Глеб раньше никогда не видел подобного предмета, но почуял, едва прикоснувшись, что предмет древний. Это и есть пресловутое археологическое чутье, о котором он рассуждал вчера.
Вдоль корпуса дудки шла вереница отверстий. Глеб насчитал их десять. Скорее всего, ноты. Он вытер кончик дудки платком и дунул в нее, перебирая пальцами по отверстиям. Звук был чистый. В детстве Глеба сдали в музыкальную школу, по настоянию отца, конечно. Он недоумевал, зачем будущему историку теория музыкальных элементов. Знания, полученные тогда, ни разу не пригодились ему в жизни, вплоть до сегодняшнего дня. Это были и вправду ноты, выбранные почему-то от «ре» первой октавы до «фа» второй. Глеб сыграл «Чижика», благо что эта мелодия вписывается в странный диапазон дудки и не имеет полутонов.
Палец нащупал на глади изделия какую-то шероховатость. Глеб посмотрел: на цилиндрической поверхности отпечатан маленький знак. Где-то он уже видел его…
Шаги, которые приблизились к двери с другой стороны, явно не принадлежали тучной хозяйке – легкие, торопливые шаги. Глеб узнал их и поспешно спрятал дудку за пазуху, не успев толком разглядеть странный символ.
Лара вошла в комнату, притворив за собой дверь. Не сразу вскинула на Глеба глаза. Казалось, она вовсе не была удивлена тем, что видит его здесь. Не сказав ни слова, прошлась по комнате, выдвинула ящик стола, осмотрела печку-комод, повторив недавние действия Глеба. В этой крошечной комнате было не так уж много мест, где могла быть забытая ею вещь. Например, керамическая дудка. Лара присела на корточки, изогнулась, показав под топиком острые лопатки. Косичка чиркнула по коричневой доске пола.
Убедившись, что и под кроватью пусто, она, так же, как и Глеб вчера в степи, протянула руку ладонью вверх:
– Отдай, что взял.
Глеб пожал плечами и вытащил дудку. Воровство не входило в число его жизненных правил.
И вдруг, только теперь, когда проворные пальцы завладели инструментом, Глеб еще раз увидел на его боку символ и понял, почему он ему знаком. Точно такой же отпечаток – кувшин, перечеркнутый косым крестом – он видел на стене склепа Гермона. Это значило, что Лара все же нашла в раскопе предмет, который интересовал ее больше других археологических ценностей, а монетку просто стащила для отвода глаз. И этим предметом была дудка!
– Один ноль в твою пользу, – устало вздохнул Глеб, присев на пол рядом с девушкой. – Скажи мне, наконец, что сие такое и зачем оно тебе?
Лара вскочила на ноги, двумя шлепками отряхнув бриджи.
– Будешь много знать и скоро станешь старым. Очень и очень старым, – весело ответила она, коверкая поговорку.
И тут со двора донесся протяжный вопль. В этом крике был такой отчаянный ужас, что Глеб непроизвольно вздрогнул. Кричала, конечно же, тетя Дуся. Она ворвалась в комнату, споткнулась на пороге и шлепнулась на пол. Казалось, что женщина вот-вот потеряет сознание. Одной рукой она держалась за сердце, другой – указывала на дверь.
– Там… Оно… Стоит… Смотрит…
Лара мигом совалась с места, Глеб ринулся за ней.
Привидение из склепа, – подумал он. – Колониальный грек в хитоне. Возможно, не только Лара любит переодеваться, а это вообще – привычка черных археологов…
Но увидел он совсем другое. Глебу поначалу показалось, что в гости к тете Дусе зашла соседка, не менее упитанная, чем она сама. Нет. Посреди двора стояла статуя. Самая обыкновенная скифская баба.
* * *
Выходит, пока они препирались в хате, за эти считанные минуты, кто-то потихоньку привез сюда на тележке музейный экспонат. Значит, исполнял заказ Лары – не для пенсионерки же ее доставили! Черная археологиня уговорилась с кем-то из местных, кто владел реликвией, дала ему адрес, вот он и приволок идола.
Эта догадка была подтверждена немедленно: Лара подскочила к изваянию и принялась шарить по нему глазами.
А вот и он – тот, кто доставил статую. Высокий худой человек лет сорока – длинноволосый, с клиновидной бородкой – стоял, похоже, прячась, за столбом виноградной веранды.
– Я тебя вижу, дружище! – миролюбиво обратился к нему Глеб.
Клинобородый отошел от столба и остановился, разведя руки.
– Я без оружия, – сказал он низким глубоким голосом.
– Еще бы! – прокомментировал Глеб. – Ты б только пояснил мне, поскольку я являюсь главным хранителем древностей на этой земле и отвечаю за каждую мелочь, откуда ты взял этот замысловатый камень?
Говоря, Глеб рассматривал статую. Плоские груди, руки, сжатые в замок под животом, остроконечный головной убор. Нет, не пахла эта баба древностью.
– Отставить! – по-армейски сам себе приказал Глеб. – Ниоткуда ты ее не взял. Сам и вырубил для девушки. Явный новодел.
– Ну да, ну да, – радостно закивал клинобородый, подходя, и вдруг, ни с того, ни с сего ударил Глеба ногой в живот.
За долю секунды Глеб успел увернутся, и носок кроссовки этого странного драчуна скользнул по кости. Дворовая юность и армия научили Глеба не размышлять в таких случаях. Он двинул противника в ухо с левой, тот пошатнулся, замотал головой и ответил увесистым тычком в лоб. Бил он почему-то ладонью, сделав из кисти культяпку. От этого неожиданного трюка у Глеба потемнело в глазах. Едва удержавшись на ногах, он применил свой коронный хук левой, но противник ускользнул, вернее, подпрыгнул на месте и хук угодил ему в грудь. Не успел Глеб удивиться таким приемам боя, как этот странный мастер скрестил руки наподобие ножниц. Глеб успел подумать, что это блок защиты, но оказалось другое: клинобородый резанул «ножницами» ему по шее и Глеб понял, что вырубается.
Ознакомительная версия.
