Сиро нравилась его нынешняя работа, и в глубине души ему не хотелось, чтобы Китамура закрыл школу «Бун-бун». Ему не только не хотелось потерять привычное кресло, но он думал о том, что, если Симидзу уйдет, у него не остается иного выхода, кроме как поменять место работы. От ощущения, что все вокруг его покидают, Сиро впал в отчаяние.
Отключив трубку, некоторое время он пребывал в оцепенении. То Сиро представлял себе выступление по телевидению послезавтра и все, связанное с Кэйсукэ Китадзима, то его мысли возвращались к Миюки.
Он непременно должен еще раз ей позвонить…
Сиро поднял отложенную в сторону трубку и набрал ее номер.
Никакого ответа. Он посмотрел на часы: было начало пятого.
Сиро опустился на диван.
Был конец ноября. Завтра начнется декабрь. Когда наступит май следующего года, ему исполнится тридцать пять. При этой мысли Сиро охватило уныние.
Что же делать дальше?
Что он хочет найти, что осталось ему еще сделать в его земной жизни?
Перед глазами всплывали только два иероглифа, означающие женитьбу, но он уже сомневался, должна ли это быть Миюки. Его не покидали мысли о том, что она работала в сфере развлечений, они бередили его душу все сильнее.
Возможно, однажды все исчезнет, а у него не было никакого желания начинать все сначала.
Вечер еще не наступил, однако Сиро достал бутылку виски и плеснул в стакан. Это был период самых коротких дней в году. Еще и пяти не было, а уже стемнело. Пребывая в подавленном настроении, он потягивал виски.
Ему захотелось встретиться с Миюки. Сиро не хватало решимости отказаться от нее, и если они окажутся рядом, он будет готов обо всем забыть. Он еще раз набрал ее номер, но никто не отвечал. Возможно, она еще не вернулась с работы. Сиро устал от постоянно возникающей в воображении картинки обнаженной Миюки, обслуживающей клиента.
Сиро покачал головой. Даже если они начнут жить вместе, горечь останется надолго, поскольку шлейф ее прошлого будет продолжать тянуться за ней.
Бутылка виски была уже наполовину пуста.
Медленно, чтобы растянуть время, он принял душ, лег в пижаме в постель и пододвинул телефон к изголовью.
Миюки по-прежнему не подходила к телефону.
Время близилось к десяти.
Куда она могла уйти?
У нее, не имевшей родственников, не было такого места, куда она могла бы направиться, взяв с собой ребенка. Только сейчас он до конца осознал, насколько Миюки одинока. Сиро погрузился в сон, думая о том, как тяжела та ноша, которую он собирается переложить на свои плечи.
На следующее утро он проснулся в плохом настроении. За ночь таившееся в глубине души беспокойство слегка ослабло, но он увидел несколько неприятных снов.
Взглянув на часы, Сиро протянул руку к телефону. Было половина девятого: время готовить дочку к выходу в ясли. Сейчас она непременно должна быть дома.
Никто не брал телефонную трубку.
Сиро сразу же отмел вероятность того, что она дома и просто не хочет подходить к телефону.
Такого не могло быть.
И только тут Сиро понял, что с Миюки, должно быть, что-то случилось.
Сегодня наступил декабрь. Светило солнце, ветра не было, воздух был сухим и довольно теплым.
Оставив машину на ближайшей стоянке и не надевая куртки, в одном спортивном костюме, Сиро прошел по узкой улочке и в мгновение ока оказался у дома Миюки.
Он поднялся по лестнице и нажал на кнопку звонка. Ожидание было напрасным. Он приложил ухо к двери и прислушался. Из-за двери не доносилось никаких признаков жизни. Для большей уверенности Сиро позвонил еще раз: результат был тот же. Десять дней назад, через день после того, как Миюки с Сиро впервые переспали, она выдала ему запасной ключ от своей квартиры, объяснив это тем, что в экстренном случае, если она не сможет забрать ребенка из яслей, Сиро может воспользоваться этим ключом.
«Прошу!» – сказала она, вручая ему ключ, и Сиро не мог не осознать, что в тот момент они оба переступили черту.
Сиро никак не мог отважиться вставить ключ в замочную скважину. Оказавшись в такой неприятной ситуации, нужно было немного успокоиться. После исчезновения Мацуока он оказался втянутым в какие-то внутренние религиозные распри, и не будет ничего странного, если с ним что-то случится.
Он стал мысленно рисовать самые мрачные перспективы, от которых у него начали подкашиваться ноги. При этом Сиро тревожился не только за себя одного.
Наконец он решился и, слегка приоткрыв дверь, осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Его внимание привлекло не столько то, что он увидел, сколько странный запах.
Сиро попытался принюхаться и определить, чем это пахнет. Он неоднократно бывал у Миюки дома, но такого запаха никогда не ощущал.
Сиро снял обувь и прошел внутрь, закрыв за собой дверь.
Хорошо ему знакомая узкая прихожая. Рядом с ней небольшая кухня со столовой размером в десять татами. Дальше комната в традиционном японском стиле размером в шесть татами. Если отодвинуть перегородку, то образовывалась одна комната, которую легко можно было окинуть взглядом.
В квартире не ощущалось присутствия ни одной живой души. Он сразу заметил, что обеденный стол передвинут в другое место. Он был неестественным образом вдвинут в японскую комнату, загораживая проход в нее и тем самым неприятно нарушая баланс. Сиро только наполовину вернул стол на прежнее место и, осторожно ступая, прошел в комнату в традиционном японском стиле.
Место, где спали мать с дочерью, было аккуратно убрано. Когда он отодвинул дверцу стенного шкафа, оттуда вывалился футон, от которого исходил тошнотворный запах.
Он решил, что нужно осмотреть еще туалет и ванную. При виде крохотных пустых помещений он испытал чувство страха. Однако и там ничего странного он не обнаружил.
Пол в ванной был сухим, и он сразу определил, что ни душем, ни водопроводным краном не пользовались по меньшей мере в течение суток. В туалете тоже все было тщательно убрано.
Бегло осмотрев комнаты, Сиро сел на пол в спальне и прислонился спиной к простенку под окном.
Его сердце билось учащенно. Он помнил неприятные ощущения, которые испытывал, находясь один в комнате чужого человека. Это была комната, покинутая хозяевами… Если Миюки увели насильно, должны были остаться хоть какие-то следы этого похищения.
Однако что же все-таки это за запах?
Он уже немного к нему привык, но все же продолжал чувствовать запах, ударивший в нос, едва он открыл дверь.
Ему показалось, что он напоминает аромат розы. Возможно, его источник пах значительно сильнее, но со временем выветрился, и сейчас оставалось только слабое сладковатое благоухание.
