- Ой-ли! - Серафим прищурился.
- Ой-ли, ой-ли, можешь не сомневаться. Осталось, конечно, с полдюжины недобитых ежиков, но и тем иголки повыдергиваем, если хвост поднимут. Но думаю, не поднимут. Себе дороже. И с местью поостерегутся. Особенно в том случае, если место Коры займет уважаемый, солидный дядя.
Хозяин нахмурился. Как всякий пахан, соображать он обязан был быстро.
- Так ты меня в дядьки, выходит, вербуешь?
Я кивнул.
- Точно. Ты, Серафим, волк самостоятельный. В чужую лапту не играешь. Потому и дело с тобой иметь приятно, хотя, наверное, непросто.
- Непросто, согласен.
- Вот я и толкую! Кора с Танцором тебя обижали. Самым сволочным образом. И Осман, бывший твой халдей, переметнулся, как только поманили. Так что не надо мне говорить ни про дружбу, ни про всероссийское тюремное братство. Есть шакалы, а есть волки, и кто ты, по моему разумению, я уже сказал. Главных шакалов я убрал, все прочие поджали хвосты. Стало быть, банкуй. Я поддержу.
- Хвосты поджали, говоришь?
- Поджали, Серафим, я отвечаю. Разумеется, ненaдoлгo. Будем тянуть резину, обязательно зашевелят-c. Потому и нужна помощь. Я в вашем мире все равно белая ворона, не усижу, а тебя примут с распростертыми объятиями, в ножки покаянно поклонятся. А кто вовремя ручонок не распахнет - ляжет. Это я тебе тоже обещаю. Вот, собственно, и все, с чем к тебе пришел. Твое дело - решать.
Серафим подпер голову костлявой рукой, пористый нос его издал шумную фистулу. Точно паровоз свистнул перед дальним забегом.
- Что хочешь взамен?
- Ничего, - я покачал головой. - Я ведь не покупать тебя заявился. Да тебя и не купишь. Царствуй и правь, как считаешь должным. Ну, а условия… условия простые: не затевай серьезных интриг, не ставь подножек. Вот, собственно, и все. Искоренять вашего брата бессмысленно. Даже чекисты это давно смекнули. Так пусть уж братвой заправляет вор честный, не из нынешних проституток. И городу, и мне спокойнее. Сможешь чем-либо удружить, отблагодарю. Будешь держать нейтраль, тоже не обижусь. Суть проще пареной репы: мне не нужна буза, а она, если ты откажешься, непременно начнется.
- Начнется, это верно, - Серафим зловеще улыбнулся. - Трон опустел, так что поползут, охотничики. На крылышках полетят! Со всех сторон!
- Вот и я так полагаю. Охотнички действительно найдутся. Гастролеры из ближайших волостей, разные господа столичники… - Я глянул Серафиму в глаза. - А посему вопрос несложный: тебе это надо? Мне нет. Вот и прибирай княжество к рукам. Время ещё есть, - я выложил на стол визитку. - Телефончик моего человека. Ему и будешь сбрасывать нужную информацию, напрямую со мной не вяжись. Для тебя же удобнее.
- Я ещё не сказал своего слова. Ящер.
- Неужели хочешь отказаться? - я смешливо шевельнул бровью. - От общака и скипетра? Занятно!.. Я рассчитывал на тебя, Саид.
Он молчал, заставляя меня внутренне скрипеть зубами. Ох, уж мне эта людская гордыня! Ведь наверняка все давным-давно просчитал и решил! Серафимы - они издревле на Руси мозгами славились. И все равно! Хочется поломаться, в важность поиграть!..
- Жаль,, коли откажешься. Признаться, другого такого сыскать будет сложно. Крашеный пошел народишка, истиной масти, считай, не осталось.
- Зачем же искать?
- Затем, что время поджимает. - Я забарабанил пальцами по столу. - Сейчас самый момент, Серафим. Упустим инициативу, через недельку, а то и завтра может быть уже поздно.
Вор продолжал молчать.
- Так как, Серафим? Или действительно решил выйти в тираж?
- Почему же… Только дело твое - не пустяк, с кондачка не решается.
- Согласен. Однако и тянуть опасно. Общачок из «Харбина», сам понимаешь, реквизирован, но штучка это такая - любые руки обожжет. Передам его тебе, если договоримся. Считай, окажешься и спасителем, и единственным владельцем.
- Большая сумма?
- Немалая. Все перевезут, куда скажешь. Мне проблемы с вашим братом ни к чему.
- Полагаешь, у меня их не будет?
- Ты, Серафим, - иное дело. Для них ты свой, тебя примут. А мне воевать придется. Не с местными, так с теми, кто приползет со стороны.
- Они и меня попробуют клюнуть.
- Пусть попробуют. Чую, что червячок гвоздиком окажется! - я подмигнул Серафиму. - Составляй команду, оповещай территории. На первое время можешь пользоваться людьми Каптенармуса, потом сам обрастешь шерстью.
Серафим кивнул на визитку.
- Так это его реквизиты?
- Точно. Зовут Капа. Парень добрый, покладистый. Если, конечно, не поворачиваться к нему спиной. Впрочем, встречаться тебе с ним не придется. Хватит телефона, - я поднялся. - Ну? Надеюсь, мы с тобой поладили?
Серафим с нарочитой медлительностью притянул к себе визитку, поднес к выцветшим глазам. Все ещё продолжал играть в колебания. Но я-то видел, что старческая водица в его глазах уже вовсю сияла шаловливой рябью. Оживал ветеран! На глазах возрождался. И наверняка мысленно уже прикидывал, кого и за что будет брать, кому стоит припомнить старые обиды, а кого разумнее простить по природному великодушию.
- Что ж, считай, договорились. Но с условием.
- Что за условие?
- На шею ты мне не сядешь.
- Ни я, ни кто другой. Будь спокоен, Серафим. Шеи у нас с тобой нежные, без нужды подставлять их нечего.
Уже у двери он меня окликнул:
- Ящер!
Я задержался.
- Ответь-ка вот на что…
- Я тебя слушаю, Серафим.
- Ты мне и впрямь билет в Сочи выписывать собрался или только пугал? То есть, если бы я, значит, меньжанулся?
- Это ты меня об этом спрашиваешь? - я одарил его скуповатой улыбкой, осуждающе покачал головой. - Идеалист ты все-таки, Серафим! Ох, идеалист!
- И все-таки?
- Мне было бы крайне горько, но… Если враг не сдается, его уничтожают. Это сказал Максим Горький. И опять же - кто не с нами, тот против нас. Вот и кумекай, я тебе не англичанин и не пришелец с Луны, - нормальный потомок российских революционеров…
***
Сидя за монитором, я играл в вертолетчиков, вполуха слушая доклады своих экономистов. Сегодня в офис была приглашена её величество торговля. Толстые дяди, обливаясь потом от страха и повышенной тучности, сбивчиво докладывали о положении дел на местах. Все равно как купцы воеводе. Воевода спрашивал, они отвечали.
В общем и целом, положение дел не вызывало особенной тревоги. С наездами наблюдался относительный порядок, Ящера знали в городе и по области. Не пугали и новости с автотрасс. Пеликан, местный соловей-разбойник, трясущий проезжие караваны, миролюбиво сигналил жезлом, давая моим фургонам зеленый свет. Немного шалили налоговые комиссары, но пока хватало отмазки и для них. Тем паче, что знали неугомонные, что разнести из «мух» их навороченные комиссариаты - плевое дело. Другое дело, что не радовали перспективы со столичной политикой.
