Ознакомительная версия.
Уэйд осел на пол, так как ноги уже не держали. Он и представить себе не мог, что может так клонить в сон…. Ничуть не сопротивляясь, он улегся на спину, уложив колени рядом, и подумал о Гарри, о том, что завтра первым делом позвонят ему в участок. Представил, как омертвеет его лицо, и как покатятся слезы. Да, скорей всего Гарри заплачет, и это будет ужасно. Украдкой, чтобы никто не заметил. А Уэйд еще не плакал по Крис, ходил, словно в ступоре каком-то. Дышал на автомате…. Но когда Гарри приедет сюда, то будет держать себя в руках. Даже, когда зайдет в ванную – в самое чистое место в доме, где будет лежать его лучший друг-мертвец.
Уэйд горько улыбнулся и закрыл глаза. Он уже засыпал. Мысли уносили его подальше отсюда, куда-то, где нет ни высотных домов, ни множества машин, ни единого следа прогресса. Так они мечтали когда-то…. Таким они представляли себе Вермингтон перед тем, как переехать. В их фантазиях там были просто деревья и маленький домик…. И Крис на его пороге… стоит, распахнув руки. Живая и прекрасная как утро…. Какой хороший сон… – подумал Уэйд. – Какая хорошая смерть….
– Я дома… – сказал он ей, и нить, связывающая его с реальностью, оборвалась.
В голове шумело. Да это вообще разве голова? Котел какой-то…. Есть такой недуг – так называемое ощущение тяжелой головы. Уэйд когда-то читал, что подобное возможно из-за пересыпа, но в целом относится к проблемам верхних отделов позвоночника. Голова не болит, но внутри, словно кто-то пытается выдавить остатки зубной пасты из тюбика. Особенно неприятные ощущения в районе бровей, но легкая тупая боль постоянно меняет приоритеты, базируясь то в висках, то в затылке, то в самом темени. И всё напряжено. У Уэйда случилось такое пару раз с похмелья. Тупость, неповоротливость… в общем жуть. Сейчас было то же самое. Он открыл тяжелые слипшиеся веки и моргнул пару-тройку раз, чтобы избавиться от этого липкого ощущения. Ванная комната плыла, и не было никакой надежды, что она остановится. Мутило. Мутило, как никогда в жизни. Даже, когда он отравился грибами – было не так плохо. Уэйд понял, что если останется лежать, то захлебнется собственной блевотиной, которая в считанные секунды вырвется наружу. Но он также ощущал совершенно дикую немощь и не знал, хватит ли ему сил приподняться. Хорошо хоть заснул рядом с унитазом, а не в какой-нибудь другой комнате… рядом с роялем в гостиной, к примеру. О Боже, как же херово! Что-то мерзкое поднималось по пищеводу, и он понял, что пора… либо сейчас, либо все пропало.
Он совершил титаническое усилие, чтобы перевернуться на бок, потом встал с трудом на колени и нырнул головой в унитаз, словно радостный дельфин, отхвативший угощение. Он не ел больше суток, но зато пил, как верблюд, так что хлестало, словно из брандспойта. Одной жидкостью, которая почему-то дальше желудка так и не ушла. Наверное, почки и печень просто решили, что с них хватит алкоголя и всё. Когда эти дивные минуты, наконец, закончились, Уэйд отвалился от унитаза и растянулся звездой на полу. Все его лицо было забрызгано блевотиной, он был, прямо сказать, жалок, если не сказать – ничтожен…. Выходит, одиннадцать – это не так уж много… – подумал он. – А может, просто, лекарство слабое. В любом случае, Уэйд налажал. Собравшись с силами, он поднялся на ноги, шатаясь и кряхтя, и повис на раковине. Потом включил холодную воду, подставив лицо прямо под струю. Во рту стояла смертельная горечь, и дитчайший сушняк. От одного вида воды можно сойти с ума – хорошо, что она не дрейфующий мираж как случается в пустынях. Он припал к крану мучимый жаждой, словно африканская зебра, почти издохшая во время засухи и вдруг наткнувшаяся на последнее озерцо. Напившись, Уэйд прополоскал рот несколько раз и с неохотой сплюнул. Хорошо верблюдам – они могут оставлять воду про запас и таскать ее в своих горбах сколько потребуется. Хотя с другой стороны, у людей есть всякие там термосы, но эта мысль в голову звучала не так романтично.
Чтоб я еще раз покончил с собой… – подумал Уэйд. – Да ни в жизни.
Впервые за последние дни ему захотелось что-то съесть. Ну хотя бы для того, чтобы заесть горечь. Он зачерпнул ладони воды и вылил на голову, а потом выключил воду и тяжело вздохнул, глядя на собственное отражение и удивляясь, что можно выглядеть гораздо хуже, чем он выглядел вчера. Видимо от расстройства он отвесил себе пощёчину, да так, что в ушах зазвенело. Женщины иногда так делают, чтобы кровь прилила к щекам, и вид был более здоровый и свежий. Не сильно, но делают. Наконец, Уэйд, нехотя отцепился от раковины, служившей ему, как оказалось, подпоркой, потому что он едва не упал, и поплелся из ванной.
Появилось странное ощущение, что вокруг всё как-то изменилось…. Что-то не так, словно мелочь типа вазы или подсвечника стоит не на месте. Забавно, насколько ничтожные вещи делают привычной и уютной окружающую нас обстановку. Хотя в данной ситуации дело было не в них…. Уэйд чувствовал себя настолько уничтоженным и вывернутым наизнанку, что даже не заметил отсутствующей банки из-под пива в раковине – какие там вазы с подсвечниками! Но, тем не менее, испытывал настоящий дискомфорт, как если бы забрался в чужой дом, только вот никак не мог ухватить, что же именно не так…. Он шел в кухню, наивно надеясь, что в холодильнике все-таки хоть что-то осталось, и вчера за единственной банкой пива ненароком спрятались прогорклые чипсы или плесневелый кусочек сыра. Ну, может, в морозилке? Ощущение нарастало. Почему-то все вокруг показалось чужим…. Наверное, снотворное с виски изменило его восприятие, повредив мозг – его ощущение реальности. С сильного похмелья и не такое случается, верно ведь? Что же не так?
Уэйд завалился в кухню, все еще не понимая, в чем дело. Мозг явно не желал включаться, хотя ощущение странности и необычности на кухне стало просто невыносимым. Уэйд, озираясь по сторонам, открыл дверцу холодильника… и обалдел. Божественный свет обдал его – грешника своей благодатью, демонстрируя полки, ломящиеся от еды, а ведь вчера здесь стояла только одна банка пива. Уэйд моргнул, не веря глазам, а потом выглянул за дверцу холодильника и более внимательно осмотрелся. Теперь он всё понял. Понял, что не так. Повсюду было чисто и натерто до блеска. Всё как при его жене. Похоже, Дина вернулась и навела здесь лоск. Вот и разгадка, а он уже возомнил себя пророком богохолодильника. Уэйд кивнул сам себе и вновь уставился на содержимое, и в желудке тут же заурчало. Он не хотел портить едва ли не вылизанный стол крошками, поэтому отказался от идеи приготовления настоящего сэндвича с майонезом и листьями салата. Вместо этого он вытащил два кусочка хлеба из упаковки с нарезным батоном и положил между ними четыре кружочка салями. Ммм… как же это вкусно! Уэйд проглотил бутерброд и тут же сделал себе еще один. Съел его чуть медленней, и наслаждаясь каждым прожеванным кусочком. Достал пакет молока, открыл и сделал несколько жадных глотков. Уэйд почувствовал себя почти сытым, но для полного счастья ему был необходим еще один бутерброд. Как же хорошо, что приехала Дина! Теперь этой еды ему хватит еще на несколько недель. Уэйд сделал себе последний бутерброд и поплелся из кухни.
Ознакомительная версия.
