Он посмотрел на обрубок фотонного двигателя. Где-то там, в искореженном титаново-композитном остове, должны были сохраниться несколько секций с антипротонами. Сумей он сейчас вырезать отверстие в блоке заправки, и это означало бы неминуемую гибель и его, и астероида, и памяти Супертранспьютера, как, впрочем, и всего мыслимого вещества на протяжении сотен парсек. На секунду Александр представил себе эту разрастающуюся во мраке оранжево-голубую вспышку, которую наверняка заметят во всех ближайших галактиках, и испытал легкое чувство удовлетворения. Нет, он не потерял еще главного — человеческого достоинства, своей способности противиться любым обстоятельствам, и он никому не даст приручить себя и других. Он уйдет достойно.
Включив автономный ранцевый двигатель, он начал медленно сближаться с накопителем антипротонов. Нижний его торец выглядел вполне нормально и четко выделялся на фоне серебристого свечения. Это было то самое свечение, которое он заметил еще на астероиде. Здесь, в Космосе, оно ощущалось сильнее, но явственно распадалось на вытянутые, чуть размытые в пространстве пятна-фрагменты. Чем-то это походило на следы земных магнитных бурь.
В голову ему снова полезли мысли о неведомом Разуме, в Сеть которого его намеревались интегрировать. Кажется, Гея не подчинилась его внешним приказам. Теперь Александр понял, все это время она искала способ предупредить его и своей неосторожностью боялась ускорить развязку…
Между тем загадочное сияние за накопителями стало аквамариновым, напиталось бесчисленным множеством мерцающих огоньков и начало сгущаться. Он уже явственно различал очертания закрученной голубоватой нити. «То же видишь в окуляре мощного микроскопа, — вдруг подумал он. — Тяж ДНК, выпущенный из растворенной белковой оболочки». Голова его закружилась, и он на секунду закрыл глаза. А когда вновь открыл их, там, за астероидом, ему вдруг открылась незнакомая галактика — таинственная, необозримая, в дымчатой россыпи голубых звезд, пульсирующих и почти живых. Ее спирали показались Александру удивительно красивыми, и он вспомнил фразу Геи, произнесенную ею во время их первого выхода за полевой барьер «Ковчега»: «А знаешь, наша Галактика великолепно смотрелась бы из глубокого Космоса».
— Так это же она и есть! — потрясенно прошептал он. — Ну да, совсем рядом пятна Магеллановых Облаков…
Александр во все глаза смотрел на сияющие спирали рукава Галактики, такой далекой и такой родной ему. Он невольно принялся за поиски милого, теплого Солнца. «Может быть, в той вон звездной зыби большой спирали или там, дальше, на ее окраине».
Нет, ничего не мог он разобрать в этом чередовании ярких и темных пятен. Лишь почувствовал с отчаянием: между ними и блистающим звездным ульем Галактики пролегали немыслимые для смертного расстояния. И он не умел найти путей назад, к своему отчему Дому, продолжая улетать от него в вечный мрак холодных пустых пространств.
Выпуклой тенью сверху наплывала на него громада накопителей. Александр поднял термоиндуктор и закрыл глаза.
«Гея, чудная, нежная моя! Спасибо тебе за все. Видишь, настало и для меня время возвратить свой долг. Нет, я не прерву твоего спасительного сна, родная, я лишь продлю, а потом и приду в него. Я подарю тебе и всем нам свободу…»
Кибернетик нащупал пальцем кнопку спуска. Он жаждал и страшился того грандиозного, что сейчас произойдет.
— Александр! — вдруг услышал он в наушниках полный отчаяния голос, и эхо этого голоса, казалось, далеко разнеслось и многократно отразилось в угрюмом, затаенном молчании Космоса. Не веря самому себе, он машинально оглянулся.
Гея, беззащитная, облитая шелковистыми волнами светло-голубого плаща, была почти рядом с ним, и ее поза, лицо, летящие пряди волос казались воплощенным страданием.
— Нельзя, Александр, слышишь?! — кричала она. — Оставь термоиндуктор, ну пожалуйста!.. Ты не должен этого делать, не должен!..
И он, не успев удивиться тому, что может каким-то чудом видеть и слышать ее здесь, в космической пустоте, в нерешительности замер.
— Я знаю, ты не веришь мне, подозреваешь в… Пусть так, но прошу тебя, не делай того, что ты задумал!
Завороженный ее притягающе-огромными, полными слез глазами, Александр молча ждал, держа термоиндуктор наготове дулом к контейнеру. Он был рядом с модулем накопителей, и теперь ничье коварство не могло ему помешать. Легкое нажатие кнопки, и грянет взрыв, подобный вспышке Сверхновой.
— Я землянка, пойми же, землянка, Александр! Совсем настоящая, твоя Гея! — срывающимся голосом продолжала она. — Ты можешь убить сейчас и себя и меня, но мы все равно не умрем! Умоляю же, выслушай меня.
Она, словно мифическая богиня, плыла уже совсем рядом, возле накопителя антипротонов. Они плыли вместе — человек в скафандре и девушка в светло-голубом плаще, и он со страхом подумал, что снова не в состоянии определить — явь это или сон.
— Почему ты без скафандра?.. И кто, кто ты, наконец?! — выкрикнул он первое, что пришло в голову, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение.
— Сейчас, сейчас я все объясню тебе… Боже, как я напугалась, обнаружив лифт, включенный транслятор, распахнутый шкаф термоиндукторов. Я сразу все поняла, ты слышал голос Сети и, конечно, заподозрил что-то невообразимое. Это я, я виновата, Александр. Но, пожалуйста, поверь мне, я действительно землянка! Нет, я, наверное, совсем не то говорю. Я даже не знаю, что и говорить теперь. Понимаешь, я все сразу — и дубль, и клон, и все-таки твоя Гея…
— Нет, ты лишь приняла ее оболочку! Тебя напитали ее жизнью и используют как материальное подобие, как подопытный субъект! — зло выкрикнул он. — Вы с ней разные, абсолютно разные, слышишь?..
— Александр, ты просто не хочешь меня понять! Ты не знаешь нынешнего уровня Земли. Это совершенно другая Цивилизация. Суперцивилизация! Миллионы лет прошли, понимаешь? И она может показаться совершенно чуждой тебе, узнай ты всю правду. Слушай же меня внимательно. Инклонирование сейчас идет по иной физике, это вовсе не то, что ты знал и знаешь. Инклонируются только мозговые структуры, но без разрушения сознания. А тело человека воспроизводится уже потом, из композитных фибропластов.
— Это и есть ваша «композитная агрегация человека»! Что ж, я слышал… Но ты не убедишь меня в переселении душ! Лучше признайся сразу: кто заставляет тебя играть в эти дьявольские игры?
— Здесь нет никакой игры, поверь. Я все же попытаюсь объяснить тебе, очень кратко. Только, пожалуйста, убери подальше этот ужасный термоиндуктор… Понимаешь, все дело в скорости распространения гравитационных сигналов. Она огромна — в триллионы раз больше скорости света. В триллионы раз!
