Пресс-клуб мэрии Ёкосука.
Ёсино сидел за своим столом и строчил рукопись. Если бы не пробки на хайвеях, из токийского головного издательства сюда можно добраться всего за час. Асакава тихонько подошел сзади.
— Привет!
С Ёсино они не виделись полгода.
— О! Асакава, ты что ли! Каким ветром? Садись, садись! — Ёсино придвинул свободный стул.
Заросший бородой по самые глаза, Ёсино выглядит слегка пугающе, хотя на самом деле — человек исключительно душевный.
— Ну что, как? Работыто хватает?
— Да… Есть маленько.
Раньше Ёсино работал в департаменте гуманитарных проблем вместе с Асакавой и был на три года старше его. Значит, сейчас ему тридцать пять.
— А я, понимаешь, зашел в отдел информации, а мне говорят, что ты тут… обитаешь.
— Ну-у, я то думал, ты мне специально чего интересненького подбросишь!..
Асакава протянул копию заметки. Ёсино неожиданно долго вчитывался в нее. Вроде бы сам писал, должен и так знать, что там, а гляди: читает, прямо каждым нервом; про арахис свой любимый забыл — ко рту поднес, так и сидит. Ага, зажевал… А статью свою как будто там, в желудке у себя, медленно вместе с орехами переваривает.
— что-то не так в статье, или… — он вдруг заговорил серьезно.
— Да нет, я просто тебя поподробнее расспросить хотел.
Ёсино поднялся с места.
— Пойдем-ка, чайку попьем…
— У тебя со временем как?…
— Да ладно, мне самому интересно.
Рядом с мэрией как раз есть приличное маленькое кафе, где кофе дают всего за 200 иен.
Ёсино уселся за столик и обернулся к стойке.
— Два кофе!
И тут же вплотную придвинулся к Асакаве и заговорил:
— Короче, такое дело. Я уже двенадцать лет вкалываю по гуманитарной части, и с чем только мне работать не приходилось! Но вот это… Знаешь, честно говоря, впервые, — он отхлебнул воды и продолжал. — Слышь, Асакава, давай, услуга за услугу, а? Тыто какого рожна в это полез?
Раскрывать все карты пока не стоит. Асакава не слишком хотел делиться сенсацией. Ёсино — парень не промах: ему только дай — сразу же сам все и оприходует. Пришлось приврать.
— Да нет, ничего особенного. Просто племянница моя, Тиэко, с девчонкой той дружила. Вот и спрашивает, что, да как, да почему. Вот, я к тебе и…
Отговорка, конечно, детсадовская. Асакава ожидал, что Ёсино начнет подозрительно сверкать глазами, но тот лишь побледнел и слегка отстранился.
— Правда?
— Ага. Сам понимаешь, школьники — они же такие. Им бы по умершим друзьям горевать, так ведь нет — смерть, видите ли, странная была, и то, и сё… Просто спасу нет. Уж будь другом, расскажи, как было дело.
— Ну, а что ты, собственно, хочешь знать?
— Причины смерти-то потом выяснили?
Ёсино кивнул.
— Мм, как сказать… То есть, что это внезапная остановка сердца, всем понятно, но почему это произошло, никто толком объяснить не может.
— А версия убийства? Удушение или что-то в этом роде.
— Немыслимо. На шее никаких кровоподтеков.
— Яд?…
— Вскрытие ничего такого не обнаружило. Реакция нулевая.
— Выходит, это дело еще не раскры…
— Что ты несешь! Там и раскрыватьто нечего. Раз убийства нет, то юридически и «дела» никакого нет. Смерть от болезни или там… гибель при аварии — несчастный случай и не больше. Расследования, разумеется, тоже никто вести не будет, — Ёсино откинулся на спинку стула и говорил Как-то холодно, даже зло.
— А почему имена не сообщают?
— Несовершеннолетние, мол… Но Вообще-то, сдается мне, что, то ли боятся они чего, то ли сомневаются.
Ёсино вдруг вспомнил что-то, ухмыльнулся и подался вперед.
— У парня, видишь ли, джинсы и плавки были до колен спущены. И девка без трусов.
— То бишь, они как раз «занимались»?
— Не занимались, но собирались! Как раз, вот-вот уже самый сенокос, и вдруг — бац! — Ёсино хлопнул в ладоши, — что-то произошло.
Что ни говори, занимательная манера рассказывать.
— Слушай, Асакава, не темни, выкладывай. Ты же явно по этому делу что-то раскопал! Да не скажу я никому! И материал перетягивать у тебя не буду. Просто интересно мне, и все.
Асакава не проронил ни слова.
— Ну, ну! Не томи. Ну, па-ажа-алста…
А может… Ну, нет! Пока лучше не говорить. Хотя и ложь тоже не пройдет.
— Извини, старик. Подожди немного. Я пока и сам толком ничего не знаю. Дня через два-три все расскажу. Обещаю.
Лицо Ёсино выражало полную безнадежность.
— Ага, вот так всегда. Ладно-ладно.
Асакава посмотрел на него вопрошающим взглядом. Давая понять, что желал бы услышать продолжение.
В любом случае, что-то произошло, иначе и быть не могло. Ну, не могут парень с девчонкой перед самым трахом вдруг ни с того ни с сего взять и задохнуться. Такого даже в анекдотах не бывает. Думали сначала, что начал действовать яд, который они заранее выпили, но ведь реакциито нет! Строго говоря, есть и такие яды, которые реакции не дают, но чтобы такие штуки школьникам достать… Маловероятно.
Ёсино вспомнил место происшествия. Он сам там был и помнил все достаточно отчетливо. От Асина на гору Окусуяма поднимался проселок, а к нему примыкал пустырь, со всех сторон окруженный деревьями. Там и стоял автомобиль, задние огни которого были едва заметны с проезжающих машин. Нетрудно предположить, зачем парень свернул именно туда. Ночью по дороге практически никто не ездит, листья деревьев, облепивших склон — отличное прикрытие, так что для малообеспеченных пар — сексодром, лучше не придумаешь.
— Вот. Позы были странные: парню голову зажало между рулем и боковым стеклом, а девчонке — вообще между дверью и сиденьем. Я своими глазами видел, как трупы из машины вытаскивали. Двери с двух сторон открыли, а они так в разные стороны и кувыркнулись. Как будто в момент смерти их какая-то сила выдавливала наружу, и продолжала давить еще часов тридцать, пока их не нашли. Полицейские только двери приоткрыли, и трупы как из пушки вышибло. А машина-то — двудверка, и так сделана, что если ключ в салоне оставить, то снаружи не запереть. Соображаешь? Они же там как в крепости были: ключ зажигания воткнут, двери изнутри заперты… Снаружи их вряд ли что-то могло застигнуть. А знаешь, какие лица у них были? Перекошены до неузнаваемости, как будто они от ужаса ополоумели.
Ёсино тяжело вздохнул.
— Сам подумай. Допустим, вылез из леса страшный зверюга. От страха они должны, по идее, друг к другу прильнуть. Ну, парень, может и не станет, но уж женщина-то всяко к мужику прижмется. Как-никак, влюбленная пара. А тут что? Они в двери спинами прямо вросли, как будто хоть на миллиметр, но подальше друг от друга убежать хотели.
