Ознакомительная версия.
– Послушай меня, Анна, – я вдруг подумала, что не часто слышала в этих стенах имя, данное мне в монастыре. – Когда я умру, я не хочу, чтобы ты меня хоронила по их обычаям, да это тебе и не под силу. Ты поможешь мне перебраться в старую землянку, там и встречу свою свободу, – победная улыбка на миг осветила ее потемневшее от горя и болезни лицо. – Когда же все свершится, обложишь мое тело хворостом и подожжешь. Земля не даст распространиться огню, а моя душа, наконец, освободиться от своей гнусной оболочки, не вздумай плакать обо мне, девочка, смерть несет мне счастье, да и ты, если не ослушаешься старую Бретту, вернешь себе, по крайней мере, счастье земное.
Не стану я описывать, как смерть отнимала у меня единственного близкого человека. Эти воспоминания навсегда упокоятся на дне моей души.
* * *
Я вышла из леса и вдруг почувствовала жгучее желание вернуться обратно. Там, в уютной зеленой чаще, было все так знакомо и так понятно, а что впереди? Что я знаю о жизни людей, к которым толкает меня сейчас безжалостная судьба? Но я дала слово умирающей Бретте, и выбора у меня не было.
Замок я нашла легко. День был солнечный, и это мрачное строение казалось черной тучей на фоне голубого безоблачного неба и пронзительно зеленой растительности, которая закрывала нижнюю часть стен, а в некоторых местах доползала и до узких окон верхних этажей.
Я остановилась в полном недоумении, так как абсолютно не понимала, как мне подойти к воротам. Все вокруг заросло высокой травой и кустарником.
Есть ли кто-нибудь в этих стенах? Даже ветерок, который шелестел и тихо посвистывал там, в лесу, здесь не решался расшевелить эту странную тишину и неподвижность. Мне стало страшно. Я не решилась продираться сквозь одичавшие растения, а стала медленно обходить замок в надежде отыскать хоть какую-нибудь тропинку. Вскоре я действительно увидела, если не настоящую дорожку, то, по крайней мере, место, где можно бы легче пробраться поближе к одной из стен этого явно заброшенного, но некогда весьма величественного замка. Трава здесь была так же высока, но казалась чуть примятой, а кустов и вовсе не было. Через несколько минут я оказалась у тяжелых деревянных ворот. Они были приоткрыты, и это обстоятельство меня уже не удивило.
Мои ноги, обутые в странные, сплетенные из тонких веток, башмаки, которые смастерил мне Лео, наконец, стояли на каменных плитах внутреннего двора замка. Я огляделась. Все, что я видела вокруг, только подтверждало мою мысль о том, здесь давно уже никто не живет. Что же мне теперь делать, по разумению старой Бретты я могла бы получить в замке какую-нибудь работу, но кто мне здесь ее может дать? Я вдруг почувствовала страшную усталость. Что ж под охраной этих каменных стен я, по крайней мере, смогу спокойно отдохнуть.
Внутри было сумрачно и прохладно. Свет плохо пробивался сквозь узкие оконца. По каменному полу, подняв легкое пылевое облачко, проскользнуло что-то живое, то ли крупная ящерица, то ли маленький уж, хотя в заброшенном жилище могли поселиться и змеи. По неровным, местами изрядно разрушенным, каменным ступеням я поднялась на второй этаж и оказалась в темном коридоре. Когда мои глаза немного приспособились к скудному освещению, я увидела несколько приоткрытых дверей. Из них просачивался слабый свет. Почему-то мне стало не по себе. Но не могла же я стоять в этом холодном коридоре до бесконечности. Я заглянула в комнату, дверь которой была ко мне ближе других. В комнате было гораздо теплее и совсем светло. Большое створчатое окно было открыто, и теплый летний ветерок слегка поигрывал шелковыми занавесками. Это явно была девичья спальня. На удивление чистенькая и живая, словно ее хозяйка всего несколько минут назад вышла отсюда. Мне вдруг захотелось забраться на эту слегка примятую кровать и просто заснуть, надолго, может, даже навсегда. Тогда не пришлось бы думать над этим трудным вопросом – что делать дальше? Но для того, чтобы забраться в эту постель, нужно было хотя бы смыть с себя дорожную пыль, а где взять воду? До ближайшей реки, в которой я привыкла совершать этот нехитрый ритуал, было так далеко. Я увидела дверь рядом с изголовьем кровати. Она была прикрыта, но не замкнута. Там оказалась гардеробная. В большом шкафу было полно разной одежды. В углу я увидела странную емкость из белой обожженной глины, наполненную водой. Вода была холодной, и ее было мало, но все же это было лучше, чем ничего. Я сбросила с себя то, что до сих пор прикрывало мое тело, умылась холодной водой, а затем надела на себя белую сорочку из мягкой шелковистой ткани, которую отыскала среди одежды заполнявшей огромный шкаф. Почему-то я была уверена, что хозяйка этих нарядов и этой спальни не побеспокоит меня. Забравшись на кровать под легкое, но теплое одеяло, я мгновенно уснула.
* * *
Я проснулась и, конечно, не сразу сообразила, где нахожусь. Чувство, которое, словно слабый огонек только что зажженной свечи, робко согревало мое сердце, было мне почти незнакомо или забыто. Не знаю, по каким приметам, но я узнавала эту комнату, я понимала, что я дома, что, по крайней мере, эти стены не выдадут и не предадут меня.
День давно уже угас. В открытое окно заглядывала полная луна, так ярко освещавшая комнату, что я видела здесь каждый предмет. Я уже проснулась, но усталость и напряжение последних дней все еще сказывались, поэтому мое состояние нельзя было считать бодрствованием. Скорее, это был полусон.
Запахи и звуки вокруг казались забытыми, непривычными. Возможно, это они и были виноваты в том, что мне вдруг стало страшно. Сначала это была какая-то плохо осознаваемая тревога. Затем она стала расти и насыщаться мыслями и фантазиями, превращаясь в страх. Этот страх перерос в настоящий ужас, когда я услышала чьи-то осторожные шаги. Я была уверена, что они приближаются к двери моей спальни.
Как жаль, что сохранилось так мало. Кроме того, Елена в своем письме высказывала сомнение в том, что это описание достаточно точно передает именно то, что происходило. Скоре всего это рукопись принадлежит более позднему периоду. Возможно, кто-то из потомков Герцогини Орвик пытался написать о ней роман. Возможно, этот роман даже и был написан. Некоторые сведения были в книге, посвященной истории замка Орвик Эла Планка.
Герцог Орвик погиб в сражении во время возведения на престол короля Георга. Судьба оставленных им жены и дочери оказалась трагичной. Герцогиня Орвик отказалась от брака с герцогом Торном, которому очень хотелось заполучить не столько жену, сколько принадлежащие ей земли и замок. Она решила передать свое богатство монастырю св. Анны и принять постриг.
Ознакомительная версия.
