Крылья Человека-мотылька напоминали скорее крылья летучей мыши, поэтому для Сергея имя четырехметровой твари казалось глупым и неподходящим.
— Я умер, — выдавил Тропов.
— Нет, Первый. Я пришел, чтобы помочь тебе.
— Помочь в чем?
— Выбраться из деревни и найти Кивира. Ты помнишь Кивира?
Тропов кивнул. Мальчик из снов.
— Он очень волнуется за твою жизнь, — сказало существо. — Ты чуть не погиб. Хорошо, что ты смог продержаться до положенного срока. Теперь я вылечу твою ногу. Ты станешь прежним.
Чем больше Сергей смотрел на Человека-мотылька, тем сильнее его охватывал страх. Видимо, когда взорвалась статуя, кусок мрамора угодил ему в голову. И теперь — распишитесь, вы счастливый обладатель четырехметровой галлюцинации.
Надо просто не обращать внимания на существо.
Сергей огляделся. Таня лежала в двух метрах от него. Без сознания? Или умерла?
— Ты не веришь, что я здесь стою, — сказал Человек-мотылек и присел. Колени противно хрустнули.
Существо провело скрюченным пальцем по щеке Сергея. Рот раскрылся, как гнилая рана, обнажая острозаточенные зубы. Эти зубы приковывали к себе взгляд: почерневшие, однако все равно способные что-нибудь отгрызть. Человек-мотылек высунул язык, испачканный в зеленой слизи, и облизнул губы, растянутые в хищной усмешке.
— Я настоящий, человек, — сказал он. — Куда более чем. И у тебя есть два варианта: хороший и плохой. Хороший вариант заключается в том, что ты выслушаешь меня и исполнишь мои указы. Тогда я вылечу ногу, и ты отправишься к Кивиру. Плохой вариант — ты ослушиваешься меня. В таком случае я брошу тебя умирать. Мертвяков в деревне сейчас очень много. Без помощи не выбраться.
Сергей кивнул.
— Не волнуйся ты так, — продолжал Человек-мотылек. — Просто выполни мои просьбы — и я уйду.
— Ты какая-то новая мутация мертвяков? — спросил Сергей.
Существо улыбнулось:
— А ты считаешь, что зомби заражены?
— Ну да.
— Ошибаешься. Нет никакого вируса. Люди одержимы демонами. Всё просто.
— А ты тоже демон? — спросил Сергей.
— Нет, Первый.
— А кто такой Кивир? Он демон?
— Кивир собирает ответы, — сказал Человек-мотылек.
После взрыва статуи комната напоминала место бомбежки: все окна разбиты, на потолке красуется черное жирно пятно, пол испачкан кусочками мрамора, кровать перевернута. Сергей мысленно присвистнул: удивительно, как его кишки не разбросало по стенам. После такого взрыва глюки — меньшее зло.
— Слушай же меня! — крикнул Человек-мотылек и вцепился в горло Тропова. — Я последний раз предупреждаю.
— Хорошо, — прохрипел Сергей.
Хоть бы глоточек воздуха…
— Проводник укажет тебе путь, — сказало существо. — Выполняй все его указания. Плата за непослушание — смерть. Понятно?
Лицо Тропова покраснело. От недостатка кислорода перед глазами запрыгали яркие звезды.
Человек-мотылек отпустил Сергея. Тропов начал хватать ртом воздух, но в грудь ничего не входило. Вдруг в горле что-то хрустнуло, и дышать стало легче.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
— Ты должен убить Таню, — сказал Человек-мотылек и протянул револьвер. — Только после этого я вылечу твою ногу.
— Зачем? — спросил Сергей, тяжело дыша. — Я не буду никого убивать.
— Ты забыл, что она сделала? Она же обрекла тебя на смерть. Она убила Анжелу! Кивир хочет, чтобы ты расправился с девчонкой.
Сергей зажмурился. Еще вчера он мечтал убить эту малолетнюю дуру, но сегодня внутри что-то переменилось.
«Убей, — зашептал внутренний голос. — Ты вновь станешь свободным как ветер. Начнешь жизнь с чистого листа. После того, как найдешь этого Кивира, подашься на Юг, где потеплее, отыщешь себе новую девчонку. Построишь домик для двоих. Заведешь детишек… И больше никогда и не вспомнишь про Таню и Анжелу».
Возможно, голос прав. Однако убивать стало бы легче, если бы он знал наверняка, что Таня хотела сбежать из дома. Что специально открыла ворота, чтобы мертвяки «подчистили» территорию.
«Не глупи! Ты хочешь остаться с Таней? С больной ногой? Это же самоубийство, идиот! Шансов выбраться из деревни нет».
Таня не бросит его! Она же сказала, что хотела тогда помочь. Открыла ворота и ждала, когда мертвяки побегут за ней. Чтобы у него с Анжелой появились шансы убежать.
«Что-то не сходится. Разве не должна была Таня сказать тебе о своем плане? Разве в тот день ты не поругался с ней? Напряги извилины».
Сергей нахмурился. Она могла убить его вчера! Он же беззащитен как ребенок. Да любой мертвяк сожрет его в один присест.
«Она не убила потому, что хочет сделать из тебя наживку. Подумай сам: на вас нападают зомби, Таня избавляется от одноногого дурачка и остается в живых. Гениально простой план».
Ярость накатила волной. Сергей стиснул челюсти, заиграли желваки. Он схватил у Человека-мотылька револьвер и нацелился на Таню.
«Сделай это», — зашептал внутренний голос.
— Сделай это, — с улыбкой на лице сказало четырехметровое существо.
Спусковой крючок обжег палец холодом металла.
Не получится. Нет. Нельзя убивать последнего родного человека…
Под кожей дернулась жилка, заставляя тянуть палец за крючок. Раздался оглушительный грохот выстрела. Брызнула вспышка. Голова Тани взорвалась как спелый арбуз. Впитываясь в мраморную пыль, кровь вперемежку с мозговой жидкостью начала растекаться по полу. Таня так никогда и не узнает, что её убило.
Тропова забила дрожь. Он так легко расправился с человеком, с которым делил хлеб вот уже несколько месяцев. Таня всегда выслушивала его и всегда жалела. Девочка с прической в стиле боб.
Направив дуло револьвера на Человека-мотылька, Сергей сказал:
— Теперь лечи меня.
Существо осклабилось. Оно острыми когтями распороло правую штанину джинсов, затем, что-то шепча, принялось водить указательным пальцем по волдырям и ожогам. Сергею показалось, что четырехметровая тварь сейчас исчезнет, и он останется один на один со своими проблемами.
Однако Человек-мотылек никуда не пропадал.
«Ты будешь вновь здоровым, — сказал внутренний голос. — Тебя ничего больше не остановит. Выкини к черту сострадание и любовь. В этом мире нет места щенячьим радостям».
Сергей старался не смотреть в сторону трупа, но взгляд притягивало туда как магнитом. Большая часть головы Тани разлетелась по комнате: стены, потолок, входная дверь — все были заляпаны кровью и мозгами. Раскинутые руки девчонки уже синели. Одну из лямок маечки разорвало, видимо, из-за взрыва мраморной статуи, оголив правую грудь. Торчащий, как кончик стрелы, сосок целился в потолок. Тропов почувствовал, как в штанах набухает член.
