— Это не означает, что он не убьет ее своей попыткой. — Гнев на Блейдона, на Денниса, на Исидро, на других бог знает где прячущихся вампиров переполнял Эшера. — Может быть, я дотянусь до замка… Если бы мы с ним справились, можно было бы позвать на помощь.
— У вас недостаточно сильные пальцы, чтобы вырвать его из рамы.
Эшер выругался, потом сказал:
— Как скоро он туда доберется? До Пиков около сорока миль — он ведь не сможет воспользоваться поездом…
— Он побежит. Вампир способен бежать всю ночь без передышки. Verdammnis, есть в этой комнате железка больше, чем пряжка на помочах? Будь вы женщиной, у вас бы, по крайней мере, были ребра от корсета…
— Есть! — Эшер сел на крышку гроба и торопливо принялся разуваться с помощью здоровой руки. Он бросил туфлю вампиру, и тот поймал ее, кажется, даже не шевельнувшись. — Силы десятерых человек хватит, чтобы разорвать подошву? Там есть трехдюймовый стальной стержень, поддерживающий подъем. Так делаются все мужские туфли.
— Стало быть, я служу… — пробормотал сквозь зубы Исидро, в то время как его длинные белые пальцы с ужасающей легкостью обдирали тугую кожу, — делу посрамления чудес механики… Где его усадьба? Что-то я до сих пор не слышал ни о каких пиках на этом острове…
— Нет там никаких пиков. Усадьба находится в меловой низине неподалеку от Оксфорда. Тесть Блейдона построил ее, когда хорошо нагреб денег в сороковых. Блейдон оставался там, пока не умерла жена. У него была квартира в колледже, когда он еще преподавал…
— То есть вы знаете, как туда добраться? — Исидро уже вовсю трудился над окном. Руки его были обмотаны обоими жилетами — на случай нечаянного прикосновения к серебру. Скрежет металла по цементу напоминал визг пилы.
— Конечно. Я бывал там неоднократно, хотя за последние годы — ни разу.
Вампир приостановился, вслушиваясь. Где-то в доме хлопнула дверь. Исидро сказал мягко:
— Он сейчас в саду, зовет сына. Голос испуганный.
Полные ярости глаза Эшера встретились со спокойными глазами Исидро. Эшер изо всех сил напрягал слух, но так ничего и не услышал.
— Все. Ушел. — Исидро вернулся к прерванному занятию, сквозь зубы моля Бога поразить подмышки Блейдона вшами всей корабельной команды, а живот червями — и все это на архаичном пришепетывающем наречии испанских конкистадоров. Резко переключившись на английский, он добавил: — Лошадей мы можем взять в стойлах…
— Мотоциклом быстрее, и не нужны запасные лошади. Он сейчас в сарае рядом с моим домом. Я его основательно перебрал, так что он надежнее, чем все прочее. — С помощью здоровой руки и зубов Эшер затянул бинты потуже; на лбу от боли выступил пот. — Вам нужна моя помощь?
— Все, что мне нужно, так это железный лом, а вовсе не сомнительная помощь увечного пожилого шпиона. А поскольку вы лишены приятной способности гнуть стальные прутья, стойте где стоите и отдыхайте.
Эшер был рад подчиниться. Рука распухла почти до локтя, он уже чувствовал головокружение и легкий жар. Осторожно свел в кольцо большой и указательный пальцы — что ж, есть надежда, что с рукояткой газа он справится.
Как быстро может бежать вампир? Он сам наблюдал, что Гриппен и Исидро могли двигаться с невероятной скоростью. Неужели они и вправду способны бежать не отдыхая?… Скрежет металла не умолкал ни на секунду. Казалось, он будет продолжаться вечно.
— Dios! — Дон Симон отступил от окна, стряхнул ткань с запястий и принялся растирать руки. Стискивая от боли зубы, он сказал:
— Этот прут свободен, но я не могу взять его. Руки у меня уже ослабли, серебра так много, что жжет даже сквозь материю.
— Сейчас. — Эшер торопливо сбросил вторую туфлю и подошел к окну. Прут свободно ходил в гнезде. Здоровой рукой Эшер раскачал его, подергал и в Оконце концов освободил. Исидро снова замотал руки, осторожно потянулся к сложному оконному замку и, вырвав его, поднял стекло.
— Сможете пролезть?
Эшер осмотрел образовавшуюся брешь.
— Думаю, да.
Поизвиваться ему пришлось основательно — с помощью всего одной руки, зная, что единственная опора на той стороне — узенький карнизик. Исидро поддерживал его как мог; один раз он нечаянно коснулся прутьев, и Эшер почувствовал, как по руке вампира прошла судорога боли.
— Все в порядке, я уже на ногах, — сказал он и получил в ответ свистящий болезненный выдох. Холод яростно кусал голые руки и шею. Как можно быстрее Эшер пробрался к приоткрытому окну лаборатории и, пройдя знакомым путем, открыл засов на бронированной двери.
Исидро уже успел надеть свой измятый жилет; тонкие белые руки были покрыты пятнами, действительно напоминающими обширные ожоги. Трясущимися пальцами Эшер перевязал его с помощью носовых платков — своего и Исидро.
— Блейдон должен держать деньги в кабинете, — бросил он. — Возьмем кэб до Блумсбери — а там станция на Харли-стрит…
— Сейчас уже за полночь. — Исидро согнул руки в локтях и содрогнулся.
— Вы увезете вашу леди на мотоцикле. A вот найдется ли там место, где бы я мог укрыться, если нас застанет утро?
Эшер покачал головой.
— Не знаю. Ближайший город — в восьми милях, и он очень маленький.
Исидро помолчал некоторое время, затем нахмурил светлые брови.
— Может быть, сельская церковь. Там всегда бывают сельские церкви. Джеймс…
Он обернулся, когда Эшер прошел мимо него в комнату и поднял лежащий у окна морозно сверкающий в свете луны посеребренный прут. Два с половиной фута длиной, покрытый с помощью гальванизации серебром, тяжелый, как ломик. Эшер взвесил его в руке и взглянул на вампира, неподвижным призраком маячившего у двери.
Подбирая слова, как выбирают, куда наступить, идя через болото, Исидро спросил:
— Деннис привел вас сюда? Или вы пришли сами — из-за меня?
— Я пришел сам — из-за вас.
— Это было глупо с вашей стороны… — Исидро умолк, и лицо его стало совсем человеческим, пока он решался выговорить слово, которое, надо полагать, не произносил в течение нескольких столетий: — Спасибо…
— Я у вас на службе, — напомнил Эшер и пошел к двери, покачивая серебряным прутом. — Кроме того, — добавил он угрюмо, — убийца еще не уничтожен.
— Мог он нас здесь обставить? — Как только они выехали на склон холма, откуда должны были показаться стена, окружающая Пики, и ворота, Эшер выключил передачу, напомнив себе при этом, что, как и у большинства мотоциклов, тормоз у «индианы» слабый. Луна уходила, колеи были почти неразличимы. Вопрос Эшер задал, не понижая голоса. Если Деннис был уже здесь, он бы его услышал так или иначе.
