— Ты болен, — прошептала она.
— Я превосходно себя чувствую.
— Переливание крови не помогло?
— Не пытайся перевести разговор! — Он обжег ее взглядом. — Господи, кто бы мог подумать, что мы дойдем до жизни такой. Что ты будешь от меня таиться.
— Я ничего не скрываю!
— Ты же сказала, что разорвала соглашение.
— Оно так и есть.
— Лжешь.
— Хаверс, послушай…
— Довольно! — Не глядя в ее сторону, он открыл дверь. — Марисса, ты — все, что у меня осталось. Не надейся, что я буду стоять в стороне в то время, как ты гибнешь у меня на глазах.
— Хаверс!
Дверь захлопнулась.
С мрачной решимостью она выбежала в холл.
— Хаверс!
Стоя на самом верху лестницы, он отмахнулся от сестры.
Марисса вернулась в комнату и присела у туалетного столика, чтобы отдышаться.
Первый раз в жизни она видела брата в таком состоянии. Бесполезно обращаться к здравому смыслу, пока Хаверс не успокоится.
Лучше перенести разговор на завтра. Спокойно все объяснить, можно даже и рассказать о знакомстве с другим мужчиной.
Марисса посмотрела в зеркало и вспомнила, что ощущала в тот момент, когда человек прикасался к ней. Когда он сосал ее палец. Ей захотелось большего.
Клыки удлинились.
Интересно, какова на вкус его кровь?
Уложив Бэт в спальне ее отца, Рэт вернулся в комнату, переоделся в белую рубашку и широкие белые штаны. Достал из эбеновой шкатулки нитку огромных черных жемчужин и опустился на колени рядом с кроватью. Надев ожерелье, он положил руки на бедра ладонями вверх и закрыл глаза.
Когда дыхание подчинилось заданному ритму, все чувства обострились. Стало слышно, как в соседней комнате ворочается Бэт и, вздыхая, зарывается в подушки. В доме было довольно тихо. Издалека доносились шаги братьев, которые решили расположиться на ночлег в спальнях наверху.
Он готов был поспорить, что Буч и Ви все еще говорят о бейсболе.
Рэт невольно улыбнулся. Этот парень даст прикурить любому. Таких агрессивных мужиков редко среди людей встретишь.
А его шашни с Мариссой? Посмотрим, к чему это приведет. Межвидовые связи опасны. Правда, братья частенько спят с человеческими женщинами, но не больше одной ночи, поэтому воспоминания нетрудно стереть. Когда появляются чувства и отношения затягиваются, промывать мозги становится сложнее. Какие-то детали застревают в памяти и всплывают на поверхность в неподходящий момент. Все это грозит неприятностями.
Черт, а если Марисса решила позабавиться? Поиграет с парнем и высосет из него всю кровь. Тоже выход. Но пока она не натешится и не убьет его, за всей этой историей нужно внимательно следить.
Вампир отмел ненужные мысли и затянул песню. Звуки древнего языка настраивали сознание на правильный лад. Поначалу это давалось трудно, в последний раз он молился лет в девятнадцать или двадцать и рядом был отец, который подсказывал слова. Приятные воспоминания согрели сердце, но Рэт отогнал их прочь. Разум очистился.
Жемчужины на груди потеплели.
Рэт очутился посреди мраморного дворика в итальянском стиле. Все вокруг отсвечивало матово-белым светом: фонтан, колонны и пол. Единственное яркое пятно — стайка певчих птиц на белом дереве.
Он закончил молиться и поднялся на ноги.
— Это ты, воин? — прозвучал за его спиной величавый женский голос. — Сколько лет, сколько зим?
Вампир обернулся.
И увидел миниатюрную фигурку. Черное шелковое покрывало укутывало ее с головы до ног. Она не шагала, а как будто плыла по воздуху. Рэту стало не по себе.
Он склонил голову.
— Как поживаете, Дева-Законоучительница?
— Ближе к делу, воин. Как твои дела? Пришел искать перемен?
Он кивнул.
— Я…
— Решил расстаться с Мариссой и отменить соглашение? Нашел себе другую шеллан и хочешь на ней жениться?
— Да.
— Твоя избранница — дочь Дариуса. Брата, который нашел покой в Забвении.
— Вы видели его?
Она усмехнулась.
— Не пытайся задавать мне вопросы. На первый раз прощаю тебя, воин, но впредь соблюдай приличия.
«Вот влип!»
— Прошу прощения, Дева-Законоучительница.
— Я освобождаю вас с Мариссой от обязательств. Соглашение отменено.
— Благодарю вас.
Наступила долгая пауза. Рэт ждал решения по второй части просьбы, считая ниже своего достоинства ее повторять.
— Скажи-ка, воин, почему ты не ценишь народ, к которому принадлежишь?
Он нахмурился, но потом опомнился и придал лицу бесстрастное выражение. Угрюмых взглядов Дева-Законоучительница определенно не допустит.
— Я задала вопрос, воин.
Он понятия не имел о том, к чему она клонит.
— Мой народ горяч и горд.
— Мне не нужны общие слова. Я спросила, как ты к нему относишься?
— Защищаю ценой собственной жизни.
— Но не желаешь встать во главе. Подозреваю, что соплеменники тебе безразличны, а сражаешься ты лишь потому, что любишь убивать, или потому, что ищешь смерти. Какое из моих предположений верно?
На этот раз его взгляд так и остался хмурым.
— Наша раса существует лишь благодаря мне и братьям.
— Не существует, а стоит на грани выживания. Численность населения сокращается. Осталась всего одна постоянная колония на Восточном побережье Соединенных Штатов. Но и там все живут изолированно друг от друга. Исчезли общины. Народные праздники не проводятся. Обряды соблюдаются неофициально, если вообще соблюдаются. Некому разобрать спор, некому дать вампирам надежду. И Братство черного кинжала проклято. Среди оставшихся воинов нет никого, кто бы не страдал.
— У братьев есть… сложности. Но силы им не занимать.
— А они должны быть еще сильнее. Ты не оправдал доверия, воин. Ты предал кровь своих предков. А теперь объясни, с какой такой стати я должна выполнить твою просьбу и сделать королевой полукровку?
Черное покрывало дернулось.
— Можешь оказывать ей поддержку, но не нужно обременять народ бесполезной королевой. Теперь уходи, воин. Мы закончили.
— Можно сказать слово в защиту? — выдавил Рэт сквозь зубы.
— Тебе в нем отказано.
Дева отвернулась.
— Я взываю к вашему милосердию. Умоляю вас.
Как он ненавидел себя за эти слова!
Судя по смеху, она обо всем догадалась.
Дева-Законоучительница приблизилась.
Ее голос был резок, как границы черного силуэта на фоне белого мрамора.
— Если уж собрался меня умолять, воин, то делай это как следует. Встань на колени.
Пылая ненавистью, Рэт заставил себя опуститься на землю.
— Таким ты мне нравишься больше, — пробормотала она, возвращаясь в доброе расположение духа. — Так о чем ты хотел просить?
